Я прячусь от ветра (СИ) - Питкевич Александра "Samum" - Страница 24

— С начала начни. Откуда здесь все эти твари взялись, туманы. А там посмотрим.

— Я-то расскажу, но в замен и вы мне расскажете про себя, про Тазура. Откуда ушли и почему пришли.

Хар кивнул, подойдя чтобы убрать поднос и заодно стащить моченое яблоко, оставленное мной без внимания. Я их не любила, но это был один из немногих способов сохранить витамины на зиму.

— С начала. Наше начало было лет семьсот назад. Жили здесь племена, близкие к духам. Шаманов много было. Супруг рассказывал, жертвы богам приносили, детей рожали, землю возделывали. Спокойно жили. Как их предки научили. Говорят, с духами брачные союзы заключали. Правда или нет — знать не знаю. Но фей на этих болотах сама видела и скажу, что вполне это все возможно.

— Чтобы наши женщины с феями того…? — Леран неверяще приподнял бровь, а мне даже немного обидно за бабий род стало. Фей ведь красивый был. И целовал сладко, горячо.

— Почему женщины только? Мужчины не реже пропадают, блеском и красотой увлечённые. До сих пор такое бывает. Только подтвердить некому.

— Ну, допустим. Блудили люди с духами. Не верю, конечно, но это и не важно. Дальше что было?

— Все как всегда. Пришли другие люди, и захотели себе их женщин, землю и богатства. Местные сделали все, что могли, но силы оказались несопоставимы. Кто мог — ушли в Медвежьи пещеры. От поместья всего пара часов. Опасное место. Лабиринты и ловушки. Люди ушли туда, спряьтавшись от захватчиков. Только еда стала заканчиваться, воды не стало. Голодная и тяжелая смерть грозила им. Шаманы призвали на помощ духов, и все кто остался, а это были только дети и женщины, отдали себя в качестве жертв. Тогда, говорят, появился кровавый туман. За один день он уничтожил всех захватчиков и земля на долгие годы осталась пустой

— Прям все погибли? — недоверчиво уточнил Хар.

— Так мне сказали, — я только и могла, что пожать плечом. Историю рассказали мне после свадьбы, когда завершили обряд крови.

— А как же баронский род? Они просто пришли и стали тут жить?

— Примерно так. Главой рода тогда была женщина. Умная и наделённая даром. Она заключила договор с духами тумана. Получила право жить здесь в безопасности и спокойствии.

— Что стало обменной монктой?

— Память. И уважение.

— И все? Так просто?

— Ну, не совсем, — рассказывать детали я не собиралась, — но мы вполне обходимся без кровавых обрядов.

— А топи? Там и обитают духи кровавого тумана?

Я даже хихикнула, представив: туман втягивается в озеро и с каким изумлением на это все смотрит местный обитатель.

— Нет конечно! Там совсем другой житель. Куда более старый и дружелюбный.

— Только почему туман…

- Слишком много вопросов, — мне показалось, что хар выяснил достаточно, чтобы удержать своих людей от очередной глупости. — Все, что вам знать нужно — топи не место для посторонних.

От долгого разговора я снова сорвалась на кашель, раздирающий грудь.

— Хочешь отдохнуть?

Покачав головой, дождалась когда приступ утихнет.

— Вы мне тоже должны историю.

Тазур.

Отправить людей ремонтировать крыши, подготовить зерно на посев, выбрать тех, кто первыми пойдет на постой в деревни, проверить бесконечный, постоянно увеличивающийся список дел по поместью, который строчит Анна. Последнее казалось самым интересным. Это была длинная бумага, скрученная в трубку. Увидел я ее только пару дней назад, когда неугомонная женщина сбежала в лес. Зайдя в «кабинет», коморку с одним малюсеньким световым окошком, когда остальные места уже обыскали, решил проверить, не упустил ли чего важного. Вот среди знакомых домовых книг на столе лежала и эта трубка из бумаги. Первые полметра были отмечены галочками, а вот дальше шли только списки и перечисления. Про крыши в Весте я там же подсмотрел, и если бы староста не сказал, пришлось бы как-то иначе выяснять. Раздав первые указания, ожидая пока Ченни выставит завтрак мне, быстро пробежал глазами остальное. В списке прибавилось пунктов, но срочных, кажется, было не много. Только один момент меня очень заинтересовал. В свитке была надпись, хаотично повторяющаяся снова и снова, выписанная большими буквами и выделяющаяся на общем фоне: ПРОВЕРИТ ЗАБОРЫ.

