Украденное дитя (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 26

А утром Эш искупался. В собственной спальне. Точнее, в спальне своего отца. В кровати- гнезде, где лесному фейри было не очень удобно, и Эш уже задумался о перемене мебели. Теперь можно было не задумываться, потому что кровать поплыла и наверняка испортилась. Перина и шкуры волков всплыли тоже. И всё это под довольное:

— Ну что, красавчик, вот ты меня и нашёл!

Мокрый Эш остолбенело уставился на старуху-ведьму с бала. Та стояла с пустым деревянным ведром и улыбалась от уха до уха. Зубы у неё отсутствовали почти полностью, так что улыбка вышла замечательная.

— Да чтоб ты сама так поплавала! — прошипел, наконец, Эш, оглядывая спальню. Величественной и королевской её теперь никто бы не назвал.

— А и поплаваю, — отмахнулась ведьма. — Делов-то! Я ж чего пришла-то…

В дверь заглянул рыцарь-фейри. Увидел мокрого короля в компании с безобразной ведьмой, понимающе улыбнулся.

— Господин, если вам полукровки по душе…

— Во-о-он! — заорал Эш, и пламя в комнате (а здесь оно неожиданно появлялось всюду, даже на потолке) вспыхнуло ярче.

— Да ты чего орёшь-то? — удивилась ведьма, когда дверь захлопнулась. — Он, чай, не глухой.

Эш яростно посмотрел в ответ.

— Тебя, может, ещё полить? А то ты, кажись, не остыл… — рассуждала старуха.

— Почему я всё ещё не отправил тебя искупаться в огне? — хрипло поинтересовался Эш.

Старуху это нисколько не впечатлило.

— Так умный потому что. И знаешь, что кроме меня тебе никто не поможет. — И посмотрела насмешливо.

— Мне не нужна помощь, — процедил Эш.

— О-о-о, ещё как нужна, — усмехнулась ведьма. — Ты как Испытание собираешься проходить, если тебе неведомо даже, что делать?

Эш встал и навис над ней. Старуха — ростом ему по грудь — не испугалась нисколько. Она только ткнула в эту самую грудь узловатым пальцем.

— И ты не-знаешь-как-быть, — в такт словам она постукивала пальцем. — И спросить не можешь, ибо гордый очень. Дурень.

Эш, прищурившись, смотрел на неё. Куда как проще было бы выкинуть её в окно или позвать стражу, чтобы это чудо человеческое увели и… что там огненные делают с наглыми полукровками?

Но как быть с этим демоновым Испытанием он так и не узнает.

— А времечко идёт, — протянула старуха.

— Послушай, ведьма, — начал Эш, — откуда мне знать, что ты и правда знаешь, что говоришь? Если мне ничего про Испытание не известно…

— Ты чокнутый подменыш, потому и не знаешь, — фыркнула ведьма. — Вся страна в курсе. Ох, чудушко ты моё… Ну, гляди сам. — И ткнула пальцем в стену напротив двери.

Стена качнулась, как дымка, и на ней проступили огненные символы.

— И так по всему замку, если пожелаешь. Ну ты читай, читай, чего на меня-то уставился? У меня на лбу условия не написаны.

Эш отвернулся, посмотрел на руны — древний фейрийский, сколько ж ему столетий? Или тысячелетий?

— И что это значит?

— Ты читать не умеешь?

— Умею, — хмуро отозвался Эш. — Что нужно найти? Какая-то чепуха!

— То, чего у тебя не было; то, чего тебе не хватает; и то, без чего ты не будешь счастлив. Помнится, твой папаша искал тут свою силу и бесстрашие. Пуганый был — заберите меня демоны!

— Что ты мелешь, старуха! — вздохнул Эш. — Тебе-то откуда знать?

— Оттуда, — хмыкнула ведьма. — Ну, теперь ты знаешь условия. Что делать думаешь?

Эш промолчал. Признаться, он понятия не имел — так только запутанней стало.

— Ясно, красавчик, так я и думала. Пошли, помогу. — Ведьма подошла к двери, обернулась. — Идём, без меня ты не сдюжишь, так и будешь тут торчать, пока эти твои подданные тебя не убьют. Оно тебе надо?

— А тебе оно зачем надо? — Эш посмотрел на неё в упор. — Я тебя даже не знаю, старуха.

— Какая я тебе старуха, глаза разуй! — вздохнула ведьма. — Да жену мне твою жалко. Ребёнок опять же. Жалостливая я, оттого и страдаю.

