Странный приятель. Сокровища Империи - Чекрыгин Егор - Страница 1

Егор Чекрыгин

Странный приятель. Сокровища Империи

Глава 1

Услышав, как Готор напевает что-то непонятное себе под нос (похоже, на древнеимперском) и уловив знакомое слово batarejka, которая u ljubvi u nashej sela, Ренки встрепенулся и даже забыл вынуть ключ из замка взведенного колесцового пистолета.

– Ты решил написать балладу о наших приключениях? – слегка удивленно спросил он у приятеля, рукой разгоняя все еще висящее в воздухе после последнего выстрела облачко дыма. Перед глазами его замелькали яркие картинки воспоминаний. И первой в памяти возникла солдатская каторга, куда он попал, отомстив за оскорбление, и где познакомился с таинственным Готором, который впоследствии оказался пришельцем из другого мира, причем даже сам Готор не мог объяснить, где этот мир находится.

Потом была череда суровых испытаний, сражений и подвигов, в результате которых друзья обзавелись новыми знакомыми из числа самых могущественных людей королевства Тооредаан. И люди эти были посвящены в тайну уже не каторжника, но благородного оу Готора Готора который, как и Ренки, получил за свои заслуги на воинском поприще поместья и давно забытый титул военного вождя берега. Помимо достатка и солидности все эти благодеяния принесли приятелям множество забот и проблем.

И, конечно, вспомнилась batarejka – часть некоего таинственного устройства, – которую Готор нашел в позабытом храме в далеких западных горах. На этой batarejka такой же пришелец из иного мира, только живший три тысячи лет назад и прославившийся как великий колдун Манаун’дак, что означало «взрослый ребенок», нанес план некой местности, где, возможно, спрятан Амулет – одна из трех Священных Реликвий Старой Империи.

Готор, а также прямой патрон друзей – верховный жрец и по совместительству старший цензор Тайной службы и военный министр королевства Тооредаан Риишлее – считали этот Амулет ключом к вратам в иные миры. И конечно же готовы были отдать все, только бы заполучить его в свои руки.

Увы, но найти вещь, потерянную почти три тысячи лет назад, оказалось совсем непросто, особенно когда тебя постоянно отвлекает множество других обязанностей.

– Никогда не замечал в тебе тяги к сочинению баллад, – не без иронии заметил Ренки. – Ты опять поражаешь меня своими талантами. Мелодия очень приятная, вот только размер какой-то странный – как можно воспевать подвиги столь короткими фразами?

– Да нет, – даже смутился Готор, едва не выронив гранату, в которую вставлял короткий фитиль. – Просто старинная песенка из… с моей родины. Сам не пойму, из каких закутков памяти она мне на язык попала.

– Старая баллада, – кивнул Ренки, вынимая наконец ключ и принимаясь за зарядку второго пистолета. – А о чем? Можешь на нашем?

– Да это вовсе не баллада, – опять почему-то смутился Готор. – Скорее так – песенка о любви… Ну такая, знаешь, несерьезная.

– Тогда, сударь, настоятельно прошу вас избавить меня от сомнительной чести наслаждаться подобной лирикой, – недовольно фыркнула Одивия Ваксай – некогда наследница, а ныне владелица собственного Торгового дома, которая, обладая чересчур независимым нравом, обожала нарушать условности и потому увязалась за Ренки и Готором в эту поездку, в результате чего и вляпалась в неприятности вместе с друзьями.

Сейчас голос ее звучал довольно спокойно и даже холодно, но по тому, как побелели пальцы, сжимающие рукоять пистолета, можно было догадаться, насколько она взволнована.

– Знаю я эти «несерьезные» песенки о любви, что орет мужичье после третьего кувшина вина! – продолжила Одивия.

– Да ничего такого! – искренне возмутился Готор. – Мне ее отец напевал, когда я совсем крохой был, – нормальных колыбельных он не знал. Просто там… Ну вроде бы ирония над тем, как поют и сочиняют любовные песни. Это… – Готор беспомощно развел руками. – У меня не хватит таланта, чтобы сохранить все тонкости при переводе, – наконец нашел он способ выкрутиться. – Да и, в сущности, не так это и важно… Смысла там немного.

