Няня поневоле (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 29

— Идите сами, — отмахивается Елена, — а я пойду к себе.

— Мама разводится с мужем, — морщится Сергей по дороге в кухню. — Пока поживет у нас. Придется устроить выставку.

— А разве Елена Владимировна художница? — удивленно спрашиваю я.

— Линара! — смеется Назаров. — Я собираюсь выставить маминого мужа из ее квартиры. Поэтому она и приехала к нам. Это уже не в первый раз.

— А они потом сходятся снова, — ничего не понимаю я и сама себя корю за излишнее любопытство.

— Нет, — ухмыляется довольно Сергей и, распахнув дверь кухни, пропускает меня вперед.

— Потом появляется новый муж. И так по кругу.

— Я надеюсь, ты не перенял эту привычку, — бурчу с укоризной.

Надежда, завидев нас, тут же кидается накрывать на стол. Привычно накладывает в тарелку котлеты и жареную картошку. И поставив все это великолепие перед Сергеем, спрашивает уважительно.

— А вам что предложить, Линара Михайловна?

— Чай с лимоном и мед.

И как только Надежда важно отходит готовить мне чай, Сергей весело подмигивает.

— С повышением, детка!

Сдерживаю смех и, положив голову на плечо Назарета, чувствую себя абсолютно счастливой.

— На мать не обижайся. Она хорошая. Я хочу, чтобы вы подружились.

— Одна точка соприкосновения у нас есть. Мы обе любим Лиру Амани, — вздыхаю, даже не представляя, как можно подружиться с Еленой Владимировной.

— Только Амани? — бровь Назарета изгибается как у английского джентльмена.

— И вас с Марком, — улыбаюсь, беря ребенка на руки. — Но зато теперь мне есть с кем обсудить творчество Лиры.

— Подарите им билеты в театр, Сергей Алексеевич, — встревает в разговор повариха, ставя передо мной чашку с чаем и мед.

— Даже не думай, — мотаю я головой. — С кем я оставлю Марка?

— Со мной. Подумаешь, проблема, — пожимает плечами Назарет и, откусив полкотлеты, говорит с набитым ртом. — А у тебя с его рождения ни дня свободного не было. Еще нажалуешься на меня в трудовую инспекцию. Вот Надежда, молодчина, здорово придумала!

— Мне нечего надеть, — пищу я беспомощно.

— Ужасная проблема, Линара, — ухмыляется Сергей. — Придумай еще что-нибудь!

— Твоя мама не захочет идти со мной.

— Она будет счастлива с тобой подружиться, — улыбается мне Назарет.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Почему?

— Я влюбился в тебя, Линара.

13

Назарет

В темной-темной комнате, на темном-темном диване сидит черный-черный человек и держит в руках черную-черную коробку.

Именно эта детская страшилка приходит мне на ум, когда я приезжаю на квартиру к матери. Выставить очередного ее любовничка — не проблема. Скольких их я спустил с лестницы после гибели отца? Не сосчитать. Но сегодня у меня руки опускаются от нерешительности.

Открываю дверь своим ключом и, ввалившись в отчий дом, с удивлением оглядываюсь по сторонам. В квартире царит кромешная тьма. Но судя по стоящим в коридоре ботинкам, мамин любовник дома и никуда не думал съезжать. Шагнув в зал, останавливаюсь в нерешительности. Евгений Иваныч, бледный и сумрачный, словно истукан сидит в темноте.

— А-а, это ты, Сережа, — тянет разочарованно. — Я думал, Леночка вернулась.

— Что у вас произошло? — спрашиваю, на автомате включая торшер. Плюхаюсь в куртке в кресло. И мысленно корю себя за ботинки. Забыл разуться, блин!

— Да ничего не случилось, Серый, — в сердцах бросает Евгеша и протягивает мне темно-синюю коробку. — На, посмотри…

Открываю небрежно. Ну, не бомба же там, и не споры сибирской язвы.

Даже в приглушенном свете ламп вижу, как мерцают мелкие бриллиантики, разбросанные щедрой россыпью по тонкому ободку браслета.

— Что это? — спрашиваю, отупело глядя на ювелирку.

— Да вот, купил твоей матери. На другой конец города ездил. А она мне тут скандал устроила… Обвинила во всех грехах. Каких-то баб мне навешала! Сумасшедшая женщина… Еще и разводиться надумала.

