Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мой чужой лорд (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" - Страница 35


35
Изменить размер шрифта:

Просыпаться? Из Спячки лишенного огня Дракона? Да ладно, так что, бывает?

Неужели реинкарнация прошла так быстро?

Нет.

Реинкарнация — это перерождение моей сущности в том же теле, с тем же сознанием, но с чистого листа, с первого дня жизни и в новой семье. А я чувствовала себя не ребенком, а вполне себе собой. С моими взрослыми длинными руками и ногами. Под толстым одеялом, настолько теплом, что от жара я сейчас вполне могла затушиться в собственном соку, хоть на мне и была одна только тонкая льняная сорочка. На шее я нашарила цепочку — эмпатическую печать, оставленную мне Вэлькором. Тогда на башне я не придумала ничего лучше, чем надеть её на себя.

Честно говоря, я себя ощущала все еще слабо — и голова кружилась, и руки-ноги тоже ломило, будто меня избили. На бок я перевернуться смогла, выпутать из-под одеяла ногу тоже. Отлично — мне чуточку полегчало.

В комнате, в которой я находилась, было светло. Свет не проникал в угол, где стояла моя кровать, но все-таки даже с задернутыми шторами было ясно — на дворе за окном царил белый день. Шторы были светлые, полотняные, просвечивающие, расшитые разноцветными птицами. Одна из штор заметно колебалась — видимо, одно из окон было приоткрыто. Стоило мне сесть, как я явственно ощутила, что сработало какое-то сигнальное заклинание. Уже через десять секунд, пока я откашливалась, прочищая горло, открылась дверь и в комнату вошла девушка. Невысокая, со светло-русыми волосами и со светло-желтыми глазами.

— Доброе утро, миледи. Я — Лувия, чем я могу вам помочь?

Идеальный книксен. Мои фрейлины — и те не справились бы лучше. Кто вышколил эту девушку, тот заслужил надбавку в жаловании. Поздоровалась, представилась — все сделала как надо и с должной степенью почтения.

— Доброе, — кивнула я, а затем, заметив, что девушка удивленно смотрит на мою голую пятку, торчащую из-под одеяла, мужественно втянула её обратно, вопреки жаре. — Будь любезна, Лувия, налей мне воды.

Столик с кувшином и стаканом стоял неподалеку от кровати, но все же недостаточно близко, чтобы я смогла добраться до него сама. Нет, я не встану, пока все мое тело отзывается болью на всякое движение. И телекинез… Нет, я не буду сейчас призывать магию, я её чувствую неважно. Даже эмпатия была совершенно глуха, но после Пляски несколько дней это было обычным ощущением. А тут из меня умудрились даже оставшийся минимум почти высосать.

И все-таки… Почему я вообще живая? Я была почти в спячке, это незабываемое ощущение полного угасания невозможно ни с чем перепутать… И… Откуда мой драгоценный супруг знает язык культистов? И… Оборотни? В землях Дернхельма? Живут и даже подчиняются лорду? Так бывает вообще? И где сам мой супруг? Нет, вряд ли Лувия мне на эти вопросы сможет ответить. А вот на то, чтобы подать воду и сменить мне одеяло на более тонкое, её вполне хватило.

— Я подам вам завтрак, миледи?

Есть не то чтобы не хотелось, но шевелиться было больно. И все-таки… Есть мне хотелось! Как голодному дракону, а не голодной девушке.

— Да, Лувия, будь так любезна.

Пока девушка несла мне завтрак, я успела оглядеться и убедиться совершенно точно, что я не в замке, а в деревенском бревенчатом доме, приличном, типа поместья моей ссыльной матери.

— Я столько не съем, — с опаской произнесла я, разглядывая содержимое тарелок, которыми Лувия накрывала и сервировала для завтрака столик в моей комнате. Кажется, все-таки придется вставать. А как не хочется…

— О вашем завтраке распоряжалась госпожа Рейнора, миледи, — Лувия скорчила виноватую гримаску. — Сказала, что вам не помешает чуточку отъесться.

Какая прелесть. Интересно, кто здесь госпожа Рейнора? Её слова мне передают без опаски, значит, скорей всего, даже если бы я и рассердилась на подобное дерзкое замечание, навредить я бы ей не смогла.

