Под грифом «секретно» (СИ) - Сарнов Алексей - Страница 34

Кстати, ты знал, что здесь в саунах продаются некие вещества, ускоряющие или тормозящие работу мозга? По 50 жетонов за пакетик. — сменил я тему.

Не, и как эффект?

Пока только купил, может пригодится как-нибудь, меня предостерегли от употребления этой химии из праздного любопытства.

НПС предупредили? — удивился он. — Видимо это действительно рискованно, но при этом надсмотрщикам очень важен их эффект.

Угу, я также подумал.

На обратном пути мы увидели вдалеке длинную колонну, направляющуюся в город, но не пешую, как перемещались мы все, а на бронетехнике, и мы, избегая столкновения, спрятались неподалёку в кустах.

Во дела! — воскликнула Катя, которая опять закупала все необходимые специфические покупки для их половины лагеря. — Хотя смотрится красиво, словно парад.

Парады смотрятся красиво, когда они уместны, иначе же они превращаются в пир во время чумы и попытку отвлечь всех от насущных проблем, и красиво бы вся эта техника смотрелась в наших руках, сейчас же она смотрятся настораживающе, и как демонстрация силы…

Какой же ты занудный!

Не был бы таким, если бы кто-то меня поддержал на недавнем собрании…

Ох… ладно… — утрировано вздохнула она. — Похоже ты был прав и зря мы их не раскулачили. Доволен?

Отчасти.

Девочки, не ссорьтесь. Мы всегда можем заминировать эту дорогу, а потом напасть.

И потерять все трофеи, браво!

Не дели шкуру не убитого медведя.

А ты не лишай меня шкуры не убитого медведя.

Ты только о шкурах и думаешь… — заржал он.

А вот за это уже можно и по роже получить!

Ну не виноват я, извини, оно само вырвалось. — продолжил смеяться Юра. — А вообще, с чего это такая реакция на «шкуру медведя»? Больная тема?

Для кого-то может и стать, если он не заткнётся…

Следующая симуляция стала для нас всех огромным сюрпризом — мы оказались в столице нашей необъятной родины на каком-то митинге. Вокруг нас были толпы неписей с самыми разными плакатами: «Уходи», «30 лет — изменений нет», «Народ беднеет, а олигархи богатеют», «Тузик — Лор», «Верни нам наши пенсии», «Нет ввозу ядерных отходов!», «Остановим сплошную вырубку леса!», «Свободу политзаключённым!»… многие держали пустые плакаты, за которые у нас также арестовывали и на одиночных пикетах. Мне сразу вспомнился анекдот: «Встал мужик в пикет с плакатом, а на нём надпись «Вор» — его тут же начали скручивать, избивая, он им кричит: «Но тут же не написано, кто вор!» — «А ты нас за идиотов не держи — мы это и сами прекрасно знаем!». Там не было только ряженых клоунов, орудующих нагайками. И вот прямо на наших глазах армия нелюдей в чёрных доспехах, словно сошедшая со страниц книги, только с шевронами нацгвардии и ОМНОМНОМа, в народе прозванном АНОНом, и такими же чёрными душами пошла в атаку. Для полноты картины им не хватало лишь лошадей, а нам средневекового антуража и девочки-львицы, за которой они бы охотились. В ответ на их безжалостную атаку, неписи хором заголосили:

Что вы делаете?! — кричали неписи разными голосами, будто «чёрные» не знали что они делают — конечно же именно то, за что им платят.

Позор! — так же скандировали они, будто те, что продались за 30 сребреников вдруг одумаются, испытав угрызения совести и покаются, прося прощения.

Если бы только эти неписи могли вспомнить, как действовали единокровные соседи их прототипов и как отбивали своих… Да, решиться рискнуть всем и оказаться в итоге таким единственным, и, как следствие, в застенках — не самое простое решение. Именно поэтому я избегал в жизни малозначимых митингов, не желая ни быть избитой овцой, с которой потом ещё и будут вырывать шерсть клоками, ни единственным козлом отпущения, а для того же, чтобы быть волком в стае, необходима эта самая стая также мыслящих волков.

