Хрупкий мир (СИ) - Котов Сергей - Страница 27

— Я не успела ответить на второй вопрос, — спокойно ответила специалист, — войны, увы, бывают. Но не между индивидуалистическими биологическими цивилизациями одного уровня. И это вторая причина, почему мы стараемся держаться вместе.

— Объясните, — попросил я.

— Очень редко, — ответила пришелица, — в среднем один раз на тысячу фактов возникает разумная жизнь, которая не принадлежит типичному для нашей вселенной индивидуально-биологическому ряду. Например, в процессе эволюции может не развиться многоклеточность. Одна доминантная клетка начнёт поглощать соседей, копируя и сохраняя накопленную ими информацию, пока не займёт всю биосферу. Эта клетка приобретает планетарные масштабы. Сложные информационные механизмы адаптации. Свой разум, увы, совершенно не совместимый с нашим. Мы принципиально не можем понять мотивы и ценности такого организма, и миримся с его существованием только до тех пор, пока он не начинает угрожать нашим интересам. Или другой вариант — многоклеточный организм не развивает специализацию клеток, а идёт по пути их унификации. Он формирует сеть, состоящую из тканей, которые меняют свойства в соответствии с потребностями. Такой организм сохраняет биологическое бессмертие. При возникновении механизма накопления полученной информации он рано или поздно становится разумным. А в самом экстремальном случае он даже учится контролировать другие организмы, в том числе индивидуальные, идущие привычным нам путём эволюции.

— Как это — контролировать?.. — спросил Кай.

— Буквально, — ответила специалист, — бессмертный сетевой организм создаёт споры, которые заражают другое существо. Прорастают в нём, и формируют внутреннюю информационную сеть, дублирующую нервные функции организма.

— Это… то, что случилось здесь? На этой планете? — догадался я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

— Совершенно точно! — пришелица приподняла хоботок; кажется, у них это был аналог улыбки.

8

У меня было ещё очень много вопросов. Особенно меня интересовали те, кого пришелица называла Рождёнными Ранее. Я сильно подозревал, что она говорила о создателях нашей системы. Или, возможно, тех, что прилетит в далёком будущем, чтобы считать мой мир, оставив на месте цветущей планеты серый пылевой шар.

Любая информация о таком противнике была неоценима. И, если бы мне удалось её получить — всё моё путешествие в прошлом было бы полностью оправдано. Зная противника, можно выявить его слабые стороны и разработать действенное оружие.

Но продолжить разговор нам не удалось.

Кай первым почуял неладное. Он начал странно ёрзать в кресле, округлять глаза и делать какие-то странные знаки. Я, увлечённый разговором, игнорировал его предупреждения.

А потом, обдумывая очередной вопрос, я отвлёкся на секунду и посмотрел в окно. Там, степи-прерии за стеной, происходило что-то странное. Крупные животные собирались в плотные группы, формируя что-то вроде боевого порядка.

Я указал рукой в том направлении. Хотел спросить, известно ли хозяевам базы что-то об этом явлении. Но не успел.

В какой-то момент пол словно ухнул вниз. Я вцепился в кресло и сгруппировался, подсознательно ожидая падения. Сходные ощущения испытываешь, когда выключается маршевый двигатель при выходе на орбиту.

Помещение наполнил какой-то резкий, неприятный звук. Освещение замигало.

— Оставайтесь на местах, будьте готовы к эвакуации, — прозвучало из настольных динамиков.

Двое из трёх специалистов по контакту выбежали из помещения. С нами осталась та, которая говорила. Видимо, она была старшей и несла за нас ответственность.

С гравитацией происходило что-то странное: нормальная сила тяжести то возвращалась, то снова почти пропадала. Между тем, со зданием ничего не происходило, судя по виду за окном, мы по-прежнему прочно стояли на земле. Это противоречие между вестибулярными ощущениями и зрением вызывало неприятную дурноту. Хорошо, что после завтрака прошло уже несколько часов.

