Одиночество жреца богини Лу (СИ) - Якубович Александр - Страница 5

Я быстро разделался со всеми вопросами по грузоперевозкам с невысоким клерком, который временами косился на мой баронский жетон, после чего отправился прогуляться по городу. Хотелось размять ноги и немного подумать о том, что же делать дальше.

Пите восстал из пепла и опять превратился в шумную, местами грязную, но при этом обворожительную столицу Клерии. Выводов из штурма никаких сделано не было, так что портовые территории и доки опять поросли ветхими деревянными строениями, которые вспыхнут, как спичка, если ситуация с десантом повторится. Я пытался осторожно намекнуть Каю, что стоило бы перевести все строительство в городе на камень, но король только отмахнулся: город надо было восстанавливать, и быстро, а камень был намного дороже, чем строительство из дерева. Так что каменным Пите остался только в среднем и верхнем городе, где существовал мораторий на «ветхие постройки из древесины», а вот районы, откуда я выбрался благодаря лото, остались пожароопасными.

Можно было бы сказать, что Кай проявил в этом вопросе безалаберность, но я мог понять монарха: война и два сожженных города пробили в казне такую брешь, что латать ее придется еще десятилетия. Поступления в казну с налогов сократились, торговля почти год была парализована. Клерия несла огромные убытки и только на третий год после попытки штурмовать Миллер, все более-менее вернулось на круги своя.

Пусть сколько угодно можно твердить о власти аристократии, но на самом деле этим миром, как и моим родным, правили деньги. Купцы обеих сторон были готовы мириться с политическими издержками один, ну два сезона, но когда горячая фаза боевых действий окончилась, гильдии плотно присели на уши своим монархам. Мол, уважаемый, а жрать что будем, если не торгуем? Или в батраки всей страной подадимся?

Больнее всего было, наверное, паринийскому королю. Гонгорцы подошли к Миллеру с лицом «мы просто должны попробовать» и сильно не упорствовали — с разгромом морского десанта и второй волны штурма, армия западного соседа выслала переговорщика, а потом покинула пределы королевства на условиях статус-кво. Причем еще быстрее, чем пришла к стенам города. Кай тоже не сильно трепыхался, как сторона, понесшая наибольшие материальные, но не репутационные убытки. Выйдя из конфликта безоговорочным победителем: а все понимали, что если он отбросил паринийцев и удержал Миллер — это чистая победа в оборонительной войне, молодой король быстро списал агрессию соседей на недальновидность местной знати и пригласил торговцев обратно, в порты Клерии и на Королевский Тракт.

Пытался наладить контакты с западным соседом и я. Мое баронство было пограничным, так что прямой, никем не контролируемый со стороны Клерии выход в соседнее государство у меня был. А там — и приграничный городок Крабез, с которым можно было вести дела. Но, на самом деле, платежеспособностью местные гонгорцы, живущие под рукой монарха, не отличались, и все больше порывались продать что-нибудь мне, чем купить. Так что тут тоже было не слишком густо.

Вернулся во дворец я только после полудня, плотно пообедав в одном из приличных заведений верхнего города. Не то чтобы я не доверял стряпне королевских поваров — готовили отлично, плюс я был гостем Кая Фотена, но хотелось отведать чего-нибудь этакого, что подается только за большие деньги. Уже за десертом мне вспомнилась очень похожая сцена, когда мы вместе с Лу обедали в ресторане в Миллере. Настроение мне это не испортило, но осадочек остался.

Отсутствие рядом подруги уже не так сильно давило на нервы, но я по-настоящему жалел, что между нами как-то все сломалось. Причем я толком не знал, почему — только догадывался. Упрекать же богиню в том, что она не держит данного мне обещания, я пока не стал. Возможно, все еще наладится. Тем более моего статуса ее Истинного Жреца отнять у меня никто не сможет, даже сама Лу, вот только не знал, во благо мне это, или же потом я буду проклинать свою нерушимую связь с богиней.

Я ощущал Лу как в своей душе, так и на краю сознания. Возможно, она бы даже откликнулась на мой зов, позови я ее сквозь бесконечность бездны, но зачем рисковать разочароваться, если ответа не последует? Тем более, пока у меня есть и другие дела. И есть время: три месяца, после которых я отбуду на корабле на другой конец материка, где у Лу нет паствы и алтарей, а значит, нет и четкой связи со мной.

