Няня поневоле (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 21

«Твою ж мать!» — шепчу, прогоняя прочь непрошеные фантазии. Чувствую, что мой метод отсидеться в кухне может привести к несмываемому позору.

— Сергей Алексеевич, — зовет меня Линара, покончив с завтраком. — О Жанне что-нибудь известно?

— Она жива, — ерзая в кресле, объясняю серьезно. — Сейчас лежит под капельницами. Восполняют потерю крови. Как только состояние придет в норму, ее переведут в психиатрическую лечебницу.

— Ой! Зачем? — задыхается от страха девчонка и даже прикрывает ладошкой рот. — Ее там замучают…

— Не придумывай, — обрываю я, чувствуя, как в груди нарастает злость. Если б мне сейчас эта сучка попалась под руку, лично бы придушил! — Суицидники все на голову больные. Если крыша уехала, а башню снесло, нужно пройти лечение. И ты, маленький доктор, это понимаешь.

— Знаю, — кивает печально Линара. — Если женщина бросает только родившегося ребенка, а потом сводит счеты с жизнью, то требуется вмешательство специалистов. Хотя мою сестру трудно назвать ненормальной. Никогда за ней не замечала склонности к самоубийству.

— Соглашусь с тобой, — замечаю грустно и по большому счету радуюсь перемене разговора. Мне сейчас подойдет беседа на любую тему. Даже про Жанку. — Мне она всегда казалась жизнерадостным человеком. Но мы разбираемся, Линара. Как только что-то станет известным, я тебе сообщу. А пока беги к Марку. Засранец скоро проснется и устроит скандал.

— Да-да, — торопливо поднимается из-за стола девчонка и послушно трусит в детскую.

Она выходит, а меня подрывает следом. В два шага пересекаю кухню. За малым не сбиваю с ног обалдевшую Надьку. Несусь по лестнице и почти у самой детской догоняю печальную няньку.

— Подожди, — хриплю, еле сдерживаясь.

Линара недоуменно поворачивается и тут же оказывается прижатой к стене.

— Там… Марк, — шепчет с придыханием. И это заводит еще сильнее. Ставлю руки чуть выше ее головы. Наклоняюсь, лишая свободы. Пальцем приподнимаю подбородок и задыхаюсь от желания.

Твою мать, да я прямо в коридоре готов ее…

Вижу перепуганные глаза девчонки и решаю немного сбавить обороты.

— Дразнила меня? — спрашиваю, борясь с собой. Хочется отнести малышку к себе в спальню. Стянуть эту дурацкую майку и попробовать излечиться от идиотских фантазий. Обычно помогает…

«Но так давно не сносило башку, — хмыкаю мысленно и, накрыв ее губы своими, довольно таки нахально лезу под майку.

Но тут же мою руку вышвыривают прочь.

«Ах вот как, — ухмыльнувшись, замечаю, что на поцелуй Линара отвечает. — Вот же стерва! Подожди, еще не вечер, — рыкаю я, исследуя языком маленький ротик. Сквозь толстовку ощущаю, как прижимаются к моей груди мягкие полушария, и неожиданно для себя выдыхаю.

— Давай по-быстрому, Линар. Я уже на взводе.

— Только вечером, — мотает головой наглая девица. — После купания Марка.

— Жди, — обещаю, еле сдерживаясь.

— Нет, — решительно мотает она головой. — Я приду сама. При Марке как-то неудобно.

— Он еще ничего не понимает, — фыркаю я. Нутром чувствую, что на девчонку давить нельзя. Главное, согласилась. А уж до вечера я как-нибудь доживу.

— Дело во мне, — бросает она, опустив голову и норовя вывернуться из моих рук. — Я не могу при ребенке.

— Лады, — бубню, не отпуская. Накручиваю на палец выбившийся локон. — Но сейчас Марк спит, и мы бы могли…

— Нет, — категорически отрезает она, опаляя меня негодующим взглядом. — Я не девочка по вызову…

— Тогда до вечера, — рыкаю, отстраняясь. С усмешкой наблюдаю, как малышка, будто пугливый заяц, забегает в детскую. Сжимаю кулаки, силясь не зафигачить по стене и не напугать ребенка. Понуро бреду к себе. Сразу прохожу в санузел и, включив душ, становлюсь под холодные капли.

«Все веселишься, Сережа, — ругаюсь, подставляя голову под воду. — Сейчас явно не до смеха. А ты так взбодрился, ушлепок! О делах позабыл… С Линарой обо всем забудешь, — ощерившись, бью по мраморной стене. — Проблем навалилось выше крыши. А я о няньке мечтаю!»

