Её (мой) ребенок (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra" - Страница 24

Хромая, Марьяна встает в косяке, сложив на груди руки и наблюдает за процессом.

— Завтра ты ей скажешь, что папа — я, — не понимая глаз, продолжаю бинтовать ногу. — И ей не нужно будет ни перед кем оправдываться, что его нет. Ясно?

— Не могу я завтра…

— Когда?

— Надо подобрать такой момент, чтобы ее это не шокировало, — на ее лице столько переживаний, что я даже и близко не могу вспомнить такой бури на лице Кошки. — Придумать правильное объяснение! Подготовить! Она же маленькая, впечатлительная…

— Хорошо. Давай подберем. Конечно… — выдыхаю я. — Спасибо, Ян. И я бы хотел… чтобы официально… свидетельство там… усыновление… или как?

— Это — нет!

— Почему?!

— У меня есть причины! — психует она.

— У тебя нет права!

— Есть! Я одна ее вырастила! А ты хочешь получить готового ребенка на блюдечке?! Без бессонных ночей, когда ты либо работаешь по второй работе, чтобы вывезти, либо качаешь ее! Без подгузников! Без уколов годовалому ребенку! Без аллергий на грудном вскармливании! Без… Да иди ты к черту! — выдыхает она дрожащим голосом. — Я все это прожила без тебя! Пока ты имел всех телок этого города! А теперь к этому всему, я еще и двойную проблему должна в твоём лице получить?! Она моя! И если я скажу ей, я сделаю это для нее! И ей официальные документы ни к чему!

— Да почему проблему-то?! Наоборот! Я помогать хочу. Участвовать!

— Нет. Не наоборот. Ты хочешь распоряжаться ей, решать за нас. Иначе на какой черт тебе документы? А я тебе этого не позволю — хозяйничать в моей жизни через ребенка. Затеешь любую возню с документами — мы исчезнем.

— Ах, так?!

Встаю на ноги.

И нутро моё требует разнести к хренам здесь все и вытрясти из нее другое решение. Но так не работает. Из нее ничего не вытрясешь…

А еще мне хочется цитировать ей пару статей закона, чтобы она встала на место! Но это тоже не прокатит. Потому что… не воевать я хочу.

Закрываю глаза. Делаю вдох поглубже. Подхожу к ней.

От неожиданности вжимается спиной в стену.

— Ты передумаешь, Кошкина… — шепчу ей в губы.

Отпускаю себя, на секунду нахально впиваясь. Её губы на момент встречи с моими расслабленны от неожиданности, и я чувствую ее вкус… Голова кружится, я даже не чувствую этой навязчивой боли в ноге. Просто улетаю в это ощущение и мгновение!

Вскрикнув, слегка прижигает мне по щеке.

Игнорирую.

— Пойдем спать, Кошка… Я расскажу тебе сказку…

Глава 26. Денжер

Девочки спят.

Я маюсь…

На телефон Кошки приходит несколько смс. Почти полночь. Немного цепляет…

Потом, по горящему экрану вижу, что кто-то звонит. С трудом подавляю порыв — посмотреть кто это.

— Ян… — шепчу я.

— Мм… — сквозь сон.

— Телефон.

— Мхм…

Спит? Как она спит, а? Я глаз не могу сомкнуть от ее близости!

Присаживаюсь на диван у нее в ногах. Зависаю кистью над коленкой. Сейчас мне отгрызут руку…

Но я кладу свою раскалённую ладонь, ощущая её прохладную кожу.

Нет реакции… Реально — спит?? За своим неровным дыханием в темноте, я слышу, как сбивается ее. Поджимаю губы, пряча улыбку.

Аха… спишь ты, как же!..

Отыскиваю пальцами венку под коленкой. Частый пульс колотит по моим пальцам.

— Не спится, Кошкина? И мне не спится…

— Лев, не буди меня.

— Ты не спишь, не притворяйся.

— Конечно! Как я должна уснуть, когда здесь крыса? — сдавленным шопотом.

— Сурикат, — поправляю я. — Завтра тебе придется с ним ужиться, пока я буду на работе. — Иначе, Алёнка ужасно расстроится.

— Кошмар…

— Предлагаю оставить её дома, как парламентёра между вами с Гавром.

— Я согласна!

— Вот умная же женщина иногда.

— Что значит иногда?!.. — возмущенно.

Резко присаживается, широко распахивая испуганные глаза. Прямо, как Панночка из гроба!

Давлюсь вдохом, резво подаваясь назад. С нее станется и по лицу припечатать, а я и так перевыполнил сегодня план по пощечинам.

