Улей 2 (СИ) - Тодорова Елена - Страница 28

«Моя Эва».

«Моя».

А сознание Исаевой снова заполняет: «Ты отдашь мне свою душу, Эва. Сама в руки вложишь. Причем, я буду вести себя очень-очень плохо, но ты все равно любить меня будешь. Любить, как сумасшедшая».

Жесткий насмешливый голос. Голос Адама.

Глава 28

Загляни в глаза мне,

Загляни в глаза и прочитай,

О том, что в мире, где нас растили,

так много гнили,

так мало мира…

© Дана Соколова feat. Скруджи

День семьдесят седьмой.

00:54. Приморское отделение полиции.

Хватаясь за архитектурные выступы в каменной кладке, Титов поднимается к окну второго этажа. Исполнение подобных трюков дается ему настолько легко, словно при желании он мог бы держаться просто за воздух. Суть в том, что эти действия маячат для него меньшей долей риска, чем любые другие, связанные с Евой.

Упираясь ладонью в металлопластиковую раму, Адам толкает ее внутрь. Знает, что окно будет открыто, за это и заплатил майору Котовскому. Ирония жизни, но история с наркотиками оставила после себя новые полезные знакомства. Вваливается в помещение слишком стремительно и шумно, всего на миг теряя хладнокровность и выдержку. А после замирает, выжидая, когда глаза привыкнут к темноте. Переводит дыхание, совершая ряд глубоких медленных вдохов.

Устремившись к внушительному письменному столу, занимает майорское кресло. Поднимает крышку ноутбука и нажимает кнопку питания. Используя «любезно» переданные майором логин и пароль, входит в систему. Вставляет в usb-разъем свою флешку и запускает загрузку драйверов.

— У тебя будет ровно двадцать две минуты, Тит. Ни секундой больше. Я дольше не смогу «тушить» видеокамеры, и весь твой план накроется эмалированным тазиком. Я же не Бог…

— Расслабься, Мексиканец. Я — Бог. Успею.

— После подгрузки драйверов практически сразу же будет произведен перехват потока данных, и ты со своего ПК сможешь увидеть всю «мусорскую» базу. Твоя же личная информация будет скрыта от системы до тех пор, пока ты будешь вводить код деактивации. Каждые двадцать четыре часа. Если не успеешь, весь собранный «черняк» улетит в центральную базу, а оттуда его будет очень сложно вытравить. «Ментовской» прогер в жизни не справится. Я вписал в каждый файл такую заразу… В общем, сейчас точняк слегка самоуверенно прозвучит, но я думаю, она неизлечима.

— Приму на веру.

На самом деле, в свете последних общих взломов, это легко.

— Главное, сделай все чисто, как договаривались, Тит.

— Сделаю.

— Слушай… — запинается, звуча нерешительно. — Я только недавно вспомнил, где видел твою Еву. Это же ее систему мы чистили пару месяцев назад? Девочка с психо-сдвигом? Дочь этого же г**дона Исаева?

— Забудь об этом.

— Так это все из-за нее? Из-за Евы ты сцепился с Исаевым?

Титов шумно переводит дыхание.

— Нет, бл*дь, из-за 195-го причала на 7-й Пересыпской! Не понравилось мне, что общественный пляж стал частным пристанищем.

Заторможенно моргая, Мексиканец пытается вычленить зерно истины из этого разговора.

— Мне-то без разницы, конечно. Ты знаешь, я никогда не продам тебя. Ты же мне столько раз помогал. Не отворачивался, когда я ходил в школу в затасканных лахах. Не поддерживал этой тупорылой травли под лозунгом «Халюков — цыган, нищеброд и конченый отброс».

В их классе, да и во всей школе, Макс действительно был изгоем. Из-за того, что ходил в обносках и имел специфическую внешность, которую к какой только национальности не причисляли. Даже учителя, невзирая на выбивающуюся из средней массы сообразительность парня, относились к нему весьма предвзято. Халюков едва окончил девять классов. Нижайшие баллы ему типа «подарили», об этом во всеуслышание не припомнила разве только техничка.

Титов пожимает плечами.