— Защитная реакция организма, — встревает в беседу внутренний голос. — Ты же сейчас ничего поделать не можешь. Остается только ждать. Так почему бы не провести время приятно и с пользой? Пригласил девочку. Молодец. А там после акробатических этюдов в койке тебе и приестся милое личико. Морщусь, вспоминая, как всего несколько минут назад прижимался к мягкому податливому телу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Еперный театр, — рычу, понимая, что впустую стыну под ледяной водой. — Ничего не помогает!»

Вероломная нянька вторгается в мысли, заставляя меня принять решительные меры. Можно, конечно, вызвать Анечку или другую девочку. Но меня начинает мутить, как только представлю какую-нибудь телку рядом. Не желаю пока никого кроме Линары.

Намыливаю в ладонях гель для душа и, закрыв глаза, тщательно распределяю по телу. Одной рукой. Пары взмахов хватает для разрядки.

«Что ты со мной делаешь, маленький доктор? — шепчу я, переключая воду на горячую, и усмехаюсь криво. — Контрастный душ полезен для здоровья!

Наскоро вытершись, возвращаюсь в спальню. Плюхаюсь на кровать, стараясь отогнать подальше образ надоедливой девицы и подумать о чем-нибудь другом. О Синьке, например.

Пропал, скотина! Уже семья объявила в розыск. Вот так жило это поганое насекомое. Строило планы. Набрало кредитов выше головы. Заложило, кстати, мой участок. И сгинуло. Может, наступил кто, и не заметил, что оставил мокрое место?

Снова возвращаюсь ко вчерашнему разговору в баньке. Хмурюсь, вспоминая напряженные лица собеседников. Нет, я Игорю благодарен, что сдернул меня среди ночи и заставил куширями через заросший бурьяном двор пробираться к своему дому. Правда, пальто я изгваздал в хлам. Угораздило меня надеть длинный кашемировый лапсердак. Элла увидит, ругаться станет. Фиг его теперь отдерешь от прошлогоднего репейника. Но такая встреча дорогого стоит. Сам начальник областного УВД гостил у моего одноклассника. В баньке парился. Вот Игорь и воспользовался моментом.

— А ты на рогах, я смотрю, — недовольно бурчит Иван Иваныч, стоило мне только ввалиться в баню.

— Это еще нормально, — хмыкает Игорь. — Серый все запомнит. Завтра еще обмозгует и нужные выводы сделает. Не бойтесь, товарищ генерал. Я за Назарова ручаюсь.

Мой старый друг дожидается скупого кивка от полицейского начальства и переводит взгляд на меня.

— Ты с кем бухал, Серый? Опять с Бетховеном?

— А что, — равнодушно пожимаю плечами. К подколкам Игоря я давно привык. — Хорошая компания. Мы с Людвигом понимаем друг друга с полуслова.

— Бетховен? — морщится первый полицейский области. — Не знаю такого. Это чье погоняло, Назарет?

Прячу хмельную улыбку, стараюсь казаться серьезным. Но под оглушительный хохот Игоря мне трудно сдержаться и не заржать.

— Не, Иваныч, — хохочет мой одноклассник, списывавший у меня в школе домашние задания и контрольные по всем предметам. — У нас Серега учился в консерватории. Играет на рояле, как бог. Когда на него тоска накатывает, он стучит по клавишам и хлещет коньяк. Такой вот интеллигентный расслабон.

— Хорошо придумал, Сережа, — довольно крякает Иван Иваныч. — И компания хорошая. Вот только не знал, что ты консерваторию окончил. В твоем досье ничего не написано.

— Так с третьего курса поперли, — ухмыляюсь я, прямо в пальто садясь к накрытому столу. Подминаю черные длинные полы, как бабы подол. И слушаю, боясь шелохнуться. Честно говоря, я бы многое отдал, чтобы хоть один разок пролистнуть ту заветную папочку. Сейчас уже такая острая необходимость отпала. А поди ж ты! Лежит где-то на меня матерьяльчик! Ждет своего часа! Или этот час никогда не настанет? Дай бог…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Никогда не говори никогда, — одергиваю себя. Мы, братки, бывшие или настоящие, люди ужасно суеверные. И давным-давно с молоком матери или с первой стопкой портвешка впитали в себя законы стаи. Никогда не хвастайся. Держи рот за зубами. От нар и от Канар не зарекайся. Не загадывай наперед и не гневи судьбу.

— За что? — сурово спрашивает Иваныч, и я, чувствуя себя как на допросе, бросаю коротко.