Под грифом «секретно» (СИ) - Сарнов Алексей - Страница 27

Знаешь, ведь это показатель того, какой ты человек. По отношению человека к собаке или кошке можно с уверенностью рассказать о нём. Не важно, предал ты неписей или живых людей — ты поступил подло, плюс подставил нас, и я считаю, что глупо доверять в дальнейшем подобному поганому либерасту, которого интересует только выгода. Ничего личного, как у вас говориться, только бизнес, да?

Да чё ты объясняешь этой гадине?! Он не понимает!

Держи. — кинул я ему его жетоны. — Твои 166 жетонов, подбирай свои тридцать сребреников и катись отсюда, и чтобы я тебя больше не видел за нашим столом! — затем я нагнулся к нему, и закончил шёпотом на ухо. — Продолжишь оказывать Свете знаки внимание, и я устрою тебя «сладкую» жизнь, гарантирую!

Слишком он легко отделался… и с жетонами остался!

Благодаря ему мы получили тысячу сверху… и не стоит распространяться об этом квесте — так ещё много кто сможет узнать нечто интересное про своих товарищей по лагерю… он, думаю, тоже будет молчать.

Уже ближе к вечеру, когда солнце ещё нещадно палило, мы большой и шумной компанией отправились на озеро купаться. Чтобы наверняка пошла Света, которая всё ещё была довольно прохладна со мной, пришлось задействовать Катю — она-то и собрала девчонок, а потом уже предложила и нам.

Эх, вот бы и у нас в жизни были такие же чистые водоёмы, а то я только в море могу себе позволить искупаться, не боясь подхватить какую-нибудь инфекцию, хоть моря и не намного чище, но всё же там солёная вода… — сказала Надя, весьма хорошенькая брюнетка, выходя из воды.

А я вот уверена, что и у нас так будет. — ответила её младшая сестра Вера, они обе проходили по одному делу, обвинённые за «клевету» после того, как сняли ролик о чёрно-жёлтой воде, текущей из крана, и смоге в своём промышленном городе, обвинив предприятия — якобы это не вина множества заводов, сливающих отходы в реку и не устанавливающих фильтры перед выбросами. — Нужно не мусорить самим и следить, чтобы другие не мусорили.

Ты уже последила и оказалась здесь, сначала необходимо разогнать этих разворовавшихся чиновников и прокуроров со следователями и судьями, а потом можно и начинать следить. — ответила Света.

Так ты их и разгонишь, держи карман шире. И какое им будет наказание? Делать всё нужно постепенно — для начала ампутировать гниющие части тела, чтобы гангрена не затронула здоровые ткани, а затем уже аккуратно скальпелем вырезать повреждённые участки, вместе и с, кажущейся здоровой, тканью вокруг, не забывая при этом о том, чтобы пациент выжил. Гниль же, насаженную на «шпажки», сохранить в банках с формалином в красной гостиной пациента, как напоминание. Всё по заветам хирургии. — ответил я.

Я не ошиблась — ты просто палач в белом халате.

Почему ты ко мне так предвзята?

Это лишь констатация факта, не больше.

Не хочешь трогать здоровую ткань по периметру поражённого участка? Скажи это хирургу, который только так спас кучу жизней. Если бы он так не делал — не спас бы никого с гнойной хирургией.

Я лучше скажу палачу, пытающемуся выглядеть как хирург, что такие как он оправдывают достижение цели любыми средствами, и именно потому, что они искренно в это верят и готовы на любые гнусности — они самые опасные на свете люди, для которых другие жизни абсолютно не важны.

Ты путаешь звёздное небо с его отражением в луже…

Второй раз уже не получится создать первое впечатление…

В каждом человеке слишком много граней, чтобы мы могли судить друг о друге по первому впечатлению, или по двум-трём признакам.

Надо уметь производить впечатление, а вовсе не просить.

Так она отдалилась от меня ещё дальше, в то время пока мы отдыхали, болтая, купаясь и загорая с хмельными напитками — такой вот сюрреализм. Затем к озеру метрах в ста от нас подошла другая компания. Один из них поднял вверх руку, приветствуя нас, я ответил тем же, и он двинулся в нашу сторону.

Привет всем. Степан. Мы там возле воды расположились. Мешать не будем.

Привет. Виктор. Конечно, мы тоже не будем мешать. — ответил я, пожимая протянутую руку.