— Дура, — пробормотал Эш, который ничего не понял.

— Хам, — отозвалась ведьма. — Мне тебя долго ждать?

Эш оглянулся на вспыхнувший у развороченной кровати огонь. Закрыл глаза на мгновение… А что он, собственно, теряет? Ведьма права, он так и будет здесь куковать, и ничего не изменится. А так — хоть какое-то развлечение.

— Учти, ведьма, обманешь меня — я вырву твоё сердце и скормлю тебе же.

Старуху это рассмешило.

— Ой, испугал! Ты бы хоть пооригинальней чего придумал, олух!

Эш не стал больше ничего говорить — незачем. Да и старуха вскорости замолчала, только всё подмигивала прохожим фейри. Те чаще всего не обращали на неё внимания.

На чёрном плато, где в трещины между камнями вырывались алые язычки пламени, она вдруг спросила:

— Тебя как зовут-то, милый?

— Эш.

— М-м-м… Ашлинг, значит.

Эш вздрогнул и потрясённо посмотрел на старуху. Она назвала его истинное имя! Откуда?..

— А я Кейт. Да ты рот-то закрой, чудик, искра ж залетит.

— Кто ты такая? Откуда ты…

— Много будешь знать — старым станешь, некрасивым, и характер испортится. Тогда такая краля, как я, никогда на тебя не посмотрит! — предостерегла старуха. — А время всё ещё идёт, так что поживее, милок. У меня и без тебя забот хватает.

— Куда мы хоть идём?

— Куда глаза глядят, милый. А ты как думал?

«О боги, — неожиданно подумал Эш. — Кажется, я влип». А старуха рядом визгливо хохотнула в унисон его мыслям.

— Это ты ещё не влип. Но скоро — влипнешь, это я тебе обещаю.

И, наградив Эша беззубой улыбкой, отвернулась к чёрной дороге через плато. Дорога вилась далеко-далеко, насколько хватало глаза. Кажется, это путешествие собиралось быть долгим…

Глава 6

Не улыбнусь я никому

С тех пор, как он ушел во тьму, -

Сумела сердце мне связать

Волос его златая прядь.

«Вдова с границы», народная шотландская баллада,

перевод Ю. Даниэля

— Фрида, дорогая, как ты себя чувствуешь? — выдохнул лорд Валентин, с волнением глядя на дочь.

Та немедленно устыдилась недавних слёз — теперь она наверняка бледна, и глаза красны. То, что нужно видеть испуганному отцу!

Появившись в Каминном зале Виндзор-холла, Фрида не отпускала руку Ричарда (идти было тяжело — голова ещё кружилась) и не поднимала с лица частую чёрную вуаль. Сейчас пришлось это сделать, ругая себя, что не догадалась умыться. Гости бы пять лишних минут подождали, а Аннет уже должна была, несомненно, приготовить ей горячую воду с лавандой… Между прочим, где же Аннет? Фрида не видела её с утра… Герцогиня огляделась, но камеристку снова не увидела — только четверо лакеев замерли у дверей в зал, да дворецкий стоял у стены напротив камина. Странно, очень странно…

Валентин тем временем шагнул к дочери (Ричард отпустил герцогиню и тактично отошёл).

— Милая, зачем ты встала? Тебе наверняка нужно лежать! Где же доктор!

Валентин сам выглядел так, будто и ему доктор не помешал бы: бледный, глаза запали, под ними залегли тени, и (Фрида заметила и очень удивилась) сорочка его была несвежей. Наверняка ему пришлось, чтобы успеть в Виндзор-холл сегодня, провести ночь в карете.

И на Ричарда он как-то странно смотрел… Фрида отбросила от себя эту мысль (с отцом можно поговорить после) и улыбнулась.

— Всё хорошо, отец, я прекрасно себя чувствую. Пожалуйста, присядьте. Я прикажу приготовить вам комнату, где вы сможете отдохнуть…

— Она уже готова, миледи, — вставил Ричард.

Валентин снова бросил на него испепеляющий взгляд, сел, но тут же встал и сжал руку Фриды.

— Я не оставлю тебя одну! Тем более с этим человеком! Фрида, — добавил он тихо, — отошли его! И поскорее.

Фрида вздохнула. Что опять сделал бедный Ричард, пока она спала? Нет, отцу точно нужно отдохнуть. Фрида была совершенно уверена, что сумеет как-нибудь справиться с придворным нотариусом, графом Цеветом и его подопечным (а он-то здесь зачем?). Но Валентина было не переубедить.