Няня по принуждению (СИ) - Шварц Анна - Страница 41

— Я просто спрашиваю.

— Я тебе просто отвечаю. Ну как? — она наклоняет голову на бок, едва улыбаясь, — похожи мы? Рада тому, что у тебя есть сестра?

Я скептически рассматриваю ее. Может быть, мы и похожи. Черты лица у нас практически одинаковые. Только ее кожа выглядит сейчас усталой, даже несмотря на легкий дорогой загар, полученный явно на солнце Италии, а не в солярии или на даче. Сестра вообще выглядит какой-то злой и хмурой. Не знаю, как для других, но для меня различия очевидны.

— Одно лицо, — лгу я, — ты знаешь, мне уже двадцать пять лет… наверное, я слишком взрослая, чтобы испытывать дикую радость, узнав, что у меня неожиданно появилась сестра.

— Да… — она как-то странно морщит лицо. Вероятно, это должна была получиться улыбка, вот только вышло как-то фигово, — действительно, странно сейчас этому радоваться. Ты права. Оно и к лучшему! Ладно, снимите с нее наручники, — она жестом манит кого-то за моей спиной, — Рита, давай, снимай с себя всё. Одежду и украшения… обувь. Белье можешь оставить.

— Зачем? — задаю вопрос я, а она прищуривается. Кто-то сзади подходит, и я чувствую, как до моих запястий дотрагиваются пальцы, а потом слышу звон наручников.

— Как зачем? Вернем всё на свои места, Рит. Я вернусь к своему мужу.

— Зачем тогда сбегала, если собираешься вернуться? — спрашиваю я, надеясь потянуть еще время. Дьявол, она заставляет меня уже раздеваться, а Амира я что-то не вижу. И где он? Я оглядываюсь и смотрю на четверых мужчин, которые стоят в этой маленькой комнатушке. Они не русские. Видимо, местные, похожи на итальянцев. Темноволосые и загорелые, — слушай, они могут отвернуться?

Сестра машет им рукой, и те послушно разворачиваются к нам спиной, а я медленно, неспешно принимаюсь раздеваться.

— Ты знаешь, что я сбежала? — Мирослава, вспомнив о моем вопросе, изгибает бровь, — что еще знаешь? Врушка. Говорила мне, что тебе ничего не рассказывали.

— Это логика, — я прикусываю язык, — тебя все ищут, а ты живешь в Италии. Как это назвать, если не словом “сбежала”?

— Да, логично. Амир — тиран, — она пожимает плечами, — жить с ним — все равно что сидеть в тюрьме. Женщина в его мире — всего лишь приложение к мужчине. Покорная рабыня, чьи руки скованы золотыми наручниками. А наказывают таких рабов за проступки очень сурово. Я оступилась, — она отводит взгляд в сторону и рассматривает стену, а я понимаю, что она чего-то скрывает, — он хотел меня убить. Мне помог исчезнуть хороший человек. Теперь я люблю его и хочу провести с ним всю жизнь.

Я легко понимаю, что речь сейчас идет о ее измене с Андреа, и жить она собирается с Андреа, но не совсем понимаю, почему она хочет вернуться к Амиру в таком случае. Что ей это даст?

— Тогда при чем тут Амир? Зачем к нему возвращаться? — шепотом вырывается у меня. Я, наконец, снимаю платье, туфли и кольцо, и держу все это в руках, не решаясь отдать вещи сестре. Ведь на этом наш разговор может быть завершен. А что дальше?

Мирослава переводит на меня взгляд.

— Амир должен умереть. Он и его семья. Которая не дает продохнуть бизнесу моего Андреа в России. Я должна добраться до него и позаботиться, чтобы это выглядело, как несчастный случай. Чего стоишь? Давай сюда вещи, — она забирает шмотки у меня из рук и быстро переодевается. Я успеваю увидеть, что она в дорогом и откровенном черном белье, и, опустив взгляд, тоже быстро переодеваюсь в ее платье, осмысливая сказанные ею слова.

— Ты подстроила все это? — спрашиваю я, — это ты подкинула мне ребенка? Чтобы потом прикинуться мною и вновь занять место возле Амира… Для чего такой сложный план? Проще было бы пристрелить его, — я поднимаю на нее взгляд, а она криво усмехается.

— Поначалу я просто хотела испортить его репутацию. Подставить. Чтобы он убил тебя, приняв за свою жену. А потом огреб бы проблемы с полицией. Но когда он оставил тебя в живых, у меня появилась идея интереснее. К нему не так просто подобраться, чтобы убить. И к его отцу.