— А ты? — бросаю коротко. Ловлю себя на мысли, что мне жалко мужика. Евгеша, конечно, звезд с неба не хватает. Держит несколько ларьков в центре города. Молочкой торгует. Место хорошее, хлебное. Дункан хотел влезть. Но я тогда ему хорошо по рогам настучал. Всякую охоту напрочь отбил вторгаться на мою территорию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Гадский блин!

Мысленно хватаюсь за голову. Дел невпроворот. Нужно искать пропавшего Синьку. Сдается мне, этот хрен моржовый живет где-то под чужими документами. И жена его, щеколда старая, об этом знает. Несильно убивается по мужу, стерва. Да и дружки не вопят, как резаные, «убили-убили!». Не забыть бы сказать Трофиму: пусть к жинке Синявкина хвост приставит. К Дункану и Тавриде бесполезно. Но там, среди их приближенных, есть мой человечек. В случае чего, маякнет. А еще нужно связаться с банком, в который наглый Синька умудрился заложить мою собственность. Предоставить документы и вывести сомнительный актив из залога. К Игорю бы съездить, потолковать. А я сижу в квартире матери и любуюсь на унылого Евгешу. Разруливаю ссору любовничков! Оно мне надо?!

Честно говоря, я устал за эти дни. Мы с пацанами и егерями тщательно прочесали лес. Поздно вечером, переодевшись в маскхалаты, ходили за ручей. Но все без толку. Кто-то там обретался, естественно. Но явно не Синька. У того бы по всем кустам валялись окурки, и снежок вокруг был бы окрашен желтеньким. А тут явно жили люди аккуратные. Двое. Хоть и крупой немного припорошило, удалось разглядеть, что по округе натоптали незваные гости. Отпечатки новомодных кроссовок. Наверняка Саломоны, или что-нибудь покруче. И рядом следы берцев. Их уж точно ни с чем не спутаешь. Значит, приезжал какой-то крутой перец поохотиться, и с ним наш местный проводник. Только сумасшедший может сунуться в незнакомый лес. Да еще тут заночевать среди дикой природы. Найти проводника я поручил Трофиму. Разыскать и прижать к стенке плотненько. Так, чтобы всю подноготную выложил. Когда? С кем? Почему?

Докопаться до истины нетрудно. В Никитске людей, отлично знающих лес, немного. А в окружении того же Синьки — единицы. Вот и нужно вычислить этого перца и прихватить за филейное место.

Евгеша что-то лопочет о своей великой любви к моей матери. Я киваю, хотя на душе противно. Хочется вернуться домой к Линаре и Марку. Вдохнуть запах любимой женщины, впиться в ее губы поцелуем. Подмять под себя… А потом валяться в обнимку и играть с малышом. Хочется болтать о свадьбе и разных пустяках. Обсуждать разные варианты. Да и вообще нести ту самую любовную пургу, которая делает нас счастливей.

— Что я? — глухо восклицает Евгеша, решив повторить на бис свой рассказ. — Заказал ей браслет у знакомого мастера. На бирюльку от Картье у меня денег не хватит. Но и этот красивый. Должны были привезти в офис. А не смогли. Кто-то там заболел или помер… Пришлось самому тащиться на другой конец города. А тут Лена звонит, мол, когда будешь? Я ей отвечаю, что через час приеду. Хорошо так поговорили, мирно. Она еще попросила в аптеке лекарство купить. Ну, я и купил на свою голову. Кто ж знал, что в этом доме ее подружка Юлька живет? Приехал, она в чек глянула. Адрес прочла и устроила мне скандал. Даже слова сказать не дала, идиотка. К тебе ускакала. Еще и крикнула напоследок, что ты меня выгонять придешь. Ты же за этим явился, Сережа?

— Нет, — мотаю головой, лихорадочно придумывая повод. — Мне документы одни потребовались. У себя найти не смог. Теперь хочу здесь поискать.

— Смотри, на здоровье, — грустно хмыкает мамин сожитель. — А то я-то надеялся, что Лена остынет и вернется. Мы бы поговорили…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Так, — морщусь я. — А тебе самому в падлу первый шаг сделать? Предпочитаешь строить из себя обиженку?

— Да я хотел. Лена трубку не берет. А к тебе же не подберешься, Сережа. Приезжал я к вам в поселок. Дальше шлагбаума проехать не удалось. Телефона твоего у меня нет. Все больше через Лену общались.

— Собирайся, — командую непререкаемым тоном. — Я пока кое-какие бумажки посмотрю, и поедем.