Академия адептов, колдунов и магов. Испытание для адептов - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 5

– Может, вы в разведке работали?

Рональд прижал палец к губам:

– Только тсс!

Лицо чиновника выразило сомнение:

– Не уверен, что вам это поможет.

Рональд развел руками. И уже сам поинтересовался:

– А что – все так плохо?

– Да как вам сказать… не переживайте. У нас еще две кандидатуры есть на это место.

Вот после этого Рональд переживать и начал.

Подписать шесть стопок бумаг – подписал.

Получить на руки инструкцию, которой слона убить можно, если прицельно стукнуть, – получил.

Устав академии – получил. Изучать, правда, будет потом. Там такой талмуд… в две инструкции толщиной. Наверное, что-то очень важное написано.

Да вот на первой же странице: «Ректор академии должен внушать почтение одним своим видом…»

Рональд в этом и не сомневался.

Форму… ладно. Форму – по желанию.

Аванс – если это аванс… м-да.

Рональд подумал, что тигров дрессировать выгоднее. Их, если что, можно на шкуры продать. А адептов?

Интересно, найдется такой дурак? Один точно нашелся, можно в зеркало полюбоваться… может, еще и обойдется?

Увы, Рональд точно знал, что не обойдется. Сам в это ввязался.

Но маму жалко… Мать он любил.

Семья у Аргайлов была небольшая, но очень знатная. И денег в доме хватало.

Когда у Дороти Аргайл последовательно родилось два сына – сначала Рональд, а потом Эрвин, – лорд Кларенс был счастлив. Он закатывал праздники, обожал жену и детей, таскал малышей на руках, лично играл с ними, что уж вовсе немыслимо…

Леди больше любила старшего сына, лорд, как ни странно, младшего. Забавно, что внешне Рональд был копией отца, а Эрвин – матери.

А вот внутренне…

В кого пошел Эрвин? Так сразу и не скажешь, в большую кучу навоза, наверное, но откуда такое в родне?

К очаровательной внешности прилагался редкой гадостности характер. Склочный, завистливый, подлый, хоть на выставку в качестве эталона. И табличку: «Поганец обыкновенный».

Рональда он подставил, когда тому было шестнадцать, а Эрвину соответственно почти пятнадцать. После чего мальчишка хлопнул дверью, ушел из дома и прекрасно жил все эти семнадцать лет.

Ладно. Не все прекрасно, но все вполне самостоятельно.

Ладно. Сегодня выспаться и собрать вещи, а завтра с утра в академию. С дикими тиграми, то есть адептами.

Как должна проходить встреча старых друзей? Камин, вино, неспешная беседа…

Камин и вино присутствовали. А вот беседа…

– Вы меня по миру пустить хотите, ваша светлость?!

– Все равно тебе ничего не отломится, а так хоть десять процентов, но получишь.

– Разоряете! Без ножа режете! Пятьдесят!

– Смеешься?

– Ладно… сорок пять. Но вы просто ставите камень на моей могиле!!!

Судя по лицу герцога – камень был бы дешевле. Даже из дорогого оркристского мрамора.

– Думаешь, девчонка вам хоть крошку от пирога отломит?

– Ваша светлость, сорок! Но это мое последнее слово.

– Если бы и правда последнее…

– Хоть вы и герцог…

Попытка отчима изобразить благородное негодование, вызвала только смешок:

– Вот именно. Герцог. И могу натравить на вас несколько проверок. Что там на самом деле с имуществом вашей падчерицы, Шинор?

Куда и возмущение делось…

– Вы этого не сделаете, ваша светлость.

– Не сделаю, Шинор. Но я надеюсь, мы договорились?

– Тридцать процентов…

Герцог начал демонстративно подниматься из кресла.

– Ну, хоть двадцать! – Голос отчима Анны-Лизы стал просящим. Молящим даже.

Жить хотелось… Да, бывает и так. Вроде бы ты богат, но до определенных пределов.