Сестра разглаживает на себе ладонями одежду и внезапно смотрит на мою руку.

— А вот человек, который вхож в его дом, сделает это легко и просто. Девушка по имени Рита… — она окидывает меня насмешливым взглядом, — можно придумать трагичную историю. Он принял тебя за Мирославу, издевался и бил, а ты не выдержала унижения и убила всю его семью. И сбежала. Может быть, твое тело даже найдут где-нибудь. А потом появлюсь я — безутешная вдова, и получу все наследство.

“Сумасшедшая тварь” — мелькает в голове, пока я в шоке смотрю на нее. Боже, жена Амира — по-настоящему психованная тварь. Садистка. Только ненормальный человек может придумать такой ужасный план. И самое страшное — она сейчас в открытую говорит, что собирается меня убить и свалить на меня все грехи.

— Браслет гони, — произносит она, а я вздрагиваю.

Черт.

— Я… не знаю, как он снимается, — говорю я, а он хватает меня за руку и рассматривает.

— У меня такого не было. И кольца такого не было, — усмехается Мирослава, — забавно. Подарил? За что, интересно? Такой браслет можно только специальным ключом снять.

Она неожиданно размахивается и бьет мне пощечину, а я вскрикиваю от шока. Лицо тут же вспыхивает обжигающей болью.

— Это тебе за то, что спала с моим мужем за подарки, тварь, — шипит она, сдавливая мою руку до синяков, — он по-прежнему мой муж! Несмотря ни на что! Понравилось тебе?!

— Я даже не… — выдыхаю я, а она пинает меня по коленке, и я едва не падаю на пол.

— Заткнись! Самое мерзкое, что ты стоишь и улыбаешься мне в лицо, сестричка! После такого! — рычит она, — просто мерзость!

Она хватает косметичку со стола, достает кусачки для ногтей и просто разрезает браслет. Кусачки с треском ломаются, а потом сестра отшвыривает их в сторону. Я в ужасе пячусь. На секунду мне кажется, что она потом мне горло ими перережет.

Сердце бьется, как сумасшедшее. Больше всего я боюсь, что чертов Амир даже не успеет меня спасти. Браслета больше нет и трекера с прослушкой тоже.

Если Амир вообще собирался исполнить свое обещание… При мысли о том, что он может меня обмануть, становится больно. Мне некому больше доверять. Неужели этот человек так легко разменяет мою жизнь на то, чтобы избавиться от заклятого врага?

После того, как я задаю себе этот вопрос, хочется горько рассмеяться. Почему нет? Это всего лишь жизнь женщины, которую он знает всего несколько дней. Мало, что ли, таких, как я?

— Антонио, — сестричка косится в сторону четверых парней, которые стоят с нами в комнате, а потом странно трет глаз. Будто бы проводит пальцем по нему — только спустя секунду я понимаю, что она достает и выкидывает линзы, — можешь забирать эту подстилку. Можешь воспользоваться ей пару раз. Я видела, как ты на меня все время смотришь.

Один из парней в шоке округляет глаза.

— Синьора, — с сильным акцентом произносит он, — я не смотрел…

— Не ври, — усмехается та, — жрешь мой зад глазами каждый день. Все. Выходим, мальчики. Андреа передайте, что всё готово.

Меня берут под локоток и заставляют пойти к двери. Паника захлестывает меня темной волной. Ноги едва шевелятся, потому что кажется, что Амир действительно просто бросил меня на произвол судьбы. Сейчас меня уведут и… все. Прощай, Рита. Навсегда останешься в Италии кормить собой червей.

— Дверь, — слышу я над ухом голос и хватаюсь дрожащими руками за ручку двери. Тяну ее на себя, и она открывается в темный коридор. Я выхожу туда, делаю шаг, другой, в чернильную темноту, раздумывая — может, стоит попробовать сбежать?… попробовать спастись самой?

И неожиданно чувствую знакомый запах одеколона. На мгновение я думаю, что у меня начались уже галлюцинации от стресса, и в этот момент передо мной выплывает фигура. Она выкидывает вперед руку, мне за плечо, и с хрустом бьет в человека позади меня. Кажется, прямо в нос. Раздается грохот упавшего тела, а потом эта фигура притягивает меня рывком к себе и наставляет оружие прямо на мою сестричку.