— Лёва… — смотрит сквозь меня.

— Что случилось?

Растерянно ведет рукой по волосам.

— Сегодня понедельник?

— Еще минут пятнадцать — да.

— Мне мой адвокат не позвонил до сих пор.

— Должен был?

— В пятницу было последнее слушание. Его же должны были перенести из-за аварии, так?

— Если ты сообщила причину… Но ты не сообщила.

Она была в отключке в пятницу.

— Ну или если адвокат тебя представляет на суде, то могли и без тебя провести.

— Вот… А почему он мне не позвонил? Может, он Юре звонил?.. Дай телефон!

— Будь любезен, Лев! — негромко поправляю я.

— Мм… да. Сложно быть вежливой с человеком, который… — фыркает она, разводя руками. — У меня для тебя собралась цистерна яда. Ты уж извини, что плескается!

«Ну я же вежлив с человеком, который… скрывал от меня моего ребенка!» — проглатываю я, протягивая телефон.

— Пора зафиналить эту тему с прошлыми косяками, не находишь? Это можно бесконечно припоминать друг другу. Поверь моя цистерна яда для тебя не меньше.

— Вот и живи с ней…

Пока она скользит пальцами по экрану, я расспрашиваю:

— Сколько стоит квартира?

— Около шести, если быстро продавать.

Для нашего города это немало.

— Ты общалась с этим Славой?

— Ну так… — машет неопределённо пальцами.

— Что сказал?

— Что завещание не имеет силы. Но это бред, конечно.

— Как зовут адвоката?

— Тельцов Борис Сергеевич…

— Тельцов… Тельцов… Я его не знаю. А всех путёвых я знаю. Их у нас немного, Ян. Разве крёстный тебе не сосватал юридическую поддержку.

— Увы, его адвокат был не молод и ушел сразу после дяди Мити. Мне пришлось искать нового. Вернее его нашел Юра.

— Юра! — фыркаю я передразнивая ее интонацию.

Мне прилетает подушкой в бок.

— Юра, — шёпотом в телефон, — добрый вечер.

— Добрый вечер, Яночка, — темнота словно усиливает звуки, и я слышу каждое слово.

— Извини, что так поздно… А тебе мой адвокат не звонил?

Кошка морщится, пытаясь подтянуть забинтованную ногу. Воспользовавшись случаем, кладу себе на бедро.

— Тельцов в четверг скинул сообщение. Сделал возврат гонорара и…

— Слился, — хмыкаю я, сжимая ее замерзшие пальчики на ноге.

— Нормально… — ведет по волосам пятерней Кошка. — Как это может быть?!

— Тебя пытаются кинуть, Кошкина. И авария не случайная. На Тельцова твоего надавили авторитетные люди. Тебя выбили с доски. И что-то замутили… Думаю, что решение по твоему делу уже вынесено. Не в твою пользу.

— И что делать? — поднимает на меня глаза.

— Яночка… — отвечает ей Лившиц. — Мутная какая-то история. Я боюсь, она нарушит наши планы с поездкой. И мы потеряем гораздо больше, чем стоит эта квартира. И финансово и концептуально. Не забывай, что двадцать восьмого…

— Это моя квартира, — упрямо перебивает его. — Я не собираюсь ее отдавать. Это последняя воля моего Крестного, чтобы квартира досталась Алёнке.

— Ян… Ну зачем она нам?

— Алёнке! — поправляет она.

— Ты же не собираешься жить… — скидывает вызов не позволяя мне дослушать.

Отшвыривает телефон на мой спальник, закрывая ладонями лицо.

— У меня ее отберут? — расстроенно.

— У тебя муж опер…

— Бывший!

— Будущий.

— Айдаров, я сказала — нет. Закрыли эту тему.

— А я сказал — ты передумаешь.

— Нет!

— Ты всегда так говоришь, Кошкина! — тихо смеюсь я. — Помнишь, ты также сказала ровно за пару часов до того, как я оказался в тебе.

— Зараза!

Алёнка сонно приподнимается на руках, оглядывая нас.

Мы застываем.

— Спи, — синхронно шепчем мы и, встречаясь кистями, гладим ее по спине.

Падает лицом в подушку, начиная равномерно сопеть.

Откидываюсь на спину поперёк дивана, пятки Алёнки упираются мне в плечо, а ступни Марьяны — поверх моих бёдер. Это так потрясающе хорошо… Уютно, надёжно, расслабляюще. Я тону в этой эйфории. Куда ты там собралась, Кошкина? Не-е-ет… Второй раз я так не облажаюсь — не отпущу.