Он мой кошмар (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" - Страница 35

Он хочет что-то сказать, но ему звонят.

— Нужно ответить, — проводит пальцем по тыльной стороне моей ладони.

Он уходит на балкон, я же быстро ополаскиваюсь в теплой воде и заворачиваюсь в полотенце. Бросаю мокрые вещи в сушку и расчесываю пальцами спутавшиеся от воды прядки.

Выбравшись из ванны все в том же полотенце, наталкиваюсь взглядом на огромную кровать. Панкратов все еще разговаривает по телефону.

Поэтому, чтобы не болтаться болванчиком, я укладываюсь на мягкое покрывало, а когда открываю глаза, то оказываюсь лежащей под одеялом. Андрей обнимает меня за талию, плотно прижимаясь к моей спине.

За окном уже давно рассвело, и, судя по времени на будильнике, что стоит на тумбочке, я опоздала на поезд.

45

Долго смотрю на свое отражение в маленькое зеркало, что висит над раковиной в туалете поезда. Ополаскиваю лицо холодной водой, тру лоб тыльной стороной ладони и заворачиваю тугой вентиль. Струйка воды становится тоньше, пока не исчезает совсем. События прошедшей ночи все еще не дают мне покоя. Щеки наливаются багровым румянцем.

Вытираю руки небольшим полотенцем и возвращаюсь в наш СВ.

На свой поезд я и правда опоздала. На разряженном телефоне, когда я подключила его к сети, оказалось больше тридцати пропущенных. По факту я же просто исчезла с банкета. Да, меня видели там с Андреем, и вопросов, с кем я ушла, у девчонок не возникло. Все, чего они хотели, предупредить о времени выезда из гостиничного номера.

Только поэтому, наше с Панкратовым утро началось с поездки в отель, чтобы забрать мою сумку и сдать номер. После Андрей позвал меня на завтрак. О, если бы я знала, куда мы пойдем, то непременно бы отказалась. В таких местах начинаешь чувствовать себя должной. Огромный, красивый зал с прекрасной панорамой на город. Чашка кофе в котором стоит как хороший стейк в самом приличном ресторане нашего города. А ведь по факту разницы между стаканчиком латте из кофейни рядом с универом и чашкой здесь я не почувствовала. Видимо, не гурман.

Андрей купил билеты на поезд онлайн, по дороге на вокзал, сидя в такси, пока я разговаривала с мамой по телефону и объясняла, почему вернусь на день позже.

Я соврала ей, и это меня волнует мало.

Сейчас я переживаю о другом… нам с Андреем целые сутки предстоит пробыть вместе, в замкнутом пространстве.

Хоть за эту ночь я и поняла много важных для себя вещей…Например, Андрей не слетел с катушек и не попользовался мной в сложившейся ситуации. Ведь надави он чуть-чуть — и я бы точно растеклась лужицей. После всей той дикости и сумасшествия, которые были между нами с самого начала, вот такая обыденная и спокойная поездка становится пугающей. Это почти как быт. Независимо от силы чувств и влюбленности, все наши плюсы и минусы, как правило, познаются в быту и каждодневной рутине.

Поезд тронулся чуть больше получаса назад. Мы приехали в спешке, опаздывали. Первые десять минут обосновывались на местах, предъявляли билеты и паспорта… а потом, как только наша расторопность пошла на спад, я сбежала. Схватила полотенце и заперлась в туалете. Хотела отдышаться и просто поймать дзен уединения.

Отодвинув дверь купе, протискиваюсь внутрь и замираю в немой растерянности. Андрей спит, смяв подушку и засунув руку под голову. Он упирается согнутым коленом в стену, а его кожаная куртка лежит на столике, рядом с открытой бутылкой воды.

Закрываю пробку, аккуратно вешаю куртку на плечики и забираюсь на свою полку прямо с ногами.

Сотовая связь снова пропадает, телефон без интернета становится практически бесполезным. Кладу его на стол, а взгляд сам прилипает к мужскому лицу.

