Только на одну ночь (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" - Страница 19

Алекс…

Ну вот как?

Как себя с тобой не хоронить?

Я не хочу без тебя.

Я знаю, что надо. Но не хочу! Не хочу!!!

Душа рыдает, а сука шумно выдыхает, пытаясь выпустить из груди этот полынный колкий воздух, откладывает в сторону лист бумаги, размышляя, где теперь это письмо хранить. Чтобы не травить душу — по уму надо сжечь. Но если осмелиться на это — впору и самой нужно обливаться бензином и чиркать спичкой. Нет, куда-то, докуда я сразу не доберусь, но когда будет настроение, снова — только под руку с Джеком… Разве я не мазохистка? Это сделает больно, но напомнит, что я все еще жива.

Ну что ж…

Подарочек № 1.

Самый маленький и просто упакованный. Я сначала опускаю пальцы в бумажный пакет и натыкаюсь пальцами на бархатистую поверхость.

Нет…

Нет-нет-нет…

Да!

Коробочка черная, бархатная. И нет, в ней не сережки, в ней кольцо.

Только оценив количество мелких бриллиантов, я понимаю, что хорошо, что ценника не прилагается. Потому что окажись, что эта хрень стоит столько же, сколько моя машина — и я, наверное, не смогла бы его носить. А оно, очень вероятно, дороже…

Обручальное…

Мать твою, Алекс, это удар ниже пояса.

Мы никогда не говорили об этом. Я смеялась и говорила, что и так бракованная, и обойдусь без свидетельства о браке, а Он просто не звал. О детях речи не было, у Алекса уже был сын, необходимости в наследнике у него не было. Ему было поздновато. А я была бы ужасно хреновой матерью. Так что мы с Алексом прекрасно были друг для дружки без брака. Да и вообще. Алекс уже был женат. Впечатления у него от брака были самые что ни на есть неприятные. Повторять он вроде не стремился. И все-таки…

В коробочке — записка.

“Надо было жениться, как только понял, насколько ты — моя. Носи его на левой руке, летучая, или не носи вовсе. Спасибо, что была”.

И снова — сердце швами наружу, брызжет болью во все стороны. Снова виски жжет мне горло, я даже не чувствую.

Я не думала, что значу для него вот столько… Боже, нет, все-таки я вполне могу скоро найтись на Ваганьковском с лопатой…

Можно дальше не открывать. На этом он мог закончить.

Но почему-то он выбрал этот свой дар — фактически собственное сердце протянул с того света — и назначил его первым. А что дальше?

Подарочек № 2.

Что бы ни скрывалось за тремя слоями белой бумаги — это что-то длинное.

Когда пальцы касаются кожаной оплетки — я уже знаю, что выну из свертка. То, что четыре года назад “повесила на стену”.

Плеть. Длинная, гибкая, сделанная на заказ из белой и черной кожи, и два переплетающихся цвета — будто я и Алекс, инь и ян, нашедшие друг дружку. Его, Алекса, плеть.

Когда-то Он сорвал мне крышу. Это было что-то странное, безумное, но… Видимо, сказывалась сломанная рука и странное чувство беспомощности, от которого я не могла избавиться. Алекс возил меня на учебу каждое утро. Можете себе представить? Взрослый, состоятельный, солидный бизнесмен на протяжении двух месяцев возит мелкую пигалицу на пары и, забирая с них, отвозит в общежитие. Я думала — ему делать нечего, совесть мучает и уголовки не хочется — это потом я поняла, что с его связями и деньгами — он мог отмазаться даже от серии убийств, совершенных с особой жестокостью. А Алекс… Просто чувствовал себя виноватым, а потом… На меня запал. Ну, а если западал Алекс, тут даже я, как ни отбрыкивалась — все-равно сдалась. Это была настойчивость и целеустремленность, возведенные в культ. У меня шансов не было. Как и ни у кого на его пути.

Когда мы с Алексом съехались — плети, флоггеры, стеки — все это отправилось на помойку. Потому что с ним я хотела совсем другого. Не скажу, что не было моментов, когда меня перекрывало, когда смертельно хотелось сделать кому-то больно, но именно для этого я и занялась дзюдо. На Алекса моя рука не поднималась. Но пойти в клуб, связаться с каким-нибудь Нижним или Нижней — было бы изменой. Поэтому Сапфира исчезла из Темы. И Он знал, что ради него я отказалась от части себя. И теперь — возвращал мне эту часть снова. И этой ручки касались его пальцы… Практически священный артефакт, что уж…

Я отложила плеть, хотя её мне хотелось баюкать в ладонях.