— Ченни, — экономка, принесшая мне кашу вместо кухарок, которая занималась разделкой половины кабаньей туши, добытой вчера моими охотниками, вопросительно подняла бровь. Чем дальше, тем больше мне импонировала эта женщина, четко знающая, что делать и ведущая себя с достоинством королевы, — что у вас с заборами?

— Не понимаю вопроса, лард. Как у всех: после зимы где-то покосились, где-то повалились.

— Не то. Анна тут пишет, — бросив свиток с колен на стол, головой указал на него, — «проверить заборы». Много раз повторяет. Словно это самое важное.

Я был занят едой, и почти пропустил момент, когда лицо женщины вытянулось и побледнело. Ченни потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки, но я все же поймал часть испуга и удивления. Экономка открыла было рот, но по решимости и упрямству, было не сложно догадаться, что сейчас мне будут врать. Близко к правде, достоверно, но все же весьма нагло.

— Только не лги, — я погрозил женщине ложкой, чуть усмехнувшись, — пусть я не все понимаю в ваших плясках с бубном, со всеми этими духами и проклятьями, но чем меньше правды вы мне говорите, тем — хуже все выходит. Так что такого важного с заборами?

— Вы сам все знаете. — Нехотя, поджав губы, все же ответил экономка. — Заборы вокруг деревень. Один из них спас вашим людям жизнь вчера.

— Вот как? Значит, дело не в самой деревне, а том, чем она огорожена?

Кивок.

— И если в каком-то месте в заборе возникнет брешь…

— Духи найдут туда дорогу.

— И все умрут.

Женщина скривилась, как от зубной боли на мою фразу, но ничего не ответила.

— Ладно, суть я уловил. Значит, заборы нужно постоянно проверять. И это работа Анны. А ставить их на место? Кто должен?

— Кто угодно может. В каждой деревне правила даже дети знают.

— Но? Не томи. Определенное условие есть всегда в таких страшных сказках.

— Ее милость должна замкнуть контур. Сама.

— Лично? — в голове вспыхнула идея. Опасная, не самая благородная, но все же довольно толковая. Таким образом можно попытаться выманить и поймать баронессу, а не носиться по лесам, выискивая, в каких местах она может прятаться. — Я все понял, Ченни. Иди.

— Зря вы это. С ней проще договориться, чем принуждать.

— Да, мне уже это говорили.

— Но вы снова не слушаете.

Махнув рукой на экономку, быстро справившись с остатками завтрака, вышел на двор. Нужно было назначить несколько человек к овчарням, чтобы учились у местных и запустить работу небольшой кузни, что в деревне уже пару лет как пустовала. А еще самое время ломать заборы

Вирана.

— О, наша история проще и куда прозаичней. Никакого волшебства и древних духов. Два дивизиона, которыми сейчас командует Тазур — воины особого назначения. Дед нашего конунга создал их для отправки туда, куда большая армия не могла бы пробраться. Мы решали сложные задачи, связанные с малой кровью. Пресекали бунты, лишая восстания предводителей, возвращали пропажи, охраняли важных персон. Жалование у нас то же что и у солдата, только надбавки за риск и премии повыше. В целом все хорошо. Кроме одного. Наша служба бессрочная. До смерти. Ни семьи ни детей. Мы — младшие сыновья, сироты, изгнанники. — Леран помолчал, кинув хвостик от яблока в горящий камин. Было видно, что ему горько говорить обо всем.

— Тогда как вы оказались здесь?

— Наш лард — очень толковый стратег. Один из лучших. Его старший брат, приближенный конунга, попросил приставить мальчика к мастеру, для обучения. Мальчишка оказался настолько сообразительным, что занял место учителя сразу после его кончины. Последние лет пять воевали под его началом, исполняя волю конунга. Да только время идет, многие служат десять, пятнадцать лет. А то и все тридцать, как я. Тазур не дурак, знал, что перспективы нет, даже для него все двери закрыты и дорога только одна — прямая, но это его не останавливало. Между исполнением приказов повадился наш лард в библиотеку конунга наведываться. Наше расположение как раз недалеко было. И пропуск. Был. Такзур говорил, что карты и старые стратегические схему рассматривает, истории о войнах изучает. А сам искал. Потом и меня с Томашем привлек. Знал, что ищет. Не знал где. Почти два года искали. Каждую книгу, каждый пергамент, один за одним, просмотрели. Нашли. Одно упоминание только. Пока ниточка до нужного нам дотянулась, еще полгода прошло.