С госпожой Рейнорой я познакомилась на самом деле почти сразу, как озаботилась этим вопросом. Только и успела, что выбраться из кровати, отдать должное минимальному утреннему туалету и в наброшенном поверх свежей сорочки длинном вышитом халате усесться завтракать. Вышивальщицы, кстати, тут были отменные, давненько я с таким восхищением не пялилась на обычный синий халат, разглядывая цветущие на ткани белые крупные цветы. И вкус, у вышивальщицы явно был вкус — это на самом деле редкость.

Госпожа Рейнора, или леди Рейнора, — а мне с первого взгляда стало очевидно, что именно эта женщина родила на свет и моего мужа, и его сестру — явилась ко мне без лишних церемоний, без дворецкого, но хотя бы со стуком.

Она вошла — высокая, худая (вот сама бы к себе свой совет поправиться и применила), с убранными в незамысловатую прическу, побитыми сединой, но все еще темными волосами. Горделивая, будто слегка просветленная… Со светло-желтыми радужками оборотня. Вот так-так…

“Моя мать управляет особой провинцией”.

Лувия вновь присела в книксене, даже глубже, чем со мной, а потом шмыгнула из комнаты, заметив властный жест своей госпожи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Некоторое время я сидела, замерев, под пронзительным взглядом свекрови, почему-то даже боясь шелохнуться.

— Ну что ж, здравствуй, Фэй, — доброжелательно улыбнулась мне госпожа Рейнора. Кажется, неуважение к этикету — это семейная черта семьи Гастгрин. Ну да ладно, я уже почти привыкла к этому “ты”.

— Здравствуйте, госпожа, — осторожно произнесла я, размышляя, отложить ли мне вилку или все-таки не стоит давать знать, что я настолько растерялась. — Простите, я только встала, не ожидала столь ранних визитов.

— Ерунда, — свекровь махнула на меня рукой. — И можешь звать меня матушкой Рейнорой, в конце концов, ты — жена моего сына. Реверансы от тебя мне ни к чему.

Госпожа Рейнора не походила на мою мать. Та, даже ссыльная, умудрялась на всех смотреть свысока, и ее положение никем не оспаривалось. Более того, многие ее даже понимали. Нет, в присутствии Лувии мать Вэлькора тоже была горделивой, тоже смотрела сверху вниз, как и полагалось всякой супруге лорда и матери лорда. Но стоило только Лувии выйти, и госпожа Рейнора стала казаться гораздо теплее и уютнее.

— Завтракай, милая, не отвлекайся, — рассмеялась свекровь, и я поняла, что, кажется, засиделась без движения. — Вэль просил навестить тебя, как только ты проснешься, а разве я могу ослушаться нашего лорда?

У неё был доброжелательный тон, слегка насмешливый — и про Вэлькора, того самого всемогущего, вечно имеющего козырь в рукаве, своенравного чародея она говорила как про мальчишку-шалопая, которому она позволила играть в его игры.

— Садитесь, гос… матушка, — я наконец сообразила, почему она стоит. Хотя вообще, на правах хозяйки дома могла и не ждать моего приглашения.

— Спасибо, дорогая.

Завтрак накрыли на меня одну, а вот чайных чашки было поставлено две. Видимо, Лувия была предупреждена о визите матушки Рейноры.

— Ну и как тебе мой сын, милая? — с интересом уточнила матушка, а я сначала подавилась ложкой творога с изюмом, потом покраснела и замялась. Объяснить мое отношение к Вэлькору было ужасно сложно.

— Ох, ясно, — свекровь закатила глаза. — Впрочем, ничего иного я и не ожидала. У моего сына дурная привычка — сначала все осознанно испортить, потом только понять, что портил зря.

— Вы же понимаете, что эта свадьба была совсем не по любви, да? — тихо спросила я. Это была ненужная искренность для того, чтобы установить хорошие отношения со свекровью, но до чего тошно мне было притворяться.

— Я знаю, что мой сын — лез на стены все три дня, пока ты была без сознания, — мягко улыбнулась матушка. — А за те сутки, что ты вышла из забытья, но спала, вывел из терпения даже меня. Мы выгнали его на объезд вишневых садов только потому, что хотели от него отдохнуть. Так что… Ты ему очень дорога, цветочек.? Все-таки я мать, и да, у Вэлькора непростой характер, но я все равно хочу, чтобы он был счастлив. Если есть на это шанс… Потому я и спрашиваю — нравится ли он тебе?