Лекарство от скуки (СИ) - Флёри Юлия - Страница 26

Измайлова без особого интереса подпирала стену и во время праздничного концерта, и пока шла торжественная речь. Не интересовали её ни конкурсы, ни разыгрываемые в них призы. Отбывала повинность, ведь была дежурным преподавателем. Я лично просил Леночку вписать её в протокол и та не отказала. Она никогда не отказывала. Не сдвинулась Измайлова с места и когда народ вяло поплёлся танцевать — градус ещё не тот. Мягкий вечерний свет скоро сменился на яркий, со светомузыкой. Мелодии из плавных, разогревающих, переросли в ритмичные, современные, а вскоре и вовсе превратились в оглушающие биты, что так отлично бьют по мозгам, дополняя эффект от выкуренной травки или ста граммов беленькой, смешанной с газировкой. Не в каждом баре смешают напитки так, как ловко это делал наш Смайл с третьего курса. Прямо в туалете разливал, не боясь быть пойманным за руку.

Измайлова, уже не таясь, кривилась, явно пытаясь справиться с головной болью, когда я двинулся ей навстречу. Завидев меня, улыбнулась. Она всегда улыбалась. Хотелось верить, что искренне.

— Привет, Татарин. — Поздоровалась первой, я же в ответ лишь кивнул. Крайне невежливо с моей стороны, но она и внимания не обратила. — Ты что задумал? — Спалила меня с ходу и пришлось плечами пожать.

— А идёмте танцевать, Наталья Викторовна. — Губы языком обвёл. Она подумала — чтобы подразнить, в реале же это азарт был. Азарт и предвкушение.

Измайлова с плохо скрываемым сожалением покачала головой.

— Извини, не сегодня.

Крайне вежливо улыбнулась. Предельно вежливо. Аж до зубного скрежета, так вежливо. Я снова плечами пожал. Получилось как-то агрессивно. Измайлова сразу изменилась в лице.

— Да ладно! Вы же знаете, что дело не в танце. — Подался я вперёд, её в пространстве ограничивая.

Измайлова этого не любила в особенности и напряглась. Выровняла плечи, выпрямила спину, подбородок вверх потянула, желая перемахнуть в росте, да куда там! На полголовы ниже была пусть даже вместе с каблучищами своими.

— Просто к вам хочу быть ближе. — Сцепил я зубы, осознавая, что остановить меня она не собирается. Осознал и наглость вперёд толкнула. Настолько, что ещё немного и Измайлова будет учиться ходить сквозь стены, но прикоснуться, ладонями меня останавливая, не пожелала.

— Татарин, я сегодня не в настроении шутки с тобой шутить. Давай объявим временное перемирие, и ты будешь цеплять кого другого. — Дипломатично предложила, а я голову набок склонил, понимая, что бесит это её показное безразличие.

Руку вскинул и костяшками пальцев по щеке провёл, а она стоит, молчит. Злится, но молчит! Не отворачивается даже, давая понять, что сильнее.

— Просто танец, Наталья Викторовна. Ну же, вливайтесь! — Отступил, понимая, что если давить продолжу, закроется.

Что-то там у Измайловой с играми сегодня не заладилось, потому как она сразу же уйти поспешила. Влево метнулась, вправо, а я как тень за ней следом. То расслабляюще отступлю, то угрожающе надвинусь. Усмехнулся: со стороны как раз на танец и похоже. Только немного плавности в движения добавить и совсем замечательно. Она тоже улыбнулась. Нехотя, вымученно. Устала, вот-вот сорвётся.

— Перестань паясничать, Татарин. — Осторожно проговорила, приблизившись, но ответа ждать не стала: в глаза посмотрела и цокнула недовольно. — Я не умею танцевать, Татарин! — Зло прошептала, за плечи меня схватив, ведь я уже двигался, её повторять приглашая.

— Врёте. — Вызывающе проговорил, но беззвучно. Одними губами. Измайлова на это лишь фыркнула. Не стала ни отрицать, ни соглашаться.

За талию себя придержать позволила и голову в сторону повернула, когда склонился, будто что-то к сказанному добавить. Поцеловать хотел, но она это желание уловила и шею подставила. А я не хочу, чтобы отворачивалась! В миллиметре от кожи замер, не прикоснулся. Если только дыханием. Как дрожь по её телу волной прокатилась, почувствовал, но пенять не стал. Пальцы растопырил, чтобы полспины одним захватом удерживать и с наслаждением выдохнул, как только почувствовал, что зажиматься перестала и сама ко мне навстречу подалась. Расслабилась вся, сомлела. Ей так хотелось в данный момент. И бдительность потерять и, возможно, голову. Но всего на мгновение.