Женишься на вдове в надежде прирастить капитал – а она, оказывается, вовсе и не богата. Деньгами распоряжается падчерица. Будет распоряжаться.

С другой стороны, когда ей еще двадцать лет исполнится…

С третьей…

А что отвечать герцогу, который приходит и просит руки падчерицы для своего сына?

И не ответишь отказом. Он тебе так жизнь попортит, что проще самому будет повеситься. И как только узнал? Вроде бы жили тихо-скромно, падчерица в академии, еще год точно есть, чтобы что-то придумать…

– Десять процентов. И это мое последнее слово, Аркен.

Шинор опустил плечи. Десять процентов приданого не решали его проблем. Но… это всяко лучше, чем ничего.

– Хорошо. Вы мне не оставляете выхода, ваша светлость.

– Не оставляю, – кивнул Аргайл. – Извольте вызвать падчерицу домой, мне надо с ней поговорить.

– Завтра же вызову, – согласился Шинор. – Не извольте сомневаться, ваша светлость.

– Завтра после обеда я буду у вас. И хочу поговорить с леди Эресаль.

– Конечно, ваша светлость.

Подобающее число поклонов, расшаркиваний, уверений во взаимной симпатии.

И совсем незаметная искорка злорадства в глазах Аркена. Меня ты подмял. Теперь попробуй договориться с этой мелкой гадиной!

Что должен сделать ректор академии? Отметить назначение? Закатить гулянку для друзей?

Если бы! Он обязан принять дела. И вот это – реальный кошмар.

Акты, ведомости, отчеты, сводки, схемы, планы, программы…

Пятнадцать минут потребовалось Рональду, чтобы дойти до отчаяния.

Через три часа он задумался о самоубийстве.

К концу рабочего дня он выставил всех из кабинета, уронил голову в ладони и глухо застонал.

Заплакал бы, да вот беда – даже на слезы сил не осталось.

Он сам. Сам на это согласился.

Рональд немного подумал, а потом достал из-за голенища сапога небольшую флягу и от души отхлебнул. Благородный коньяк упал в желудок, как вода.

Зачем, зачем он только согласился?! Ради матери… Но сил же нет!

Рональд огляделся, потом тихо-тихо, на цыпочках, подкрался к входной двери – и повернул ключ в замке. А потом еще и засов задвинул. Хороший, металлический… Что б предыдущему ректору им пользоваться, глядишь, и не пришлось бы Рональду так мучиться.

Вовремя. В дверь постучали – и Рональд шарахнулся от нее как черт от ладана.

Хватит!!! Сегодня он больше не выдержит… А как выйти из кабинета? Телепортом? Нет его… И потайного выхода тоже нет. Значит, через окно.

Рональд решительно распахнул створки и выглянул наружу.

Смеркалось. Напротив окна стояло, приветственно помахивая ветвями, высокое дерево. Грех не воспользоваться случаем. Так оно удачно стояло…

Или все-таки… Рональд на цыпочках подкрался к двери. Прислушался.

– …Был там!

– А чего не открывает? Или он там не один был?

– Один, точно!

– Ладно, я сейчас еще постучу.

– Мистрес Варейн, может, до завтра?

– Как это до завтра?! Это бухгалтерская отчетность! Это не какие-то финтифлюшки, а серьезная документация!

– Может, дверь случайно захлопнулась… надо бы к завхозу… если документация…

Рональд содрогнулся – и так же, на цыпочках, направился к окну.

Хватит с него на сегодня отчетности. А мистрес Варейн с ее необъятным бюстом, прической королевских размеров и платьем в обтяжку ему скоро в кошмарах сниться будет!

Допрыгнет?

Допрыгнет! Учитывая альтернативу – птицей долетит! Рональд встал на подоконник, примерился – и прыгнул.

– Я атанор не выключила!

Линда посмотрела на подругу с укором:

– Селия, что с ним случится?

– Лин, у меня там результат экспериментов…

– Ну куда ты на ночь глядя?

– Надо.

Линда покачала головой, глядя на подругу, которая лихорадочно одевалась: