Горячее лето 42-го (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 56

Трое прятались за углом, а вышел один. Ствол передового танка повернулся к тому, я не использовал мощные десятого уровня, они пригодятся там, где нужно быстро и молниеносно разгромить врага, а тут не спешно двигаясь, можно и такие использовать. Главное панику навести, что я и делал. Подпольщик поспешил включить фонарик и осветить себя, гражданскую одежду, отсутствие оружия, и помигать фонариком в мою сторону, мол, пообещаться хочет. Мигнув в ответ фарой своего командирского танка, я остановил группу, только арты продолжали бить, тут им целей хватало. Подбежав к моему танку, хотя тот и двигался третьим, подпольщик понял куда ему надо, я обозначил себя фарой, и забрался на танк. Я открыл люк своего «КВ-2», мне интересно было повоевать на нём, это первый бой с этим танком, и чуть высунувшись, подсветка снизу освещала меня, вопросительно глянул на подпольщика. Это был молодой парень, вряд ли ему было больше двадцати.

— Товарищ Ермилов, — представился тот, протягивая руку, а рукопожатие у него было крепким.

— Командир особого танкового батальона, капитан Шестаков, — в ответ представился я.

— Мы знаем. Слава о вас везде гремит. Вы ведь к нам ненадолго?

— Уже ухожу.

— Просьба есть. То, что пленных освободили, огромное вам спасибо, но тут тюрьма имеется, и охрана внутри заперлась, а стены толстые.

— Показывайте, — кивнул я.

Тот устроился на корме, остальные подпольщики тоже подбежали и сели рядом, отдав оружие Ермолову. Немецкий карабин. Так те меня и сопроводили к тюрьме. Где она я уже видел, арты подсказали. Эту тюрьму уже блокировали, порядка трёх сотен освобождённых военнопленных, которых подпольщики смогли организовать, вооружить и командовали ими. Я вынес гаубицей своего «КВ» ворота, отправил туда ещё пару фугасных снарядов, там засада была, с пулемётами, половину сил охрана сосредоточила, вот и не стало её, а другие танки выбивали огневые точки в узких бойницах этой бывшей крепости, и штурмовая группа в сотню бойцов пошла внутрь. Дальше бой внутри разделился на отдельные фрагменты, но за час тюрьму зачистили и начали выпускать всех заключённых. Вообще всех, включая откровенный криминал, как политически близкий. Я так не считал, но местным не мешал, а покатил прочь. Однако меня снова остановили, тот же Ермолов подбежал, его метка на карте имела фамилию. Знал кто меня бегом нагоняет. А арты продолжали бить своими орудиями. К слову, я в городе запер уйму эшелонов, повредив все пути что подходили к городу. Тут даже свой бронепоезд был, что как раз покидал место стоянки на запасном пути, к нему я и направлялся. А причина с задержкой его выхода, банальна, его бронированный паровоз только-только подогнали из ремонтного Депо. Остановив колонну, я дождался, когда тот подбежит, и осторожно выглянул, не хотел получить случайной пули, в городе ещё шла активная перестрелка. Я конечно видел, мне тактическая карта подсвечивала цветными маркерами, и выбивал. Но не всех.

— Ещё что отбить нужно? А то меня там немецкий бронепоезд ждёт.

— Нет, товарищ капитан, справимся. У вас врач есть? У нас ранен товарищ Петров. Он очень важный товарищ.

— Ну если товарищ такой важный товарищ, что заставляет бегать товарища Ермолова, то этого товарища нужно спасать, — вполне серьёзно, без усмешки, ответил я. По крайней мере я надеялся, что насмешки в голосе не было.

— Его перевязали, но нужна срочная операция, — не поняв моего юмора, отозвался тот с тревогой.

Я на миг задумался, помочь действительно нужно, и тут вспомнил о двух самолётах что спрятал, не для этого ли Бес толкнул в бок, взять именно два? Чуечка у меня развита, поэтому спросил у того:

— У вас лётчик найдётся? У меня тут рядом немецкий связной «Шторьх» спрятан, можете использовать его для эвакуации товарища Петрова на Большую Землю.