— Не обольщайся. Мне просто было неинтересно давить того, кто и так на дне социальной ямы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет, Тит. Не пытайся сейчас сделать вид, что тупо игнорировал меня. Мы оба помним, как ты разрешал мне оставаться ночевать на Балковской, когда предки особо зверствовали. Ты отдавал свои вещи, когда у меня, бл*дь, не было куртки или теплых штанов, — глаза парня наполняются жгучей влагой. Он и сам не ожидал, что разворошит то, что до сих пор причиняет боль. — Давал мне деньги на еду, когда я ходил голодный…

— Короче, Халюк, — резко и чрезвычайно грубо, обрывает его Адам. — Чего тебе надо, а?

— Просто, для ясности, я должен знать. Почему ты это делаешь?

— Я что, мало тебе плачу? Хочешь больше? Так скажи, сколько?

Хочет обидеть. Вот только у Мексиканца за годы знакомства против этого выработан стойкий иммунитет.

— Просто скажи мне, и мы больше никогда не вернемся к этому.

Заканчивая предложение, замечает в глазах Титова помимо злости то, чего не видел никогда там прежде. Растерянность, сомнения и… уязвимость.

— Из-за Евы.

— Спасибо, Тит, — поспешно благодарит, чувствуя признательность за выказанное доверие.

Титов уводит взгляд в сторону. На самом деле, он так и не научился доверять людям. Из всей цепочки — кто-то обязательно продастся, стоит только надавить на нужные точки. Но Адаму плевать. Он не исключает потерь, он к ним готовится. В затеянной им войне его главная цель: дойти до конца плана. Потому и действует так стремительно и беспардонно. А дальше, как Бог даст.

До конца установки последнего драйвера остается меньше пятнадцати секунд, когда система выдает ошибку.

— Сука… — выдыхает едва слышно Титов.

— Что там? — отзывается из стереонаушников Мексиканец.

— Выбило. Отказано в доступе.

— Создай «зеркало». Помнишь, как?

— Уже, — растягивает слово. — Создаю.

Долгие секунды эфир занимают лишь звуки быстрого клацанья клавиш.

— Готово.

— Теперь запусти систему, чтобы она начала дублировать туда все имеющиеся файлы. И не забудь установить обновление, как минимум — раз в двадцать четыре часа.

— Нужно время на копирование. Сука, шестнадцать минут пишет.

— Тит, у тебя только девять. Выходи, иначе засветишься…

— «Снимешь» повторно внешнюю камеру. Я успею.

— Них*ра, Тит! Зачем так рисковать? Оставь все, как есть. Если сбоя не случится, загрузка закончится и без тебя. Остальное я смогу подправить из дому. Даже висящие окна закрыть и удалить историю операций. Чтобы этот гнилой майор нос свой не всунул. Он же думает, тебе какая-то конкретная информация нужна, а не вся система.

— А если загрузка оборвется?

— Нет времени, Тит. Выходи. Если что — завтра…

— Завтра будет поздно. Нужно сегодня.

Взгляд Титова цепляется за висящую на плечиках у высокого светлого шкафчика парадную полицейскую форму, и в голове моментально зреет идея.

— Тит, твою мать, выходи!

Связь прерывается, когда Адам отключает свой микрофон. Снимает с лица маску, оставаясь лишь в тени капюшона. Как ни странно, не испытывает никакого чрезвычайного волнения, учитывая предстоящий риск. Сердце в груди стучит так тихо и равномерно, словно отрегулированный механизм.

Дожидаясь загрузки драйверов, проверяет работоспособность файлов. Устанавливает режим обновления. Запускает кодированный протокол. Чистит историю операций. Выключая ноутбук, закрывает крышку. И только после этого встает с кресла. На ходу стягивает куртку, тонкий свитер и джинсы. Упаковав снятую одежду в найденный под столом кожаный портфель, подходит к «майорским погонам». Надевает темно-синие брюки и голубую рубашку. Неторопливо завязывает галстук, контролируя процесс в слабом отражении зеркала. Стягивает широкие плечи тесноватым кителем. Медлит, прежде чем водрузить на голову фуражку, всматриваясь в свое бесчувственное лицо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})