– Кстати, – вдруг задумался Ренки. – Я заметил, что ты практически никогда не поешь песен своей родины. Даже думал, что у вас нет такого обычая.

– Да там такие песни… – еще более смутился Готор. – Их сложновато будет перевести на ваш язык. Мне. Уж очень они не похожи на ваши. Можно, конечно, попробовать всякое старье времен моего деда, а еще лучше – прадеда. Они бы тебе, наверно, понравились. Но я их полностью толком и не знаю. Только мелодию да несколько начальных строчек…. О!!! – будто даже обрадовался Готор, хватаясь за мушкет. – Смотри, кажется, началось! Держи свое окно, а вы, Одивия, лучше отойдите к противоположной стене, спрячьтесь за те вон доски и смотрите, чтобы никто не подобрался к нам с той стороны. И помните, чему я вас учил: не подставляйте свою голову под выстрелы.

Готор приготовил мушкет, взведя курок новомодного кремневого замка, и стал ждать, когда из-за деревьев, окружающих домишко, появится подходящая мишень.

– Судари. – Вместо мишени из зарослей высунулась размахивающая в знак мира зеленой веткой рука человека, чей голос приятели узнали сразу. – Неплохой сегодня денечек, не находите?

– Слишком много комаров и всяческого гнуса. – Готор был слегка ошарашен этим появлением, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы его голос звучал равнодушно и беспечно.

– Так что вы хотите – низина и речка. Выбрали самое комариное место во всей степи, чтобы спрятаться, а теперь жалуетесь, – с явной насмешкой ответил собеседник. – Ну да ладно, судари. Может, хватит обсуждать комаров? Давайте-ка лучше поговорим о теперешнем положении дел. Вы не находите эту ситуацию довольно забавной?

– Что именно вам кажется забавным? – делано удивился Готор.

– Ну как же, судари… Помните Тинд и то, как вы осаждали меня в моем доме? Сейчас положение практически аналогичное. Только вот теперь я стою снаружи, а вы находитесь внутри. Заметьте, мое предложение будет практически полностью идентично тогдашнему вашему – почетный плен! И если вы с благородным оу Дарээка сдадитесь мне, я гарантирую, что отпущу всех ваших спутников, не причинив им ни малейшего вреда. В противном же случае вероятность чьей-то гибели во время штурма весьма высока. Я слышал, что с вами там пребывает некая девица… Мне хотелось бы избежать эксцессов, но… Мои люди – они, знаете ли, не во всем следуют кодексу чести благородного оу…

– И с какой стати мы должны верить тебе, негодяй? – влез в разговор Ренки. Ему надоело терпеть насмешки Коваада Кааса – шпиона, прохиндея и мерзавца, которого они и правда года полтора назад взяли в плен, надеясь узнать кое-что о тайнах Священных Реликвий в частности и враждебной их королевству республики Кредон в целом, и который в конечном итоге смог их обмануть, удрав из-под охраны и уничтожив большинство своих бесценных бумаг.

– Ну сами подумайте, судари, – усмехнулся Коваад Каас. – После всех неприятностей, что вы мне причинили, моя единственная возможность вернуть былое расположение своих прежних хозяев – это предоставить им действительно ценную добычу. Например, такую, как парочка таинственных военных вождей берега. Очень многие умные головы в Кредоне едва не передрались, пытаясь понять, что этот титул может означать. Вот вы им сами и объясните. Ради такой добычи, как вы, можно пойти даже на, так сказать, добрые и благородные поступки. Если мы предпримем штурм, то, скорее всего, мне достанутся только ваши трупы, ибо было бы наивно думать, что два известных тооредаанских героя легко дадут себя схватить. А в вашем случае мертвые головы стоят в десятки раз меньше, чем живые. Итак, решайтесь, судари.

– Какие условия плена вы нам можете гарантировать? – поинтересовался Готор.

– Что ты такое говоришь? – возмущенно зашипел Ренки.

– Сам, что ли, не видишь? Тяну время, – буркнул Готор.