Если, вдруг, заявятся ганкеры, предлагаю помочь друг другу. — продолжил Степан.

А почему они должны сейчас заявиться? Вы с кем-то сцепились по пути сюда? Или есть какой-то конфликт? — спросил Юра.

Нет, просто на всякий случай, ведь двумя группами будет проще отбиться.

Тогда конечно, мы впряжёмся. — подытожил я.

На следующий день я в очередной раз оказался в симуляции, и уже был точно уверен, что дело тут в усатом полковнике. Снова был душный затерянный в песках полуразрушенный город. Командовал опять я. Ну что ж, подумал я, не рой другому яму — сам в неё попадёшь. И вместо того, чтобы окапываться у места высадки, я, быстро осмотревшись через прицел винтовки с крыши, повёл всех, нагруженных по самое не балуй, быстрым маршем к другой группе лагерных. По пути мы нашли несколько серых от грязи простыней и, соорудив из них и палок несколько флагов, минут через 20 бега уже приближались к чужим укреплённым позициям. Белый флаг сработал и по нам так и не открыли огонь, лишь чья-то пуля просвистела рядом, давая понять, что мы на мушке. Там царила такая же суматоха, как царила бы и у нас, не отправься мы в путь. Внутрь дома, куда нас вёл провожатый, вошёл я один, где вдруг встретился со своим новым знакомым — Михаилом Верещагиным из соседнего лагеря. Побуравив меня с секунду-другую своим показным грозным взглядом он вдруг широко ухмыльнулся и, шагнув вперед, мощно обнял:

Ну здравствуй, Витя! Наслышан уже о тебе, не сидишь сложа руки! С чем пожаловал?

Здарова, медведь, кости переломаешь… — простонал я, на что он усмехнулся, и перестал меня похлопывать по спине. — У нас ещё где-то 40 минут до штурма, предлагаю не терять время, а устроить общую линию обороны. Можем успеть собрать ещё несколько отрядов и окопаться в центре города.

Здравая идея. Согласен. — пробасил он не раздумывая.

Обсудив ещё с минуту детали, мы отправили свежего гонца из отряда Михаила дальше на восток, двух самых быстрых и выносливых с только что сделанными флагами на север, им предстояло пробежать весь город к северным позициям, возможно им попадётся машина на ходу, и одного на запад, откуда мы пришли — я не был уверен, что кто-то согласится и на момент выхода у нас не было белого флага. Затем мы двумя отрядами помчались на северо-запад к центру города. Нам нужно было найти подходящее место и начать его укреплять. По пути в узких местах мы иногда устанавливали мины, и ставили растяжки, тоже самое требовалось и от других отрядов.

Через час, когда из разных концов города уже доносились редкие взрывы мин и профилактическая танковая стрельба, наша объединённая группа составляла девять отрядов. Дело продвигалось быстро, учитывая, что два отряда уже объединились. Один же отряд отказался присоединяться, мотивировав свой отказ тем, что они не станут сами лезть в окружение, и лучше при случае ударят в тыл нападающим. Так как мы двигались быстрым маршем, а наши противники были вынуждены идти медленно, проверяя дороги и дома, времени подготовиться к обороне у нас было предостаточно. К тому моменту, как показался неприятель, мы были во всеоружии, имея план действий, зная пути отхода с позиций, обладая маршрутами быстрых вылазок в тылы и хорошо замаскированными перекрёстными огневыми точками. Мы даже выложили баррикады на улицах, при этом их заминировав. В обсуждении тактики я принимал лишь опосредованное значение, не имея опыта, тем не менее на меня оглядывались, интересуясь моим мнением — по словам Михаила, уже все от своих кураторов в курсе, что я дважды победил во всех своих двух симуляциях, поэтому споря и высказываясь по поводу тактики, от меня ждали одобрения или критики. Меня, естественно, полностью устраивал такой подход — я был будто именитый военачальник родственных племён перед вторгшимися захватчиками. Без нюансов, конечно, тоже не обошлось — бандит Безногов, командир одного из лагерей, который благодаря этому считал себя важнее остальных, всё время тянул одеяло на себя, но его быстро заткнул Михаил, заявив, что он там у себя может быть кем угодно, а здесь мы все равны, как командиры своих отрядов. Основная наша задача была выжить, в виду того, что атакующие появлялись после гибели опять в игре, минус этой тактики заключался в конечном количестве патронов, плюс — в измождении противника.