Внебрачный ребенок (СИ) - Доронина Слава - Страница 65

Я вцепилась в руку Роберта с такой силой, что он побелел. К сожалению, самой у меня не получилось родить мальчиков. И в этом никто не был виноват. Так бывает.

— Операционная готова, — услышала голос Тамары. — Подпиши бумаги, Полина… — она протянула мне несколько листов и вложила в руки ручку.

Из последних сил я сделала движение рукой, чувствуя, что сейчас потеряю сознание. Лишь присутствие Роберта придавало мне немного мужества. Вокруг меня засуетилась бригада врачей, а последним, что я отчетливо увидела было лицо мужа и одна единственная мысль, которая крутилась в голове: только бы с мальчиками все было хорошо. И со мной тоже, потому что оставить Роберта с четырьмя детьми… Нет, я не могла с ним так поступить!

Роберт

— Сколько еще ждать? — я вдарил кулаком по стене, больше не в состоянии себя сдерживать. — Почему так долго? — в ответ Карим лишь пожал плечами, наблюдая за моими метаниями по небольшой комнатке четыре на пять.

— Сядь, — спокойно попросил он. — С ней все будет хорошо.

Полину увезли в операционную час назад и с того времени я ничего не знал от ее состоянии. Я с ума сходил от беспокойства, а ее бледное лицо и уставший взгляд без конца всплывали из подсознания.

— Прекращай наворачивать круги по комнате, — раздраженно выплюнул Карим, а я мельком взглянул на него и все же сделал, как он просил: сел и попытался успокоиться.

Из-за безумного страха потерять ее или кого-нибудь из детей я туго соображал, и никак не мог взять себя в руки. Хотелось все крушить, по кирпичику разобрать этот чертов роддом. Жаль, что от меня ничего не зависело. Хотя почему же не зависело? Сотни тысяч раз за эти часы я пожалел, что послушал Полину и пошел ей навстречу, когда она сказала, что хочет еще одного ребенка. Не отрицаю, с моей стороны эгоистично было думать в этой ситуации в первую очередь о ней, но иначе я не мог.

— Роберт? — услышал голос Тамары, и почувствовал, как сердце пропустило удар, а каждую мышцу свело судорогой от напряжения.

— Ну все… Отстрелялись! Поздравляю! Мальчики. Два двести и два пятьсот, — она сняла маску с лица и посмотрела на меня уставшим, но счастливым взглядом. — Можешь пройти в детское отделение и познакомиться с сыновьями.

— А Полина? Что с ней? — меня затрясло от мысли, что она ничего не сказала о жене.

— В реанимации. Во время операции открылось кровотечение… Но жить будет, — тут же заверила она, заметив, как я пошатнулся.

— Я могу ее увидеть?

— Только ненадолго, Шалимов. Она сейчас под наркозом. Проснется через пару часов. Намучилась она… Дай ей отдохнуть.

— Тамара, веди меня к ней! — с нажимом произнес я, и направился решительным шагом к двери.

Только бы увидеть Полину, подержать за руку… Убедиться, что с ней все хорошо, почувствовать ее тепло. И больше никаких детей и экстрима. Двух девочек и двух мальчиков нам теперь за глаза!

Переступив порог реанимации, я увидел Полину на кровати: бледную, изможденную во всех этих проводах, и вспомнил, как испугался за нее, когда с ней случилось несчастье на стройке, как переживал за нее, когда она упала с велосипеда во время нашего отпуска два года назад, и сломала руку… Во всем, что касалось ее здоровья я был жутким параноиком. На детей это распространялось меньше. Но только не на нее.

— Роберт, время… — Тамара коснулась моего плеча.

— Можно я с ней останусь? Пожалуйста… Ну будь ты человеком, а?

Тамара шумно вздохнула, махнула рукой, и вышла из палаты.

Полина не приходила в себя почти четыре часа, а когда открыла глаза и посмотрела на меня затуманенным взглядом, я испытал облегчение такой силы, словно воспарил к облакам.

— Роберт… — хрипло прошептала она, а я взял ее прохладную ладонь в руки и прижал к своим губам, не сводя с нее глаз. — Ты их видел? С ними все хорошо?

— Видел, — кивнул я. — Около часа назад спускался в детское отделение и держал сыновей на руках.

— Я так мечтаю на них посмотреть… — выдохнула она, а в уголках ее глаз заблестели слезы.

— Поверь, они такие же красивые, как и ты, — заверил я ее, а она слабо улыбнулась. — Полина… Как же я люблю тебя… Ты напугала меня до чертиков. Так же нельзя… Я думал, что потеряю тебя…

— Помнишь, ты обещал мне пять лет назад, что мне не будет больно? — я нахмурился, потому что помнил эти слова, но не сдержал своего обещания. Пусть ее сегодняшняя боль лишь отдаленно имела ко мне отношение, тем не менее, я приложил к этому руку. — Я сейчас не про физическую боль, ты заставляешь меня испытывать другую… которая в разы мучительнее… — прошептала она белыми губами. — Как ты мог подумать, что я оставлю тебя? — тихо спросила она, а меня самого прошило болью под ребрами такой силы, что все расплылось перед глазами.

Все я прекрасно понимал, что она имела в виду. А еще слышал по монитору сердечного ритма, как участился ее пульс после моего признания. Но все равно я переживал за нее с детьми в разы больше.

— Я не представляю свою жизнь без тебя и наших детей. Я безумно люблю каждого из вас. С такой силой, что ты себе и представить не можешь…

Я поцеловал ее в уголок губ.

— Роберт, ну как она? Пришла в себя? — в палату заглянула Тамара и, заметив, что Полина проснулась, подошла к нам. Перевела озадаченный взгляд на мониторы, затем на меня, и радостно усмехнулась. — Надеюсь, пульс зашкаливает от счастья? — спросила она, задержав взгляд на моей жене.

— Конечно, от счастья, — слабо прошептала Полина. — Сейчас немного оклемаюсь, и еще за одним маленьким придем, да Роберт…

— Ну значит точно все в порядке, — с улыбкой отозвалась Тамара.

Спустя минуту мы снова остались одни, а я твердо решил: пока Полину не переведут из реанимации в обычную палату, ни на шаг от нее не отойду. Меня почти сутки не было дома, я сильно устал и вымотался за эти часы ожидания, но никак не мог заставить себя подняться со стула, и отойти от жены.

— И все же ты такая упертая… — сжал маленькую ладонь и снова прижался к ней губами. — И такая любимая. Как же я счастлив, что встретил тебя.

Конец!