Предложение очень порадовало парнишку. Я объяснил где тот стоит, лесок этот парню был знаком, как и поворот на дороге, найдут. Описал ему, что самолёт загружен авиационным топливом, его потребуется разгрузить, и можно лететь, баки полные. После этого тот убежал, и я его больше не видел. Наведение арт показало, я как раз «БП» разносил, не артами, танками решил, как немецкий грузовик, неторопливо двигаясь, остановился неподалёку от места стоянки, угадали, три разведчика пробежались, нашли машину. Они же выкатили самолёт на дорогу, для взлёта та годилась, для того самолёт я там и прятал, разгрузили, отправив бензин в грузовик. Носилки с раненым в салон самолёта, тот в санитарной версии был, полетит тот явно в сопровождении медика, девушки. А лётчик, по рваной красноармейской форме было понятно, что из недавно освобождённых, устроился в салоне, было видно, что машина ему незнакома, но тот смог запустить мотор, и поднявшись в воздух полетел в сторону передовой, дальности должно хватить. Даже запас в сто километров был. Надеюсь долетят. Я закончил с «БП», расстрелял его к чёрту, в основном гаубицей своего «КВ-2», остальные выбивали орудия, и покинул Киев. Успевал, до рассвета час остался. Избавившись от техники, кроме одного танка, который и отбуксировал самолёт на дорогу, и устроившись на пилотском сиденье, я запустил мотор, погонял его на разных режимах, прогревая, и поднявшись в воздух, набирая высоту и скорость, полетел к Умани. Даже как рассветёт я не планировал совершать посадки, дальности с полными баками мне хватало добраться до Давыдова, что я и собирался сделать. Хотя сам генерал, тому же всё-таки дали звание, по радио слышал, уже советскому, мне не нужен. И встречи с его бойцами могут носить только случайный характер, я собирался работать во вражеском тылу, уничтожая батальоны карателей. Знать бы где те находятся, но думаю на месте определюсь. А так Киев остался позади, задачу по нему я свою выполнил, а ворвался в город я не просто так, и не бельгийцы тут виной. Всё дело в радиолокационной установке, что была у города. Её я артами и расстрелял, да по городу прошвырнулся. Вот так выбив «глаза и уши» у местных частей Люфтваффе, я и летел спокойно, не требовалось прижиматься к верхушкам деревьев, теперь найти меня только по старинке можно, постами воздушного наблюдения. О локаторах на разных фронтах, их кажется пока семь, я знал, от немцев вестимо, оттого и летал на бреющем, что было очень опасно. Однако пока не засекали, но такие полёты всё же надо прекращать, вечно везти не может.

Умань пролетал как раз когда светать начало, Давыдов там не задержался. Нет, подарок мой тот принял, и усиление за счёт освобождённых тоже, вооружить их ему действительно было чем, но главное склады с припасами. Всё же тут были тылы армий «Юг». Я не знаю как, но за трое суток тот всё вывез, как и большую часть населения, вглубь партизанского края. Так мало этого, он ударил в сторону Крыма, успел до того как румыны перекинули дополнительные силы, аж целый армейский корпус сняли с фронта, мне кажется там у них после того как я поработал, больше и не осталось войск. Тут уже немцы забеспокоились, они ещё блокировали Крым по перешейку. А Давыдов не один шёл, всё население, что согласилось оставить дома, вёл с собой. Они его тылы, и как оказалось — мулы. Да-да, большую часть продовольствия люди несли на себе, а грузовики перевозили раненых, боеприпасы. Телеги и повозки, впрочем, тоже на перевозку продовольствия были направлены. Так что почти пятидесятитысячный корпус Давыдова и около восьмидесяти тысяч гражданских, уверенно пёрли вперёд, сбивая немногочисленные заслоны. Румынский корпус окапывался, создавая двойную линию обороны в пятидесяти километрах перед перешейком Крыма. Так что на дозаправку сесть придётся. Давыдов уже двинул и расстояние до него увеличилось. Как я это узнал? А немцы особо и не шифровались, эфир забит был переговорами. Большую часть перебивали румынские передачи, но их языка я не знал. А то что корпус перекинули, это хорошо. Поработаю с батальонами карателей, займусь и им. Как удачно всё складывается.

Уже пролетев Умань, я прислушался к переговорам, покрутил настройки рации, тут удобно сделано, лётчик мог сам работать с радиостанцией, вслушиваясь в информацию, что шла по одному из каналов, и уверенно повернул самолёт, возвращаясь к городу. Оказалось, один из батальонов карателей, в данном случае латышский, находился в Умани, помогал работать Гестапо и новой комендатуре. Не все жители ушли из города. Днём спрятать самолёт было трудно, но я всё же пытался, однако карта показывала наблюдателей на холмах, что видели на много километров вокруг. Повторения, чтобы их застали врасплох, немцы явно не хотели, поэтому полетел в наглую, и сел прямо на центральной улице. Её уже частично очистили, проводов или чего подобного не было, не помешали посадке. А сел на удивление хорошо, прокатился метров сто, и притормозил, остановив самолёт. Мотор я уже заглушил. Прихватив вещмешок и автомат, выбирался наружу, длинной очередью на весь рожок срезав латышский патруль из пяти солдат, троих наповал и двое ранены, и убежал за здание, тут был дворик, весь засыпанный кирпичом, второго этажа не было, остатки первого, вот и вызвал тут «КВ-2». Хороший танк, чего его все хаяли? Вторым «Т-34-85» и третьим китайца, «Тупе-58». Пока хватит, потом если потребуется, доберу. Ревя мотором мой «Клим» повалил остатки кирпичных стен и выкатился на улицу, за ним остальные, самолёт только хрустнул под гусеницами тяжёлого танка, полыхнув ярким огнём из раздавленных канистр, но огонь остался на месте, а тот что на гусеницах был, быстро погас. Погнав средние вперёд, они были однотипными, только покраска различалась, я сразу свернул к казармам. В прошлый раз я их расстрелял, но те уцелели, не горели, их естественно не восстановили, но если забить досками окна, то жить можно. Как я и думал часть батальона, где-то половина, находились именно в казармах, проводили ремонт здания и отдыхали. Остальные на постах, или в разгоне по деревням вокруг города. Зачистку проводят. Так как я пока не стрелял, на автоматную очередь явно внимания никто не обратил, в городе иногда постреливали, его всего сутки как снова оккупировали, то на появление моих танков уже точно обратили внимание.