Нужно уже закончить с этим.



Подарочек № 3.

И снова тонкая бумага, снова три слоя обертки. Думала — снова письмо, а на ладонь мне выпал ошейник. Мой белый ошейник, который я сама вложила в ладонь Алекса, когда первый раз вставала перед ним на колени. Который он забрал с собой, и тем самым будто держал меня у своих колен все эти годы. У меня не было двух ошейников, так как не было и двух сердец. И то самое, единственное — отдала ему.

Он вернул…

И записка, прикрепленная к ошейнику. Его последнее слово:

"Будь свободна".

Глава 14. Неуемный

Это было не смешно. Совершенно. И судьбу за такие подарочки хотелось поиметь анально, максимально жестко, предварительно заткнув ей кляпом рот, чтобы не было слышно воплей.

Вот представьте ситуацию: некая девица представляет для вас интерес. Вы, вообще-то, против, но интерес, сука такая, сам все решил, и все, что вы можете, — это отчаянно с ним спорить и пытаться переубедить. Ну, может, одумается…

И вот, эта самая девица вас посылает на хрен. Феерия. Все волшебно. Планы — в топку, интерес — по-прежнему, сука, — орет, что надо что-то предпринимать, а вы не хотите ничего предпринимать. Вы вообще хотите что-нибудь сделать назло этой невесть что о себе возомнившей стерве. Пусть она не узнает, плевать на неё. Вы-то будете знать. Вам полегчает.

Поехать в клуб? Отличная идея.

Зацепить девочку? Еще лучше!

И отжарить её так, чтобы ножки у кровати не выдержали. А чтоб было совсем хорошо, жарить надо на том же Потапыче, чтобы он сгорел от стыда за то, что его после смерти так беспощадно оскверняют. Гениально же!

Так думал Эд после того, как Сапфира свалила. Вот все она в нем отключала, начиная с мозга, оставался один тестостерон. Нужно было с ней уже завязывать, этак можно и бизнес — свой, родимый, выпивший столько крови, — самым бездарным образом пролюбить.

И идея с клубом и девочкой была прекрасная, честно скажем. Эд прихватил с собой кузена, недавно вернувшегося из Америки со стажировки, они тыкнули пальцем в карту клубов Москвы, выбрали самый пафосный из рядом находящихся, и рванули выпускать тестостерон на волю.

А тут….

Сапфира сидела у барной стойки. О чем-то перетирала с барменом.

И вот это было не смешно.

Красивая сучка.

Изящная, в неожиданно коротком, алом, как кровь, платье, в туфлях с ремешками на тонких щиколотках.

У Эда, как только он её увидел, в крови вскипело либидо с воплем: «Зажимай, тащи, трахай». Вот только оно это делало зря, эта вся херня с Сапфирой не работала. И зря он думал, что с ней все будет просто.

И вроде как ничего сложного: развернись, возьми Криса за шкирку, вытащи его из клуба и езжай в другое место. Там тоже будут девочки, а Сапфиры там не будет, и настроение портить будет некому. Но… Сам себя после такого маневра Эд бы точно уважать перестал.

К бару он заслал Криса, и пока тот мотался за коктейлями, Эд сидел себе за столиком, смотрел на Сапфиру и размышлял. Она в его сторону не поворачивалась, сидела себе и баюкала в пальцах стаканчик с абсентом. Второй, кстати. Первый она опустошила, когда Эд её в первый раз заметил.

Абсент… Для девушки — крепковато. Особенно в таких дозировках. Ну… Это хотя бы перспективно. Эд задумчиво разглядывал Сапфиру и прикидывал… Ну, натрезво с утра она сбежала, конечно, а сбежит ли сейчас? Только повод бы найти, чтобы сразу не послала… А там…

Крис явился в компании четырех Боингов — по два в каждой руке — пальцы у Криса были очень цепкие, и это было отлично. План народился сразу же. И новым он не был — Эд вместе с Крисом такое уже в связке проворачивали, еще когда были совсем молодые, и в голове было в десять раз больше ветра, чем сейчас.