Сегодня Андрей выглядит иначе, или же это я начинаю видеть его по-другому. Вечно идеально уложенная назад челка сейчас небрежно растрепанная и свисает на лоб. Черты лица не кажутся заостренными, наоборот, они смягчились. Он расслаблен. Больше нет этой мимической складочки между бровями, которая становится ярко выраженной, когда он их сводит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Его плечи не сковывает элегантный пиджак. Сегодня он уступил место свободной белой футболке и светлым джинсам. Мой взгляд чуть дольше задерживается на подбородке с аккуратной ямочкой, а сознание переносится в ночь, когда я увидела его первый раз.

Он показался опасным, но в то же время очаровательным. Наглым, но вместе с тем обаятельным.

Он был моим кошмаром, а теперь…

С губ срывается глубокий вздох. Тру раскрасневшиеся щеки и вытаскиваю из сумки шорты. Ехать почти сутки, и делать это в джинсах не совсем удобно.

Пока Андрей спит, поворачиваюсь к нему спиной и переодеваюсь, стараясь не шуметь. Поправляю лямки бюстгальтера под футболкой, а когда опускаюсь на сиденье, сталкиваюсь с ним взглядами.

— Я тебя разбудила?

— Нет, — проводит пятерней по волосам, смахивая непослушную челку назад.

В этот момент в купе без предупреждения врывается проводница и предлагает ужин. Услышав обоюдный отказ, женщина поджимает губы, стараясь выдавить из себя красноречивую улыбку, и с грохотом закрывает дверь.

Я снова бросаю беглый взгляд на Андрея, одновременно обнимая плечи руками. Хватаюсь за саму себя, как за спасательный круг.

— Что будем делать? — решаю снова заговорить первой.

Панкратов наконец окончательно отходит от сна и поднимается на ноги. Стаскивает футболку и, заметив мой вопросительный взгляд, поясняет, что ему жарко.

— Ты мне не ответил.

— Почему сбежала из моего дома? — спрашивает, усаживаясь напротив, широко расставив ноги.

— Твоя мать настояла, — выпаливаю как на духу и задерживаю дыхание. Жду реакцию.

— Значит, мама…

— Видимо, ты слишком часто таскаешь домой… эм… она приняла меня за…

Андрей громко смеется, рывком поднимается на ноги и пересаживается ко мне.

— Дальше можешь не продолжать. Я понял. Мама любить играть в моралистку, хотя абсолютно ей не является.

Он улыбается, и я делаю то же самое. Отползаю немного назад и удобно устраиваю голову на его коленях. В моей ситуации тоже как-то глупо строить из себя недотрогу и девочку-одуванчика.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Андрей, — собираю пальцы в замок и немного запрокидываю лицо.

— М?

— Зачем тебе все это?

— Ты мне понравилась, — пожимает плечами. Он делает это так обыденно, как само собой разумеющееся. — Я пытался отрицать, — снова усмешка, — не получилось.

— Зачем столько агрессии? — этот вопрос я задаю шепотом, наверное, потому, что боюсь услышать ответ.

— Это разовая акция, такого больше не будет.

Он отворачивается к окну, и я замечаю, как сжимаются его челюсти и выступают желваки.

— Мы похожи, — продолжает после короткой паузы. — Ты просто этого еще не поняла.

— Я так же безумна? — поднимаюсь, упираясь коленями в матрац. Теперь наши лица находятся на одном уровне.

— Кто знает?!

Андрей обхватывает ладонью мою шею и, притянув меня к себе чуть ближе, целует.

Задерживаю дыхание и торопливо перекидываю ногу через его колени.

— Сложные будут сутки, — Панкратов гортанно смеется и стаскивает с меня футболку. Поддевает лямку алого бюстгальтера пальцем и широко улыбается, — я же говорил, что красный тебе идет?

— Говорил, — целую его в щеку и отстраняюсь. — А я говорила, что между нами ничего не будет.

— Получается, врала?

— Получается, — облизываю губы, — я была рада, что ты приехал… Не нужно все усложнять, — веду пальцами по линии мужской ключицы. — Я выбрала тебя, как ты и хотел.

Андрей хмурится, фиксирует ладони на моей талии и смотрит прямо в глаза. Минуты превращаются в часы, время практически замирает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Потому что боишься?

— Нет, потому что ты не выходишь из моей головы с самого первого дня.

46

Уже раз пять сходила умыться, но все никак не могу проснуться.