Мы, естественно, не могли стоять в стороне, видя, как эти вооружённые дубинками и закованные в броню трусы, скрывающие свои лица масками и шлемами, избивают пусть и неписей, но всё же стариков, женщин и детей, нападают на сидящих на лавочках и прогуливающихся мимо случайных прохожих, удовлетворяя своё злобное эго — ведь что для этих отбросов общества могло быть приятнее, чем бить толпой девушку, старика, инвалида, или просто безоружного парня, получая садистское наслаждение от ощущения своей безграничной власти, безнаказанности и чужого унижения? Мы все прекрасно понимали, что эта симуляция должна была выдавить из, возможно, присутствующих среди них единиц, остатки совести, хотя также мы знали наверняка, что самые порядочные просто уволились, когда их перевели в нацгвардию, а в ОМНОМНОМ шли только садисты и антисоциальные элементы, получающие зарплату как раз за счёт своих психических и нравственных отклонений. В нашем мире дать сдачи этим неприкасаемым подонкам означало присесть на долго — отправиться за решётку можно было и за брошенный в их сторону пластиковый стаканчик, или же за то, что избивающий тебя выродок повредит свою руку о твои зубы, или подвернёт ногу, волоча тебя за собой. Это было торжество власти одних над другими. Вообще любая власть одного человека над другим развращает, выпуская скрытого в нём демона, и она просто в принципе не должна быть допустима, по моему личному мнению, но здесь и сейчас мы могли безнаказанно дать им сдачи и отплатить им сторицей за их прегрешения. Чем мы не преминули воспользоваться, кинувшись на них пусть и безоружными, но облачёнными в доспехи ярости и чувствуя в сердцах пламя правды. Мы разбивали в кровь кулаки об их шлемы, прыгали на их щиты, ломали и выворачивали им руки, но победить нам явно не светило… пока с неба нам на головы вдруг не посыпались мечи и щиты — видимо игровой ИИ опять решил восстановить справедливость. Это переломило ход сражения, и на перекладываемые каждый год брусчатку и бордюры, ибо я не мог избавиться от ощущения того, что нахожусь в своём родном городе, полилась кровь от отрубленных конечностей и голов «черных». Я впервые ощутил такую всепоглощающую радость от симуляции. Эта красная радость была даже на губах, оставляя во рту привкус железа — без постоянного выхода лавы, пусть и по каплям, всякий вулкан ею переполнится, извергаясь в итоге чудовищным взрывом. Так и сейчас, взорвавшись, я словно очистился от излишков злости. Тем не менее настала очередь холодной мести — мы четвертовали всех выживших моральных уродов, и пусть они и не чувствовали боль, не будучи в капсулах, но мы испытывали торжество справедливости и священное возмездие. И быть может в реальном мире часть из них сложит оружие после этой симуляции хотя бы из страха, чем из гуманности или понимания того, что правда на противоположной стороне. Ведь страх для животных единственная сила, способная их остановить…

***

(Отрывок разговора)

Да, пап, у него «ощущение взгляда», и, по всей видимости, он догадался как его улучшить.

Молодец, Танюш, спасибо. Теперь тебе нужно выяснить…

Нет, ты сказал, что это последнее поручение, и ничего больше выпытывать я не собираюсь…

***

(Отрывок переписки)

147-й проиграл двухнедельному новичку с таким же навыком. На основании полученных данных с его шлема, я делаю вывод, что «ощущение взгляда» не работает, если противник смотрит расфокусированным взглядом, ориентируясь лишь на окружающие очертания.

Глава 16. Обитаемый Город.

Все готово, можем начинать, только не по нутру мне это, Пал Саныч, не порядочно. — сказал Верещагин.

Меня уже достали твои нравоучения. Либо ты уже заткнёшься, либо станешь обычным офицером. Мы это делаем как для нашего личного блага, так и для общего! Кто-то в любом случае должен командовать объединёнными лагерями.

Затем после короткой паузы он обратился к радисту:

Вызывай.

Приём, на нас напали, просим поддержки…

Через пол минуты послышался ответ:

Назовите кодовое слово.

Уставившись вопросительным взглядом на Пал Саныча, покачавшего головой, радист продолжил:

Приём, на нас напали, просим поддержки, срочно.