— Ну же! — Прошептал, соблазняя, а Измайлова заколотилась вся от злости.

— Я не умею танцевать, Татарин! — Выговорила сквозь зубы, а я широко улыбнулся, неодобрительно головой покачивая.

— И эмоджи-поп не умеете? — Усмехнулся, а она простонала в голос.

— Лучше молчи! — Нервно рассмеялась. — Я даже не знаю что это… Вот ты сейчас сказал, и каргой себя почувствовала! — Эмоционально в шею выдохнула и теперь была уже моя очередь гнать возбуждение по телу.

Любое движение прекратив, сверху вниз на неё посмотрел.

— На сухую не идёт? — Понимающе потянул, а Измайлова предельно натянуто улыбнулась. — Я угощаю. — Пророкотал, а она наплевала на обстоятельства и с силой меня в грудь толкнула, пытаясь получить свободу.

— Заткнись! Сейчас же! — Пригрозила, а я голову запрокинул, беззвучно смеясь этой напускной строгости.

Посмотрел на неё, улыбнулся широко, расковано, свободно.

— Текила, Наталья Викторовна. И будем танцевать.

— Отпусти меня и катись! — Топнула она ногой, признавая, что не справляется, а я носом по её щеке провёл, провоцируя.

— Рванём вдвоём!

— Чокнутый, Татарин! Просто чокнутый. — Бессильно сжала кулаки, на моих плечах руки устроив. В глаза посмотрела будто беспомощно, а я совершенно серьёзно заверил:

— Классная музыка, текила и никакого разврата.

— К чёрту, Татарин! — Рыкнула и ловко из моего захвата выкрутилась. Так, что и не заметил, как всё это провернула. Волосы ладонью со лба убрала, смотрела, взглядом ко мне примеряясь. — Ты за рулём! — Выдала в итоге и на наручные часы глянула. — У меня ещё двадцать минут дежурства. — Проронила, опомнившись, но легко подалась, когда за руку её на себя потянул.

Мы ехали в закрытый клуб на окраине. Не хотелось бы, чтобы знал кто, с кем время провожу. В дороге Измайлова предпочла молчать, лишь изредка бросая на меня задумчивые взгляды. На меня, на руки, которыми сжимал руль, дыхание задерживала, когда педаль газа в пол вжимал.

— Откуда такая тачка? — Подловил я её на одном из таких взглядов, а Измайлова недовольно хмыкнула.

— А у меня папа генерал! — Язвительно улыбнулась. — А ты?

— Что?

— Любишь погонять?

— Люблю красивые вещи. Они приносят удовольствие.

— Живёшь ради удовольствия?

— Просто живу. Удовольствия здесь ни при чём.

— И в машине тогда ты рядом с Чижовым сидел? — Спросила она и улыбаться я перестал. — Ты остановил его. — Утвердительно добавила, а я смотрел на неё в ответ и сглотнуть толком не получалось.

Тот случай припомнила, когда наше место на стоянке заняла. Единственное свободное. Чиж завёлся, а у меня перед глазами всё потемнело, в висках запульсировало и сердце выскочить грозилось. Просто так. На ровном месте. Предчувствие — не более. Эти предчувствия я не любил, но прислушивался. Вот и тогда порыв Чижа притормозил. Измайлова в тот момент обернулась и прямо в глаза посмотрела. То есть… глаз моих видеть за тонировкой стекла не могла, но… шибануло меня будь здоров! Аж на месте подбросило и пот градом покатился. Весна и осень для шизиков опасное время… кажется, моя опасность в тот момент приобрела вполне осязаемые черты.

— Нельзя хамить такой красивой девушке. — Получилось справиться со спазмом в горле. — Почему сейчас об этом спросили?

— Потому что ты всегда разный. А когда бываешь настоящим?

— И настоящий тоже всегда. Ищу себя. Так будет правильнее.

— А я знаю, что ты врёшь. — Так сказала, будто хвастала. Я не согласился.

— Не вру. Сам верю в то, что говорю. В этом смысл. Боитесь?

Измайлова молчала непозволительно долго и я уже чертыхнуться в голос хотел, понимая, что какую-то грань переступил. Мысленно рассмотрел тот вариант, при котором мог легко улыбнуться, сказать что-нибудь забавное, переводя всё в шутку, но она опомнилась первой. Осмысленно кивнула и моё лицо разглядывать принялась, точно зная, что сейчас на взгляд не отвечу, ведь за дорогой слежу, а, может, и хотела, чтобы не мог ответить.