Все дела удалось решить за три дня. Список настоек, которые надо будет доставить в Пите в качестве дара и пробников товара я получил, основные моменты с Каем — обсудил. Задачу он мне поставил одновременно и простую, и сложную. Как-то убедить принцессу и ее отца в том, что он не тупой скот, а приличный человек. Как это сделать так, чтобы не прослыть лжецом и хвастуном — без понятия. Я не слишком афишировал свои достижения даже в пределах Клерии, ограничиваясь рекламой, что мне делал сам король, так что как теперь быть на другом краю мира, где о странном фаворите и любимце Пала даже не слышали?

Ладно, все это потом. У меня будет время подумать во время долгого плавания к столице Ламхитана, городу под названием Парта. Сейчас же надо утрясти все дела и подготовить баронство к моему длительному отсутствию.

Я вскочил на лошадь и легонько ударил пятками по бокам животного. Небольшой отряд барона Антона Тинта выдвинулся в путь — в собственные владения, на запад королевства.

Глава 2. Граф де Гранж

Путь домой, в свои земли, был неблизкий, так что еще на выезде из Пите я приготовился к долгой и скучной поездке. Единственное хорошо, перед отъездом я справился, где именно сейчас Орвист с отцом и, к своему удовольствию узнал, что оба де Гранжа в своем родовом поместье под Мигне — примерно в двухстах лигах на запад по Королевскому Тракту.

Орвист во время наших приключений не особо рассказывал об отце, пусть и был признанным бастардом графа де Гранжа. Уже после войны, когда выяснилось, что граф потерял обоих наследников мужского рода, я разок пересекся с отцом своего спутника. Но так, мельком. Орвиста я в тот день ни о чем особо не расспрашивал, так как виконт был хмур, как грозовая туча. Поговорить по душам не вышло — я отбыл в имение, а гвардеец остался во дворце, хранить покой Кая Фотена.

Уже в следующий свой визит в Пите, почти через полгода, я увидел виконта на приеме, но не в привычной мне куртке с синим змеем, а в камзоле, расшитом серебром и чуть золотом — сколько позволялось именно графам. На могучей шее молодого мужчины красовалась цепь с малым графским жетоном — такую носили наследники рода. Помню, как тогда только что не икнул от удивления, но Вила де Шонц, которая сопровождала меня, вовремя успела тыкнуть тонким пальчиком в бок.

Да, эта прохвостка ничего мне не рассказала, чтобы понаблюдать за реакцией глупого барона.

Хмурое состояние Орвиста, в котором он пребывал в тот день, можно было понять: его всю жизнь готовили, как «меч рода», он посвятил свою юность и молодость служению престолу с дальнейшей перспективой стать правой рукой и опорой одному из своих законнорожденных братьев. Такое развитие событий виконта устраивало, да и план на жизнь у него был четкий: вот тут служим королю, а вот тут — семье, которая признала его родственником. Тихо находишь себе жену из мелких дворянок, умираешь либо в бою, либо в окружении родных и близких от старости. Прекрасный план? Еще бы! Каждому бы такой!

Но вот его братьям не повезло, так что уже стареющий граф принял соломоново решение: вместо попыток заделать с такой же стареющей женой — обоим было уже около пятидесяти — и рисковать ее жизнью, он пошел дальше и признал Орвиста полноправным наследником фамилии де Гранж со всеми вытекающими.

Так что уже больше четырех лет Орвист постигал науку «как быть графом», почти неотлучно следуя за своим отцом, который в ускоренном темпе передавал мужчине аристократическую мудрость.

Я не был уверен, что из Орвиста получится хороший граф: очень он был прямолинеен, был солдатом. С другой стороны, когда надо было прикинуться простофилей и втереться в нашу бригаду грузчиков, виконт отлично сыграл роль простачка, Малыша Орвиста. Так что, возможно, он сможет в нужный момент притвориться и графом, да так и проживет остаток жизни под этой личиной. В исполнительности виконта я не сомневался.