— Магнитное поле с ума сошло, — Кай подвинулся ко мне и зашептал, наклонившись к моему уху, — и радиация растёт. Мне даже больно стало.

— Ты в норме? — спросил я, обеспокоенно посмотрев на напарника. Умение видеть незримое не всегда является преимуществом. Когда раздражитель превышает болевой порог.

— Да, терпимо уже, — кивнул Кай.

— Что происходит? — громко спросила Таис, после чего издала серию звуков на языке пришельцев, должно быть, продублировала вопрос. Она даже посерела от волнения.

— Что бы там ни было, мы справимся! — ответил я бодрым голосом, и с трудом, борясь с подкатывающей тошнотой, поднялся с места и направился в её сторону.

Специалист по контактам тоже что-то ответила.

— Вас эвакуируют на ваш корабль. Он полностью заправлен. Дальнейшие указания на месте, — через секунду перевёл искусственный интеллект.

За окном тем временем ситуация развивалась. И ещё как!

Огромная стена, окружающая лагерь-город, вдруг пошла трещинами. И слово бы начала расти ввысь. Только приглядевшись я понял, что стена не растёт, а приподнимается, сразу по всему периметру, оставляя внизу огромную брешь.

Досмотреть, что произойдет дальше, мне не удалось. В помещение вбежали несколько пришельцев в скафандрах.

— Следуйте за нами, — перевёл компьютер, — мы доставим вас на корабль. Поторапливайтесь!

Лифты в здании были отключены. Разумно, учитывая обстоятельства. Но мы потеряли несколько драгоценных минут, сбегая по лестнице. Это было совсем не просто, учитывая, что странные скачки силы тяжести продолжались. В какой-то момент Таис стало нехорошо, и мне пришлось нести девушку.

Внизу нас ждал колёсный транспорт. Когда мы выбежали на улицу, я пытался посмотреть в сторону стены, разглядеть хоть что-то. Но у меня не получилось: в воздухе вдруг оказалось полно пыли, отовсюду доносился треск и громкие тревожные звуки. А через пару секунд мы были уже в аппарате, в закрытом салоне без окон.

Кресла, рассчитанные на пришельцев, были ужасно неудобными, но выбора не было. Стоять в салоне было совершенно невозможно из-за тряски, резких манёвров и скачков гравитации. Нас даже пристегнули, кое-как подогнав ремни, созданные для существ с другим строением тела.

Нас доставили прямо к челноку.

Пока мы бежали к открытому люку, я успел бросить быстрый взгляд на лётное поле. И увиденное мне совершенно не понравилось: со стороны ближайших сооружений долетал какой-то грохот, виднелись сполохи вспышек топот и рёв, всё это — в клубах пыли и дыма.

Я даже успел разглядеть, как несколько пришельцев встали на пути настоящей лавины, состоящей из кошмарных существ, чем-то похожих на то, которое я встретил за морем, у маленькой базы. Только у этих на спине был чудовищный складчатый кожаный гребень треугольной формы, растянутый вдоль позвоночника, из-за чего твари казались ещё крупнее, чем были на самом деле. Пришельцы пытались обороняться, защищая подступы к атмосферным и орбитальным аппаратам; тут и там мелькали вспышки энергетического оружия, слышался треск, ревели подраненные монстры. Но тварей было слишком много, и в судьбе пришельцев сомневаться не приходилось.

Один из пришельцев в скафандре остановился у люка.

— Стартуйте немедленно. Вертикально, если ваш аппарат на это способен, — сказал он; перевод его слов мы слышали через встроенный в скафандр динамик, — гравитация нестабильна, атмосферные манёвры могут быть опасны. Баки заполнены наполовину. Больше горючего мы не успели синтезировать. Оставайтесь на орбите до завершения кризиса, мы свяжемся с вами, по радиосвязи, на той же частоте. Наши обязательства остаются в силе.

— Принято, — ответил я, и ступил на борт челнока.

За несколько секунд мы добежали до рубки. Я помог Таис пристегнуться.

— Надеюсь, они ничего не напутали с горючим, — пробормотал Кай, активируя системы челнока.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