Одиночество жреца богини Лу (СИ) - Якубович Александр - Страница 18

Мы ограждали Айрин от кровавых подробностей, но Орвист успел рассказать, что я могу своим посохом разбить тяжелый доспех или проломить дубовую дверь. Его сестра почти моментально потребовала от меня продемонстрировать силу артефакта и не помогли даже слова о том, что для подобного мне требуется обращаться к силам Пала. Девушка, будто опытный богослов, моментально перевернула мои слова в сторону того, что любое использование посоха и демонстрация его возможностей — это вознесение хвалы и уважения богу Войны, который напитал оружие такой силой. Пришлось согласиться на уговоры этой юной бестии и пообещать, что на днях обязательно возьму на тренировку посох: я планировал задержаться у де Гранжей минимум дня на три. По словам Орвиста графу надо было уладить еще кое-какие дела перед отбытием в Ламхитан.

Наша беседа плавно перекатилась в ужин, разошлись мы лишь на четверть часа, переодеться по случаю: ведь де Гранжи опять принимали гостя, да и мне стоило сменить туалет.

Так как с семейством я уже был знаком, то и выбрал на этот раз вещи попроще, но со вкусом. Оставил на безымянном пальце серебряное кольцо с пером — мне оно нравилось больше массивной печатки с драгоценными камнями. Камзол выбрал без рукавов в черно-серебристом цвете — под мой герб, башмаки надел без массивных пряжек, простые и удобные. Чуть поменял прическу — в угоду Айрин, которая будет сидеть напротив — сдвинув волосы и приоткрыв красную прядь. Да и прочим де Гранжам стоило показать, что перед ними я не таюсь. Такой маленький, едва заметный жест с моей стороны.

Когда я спустился вниз, то понял, что с общим настроением угадал. Эдит де Гранж была одета в простое, почти домашнее платье, а от украшений остался лишь простой тонкий серебряный браслет на запястье. Бренард, как я понял, переодеваниями особо не заморачивался и просто поменял повседневный камзол на темно-зеленый жилет. Орвист вообще был одет в ту же одежду, в которой я его видел днем, вот только сбросил сапоги и, как и я, надел кожаные башмаки на невысоком каблуке.

Выделялась только Айрин. Нет, торжественным наряд девушки назвать было нельзя, но я видел, что немало внимания она уделила прическе, а в ушах сейчас блестели тонкие серьги-ниточки, которые перекликались с изящной подвеской на груди. И, возможно, платье было чуть более облегающим, чем следовало.

Впрочем, никакой реакции по лицам де Гранжей на парадно-выходной вид дочери я прочесть не смог — мы почти сразу отправились за приготовленный стол.

Этот ужин прошел намного веселее, чем в нашу первую с графской четой встречу. Теперь, когда это был на самом деле просто ужин с другом семьи, то и разговор шел проще. В беседу включились и младшие де Гранжи: Орвист рассказывал о наших с ним приключениях, Айрин активно задавала вопросы. Вспомнил о былых временах и Бренард, а Эдит временами вставляла беззлобные, но едкие комментарии на тему безбашенности супруга по молодости.

— Так вот, выходим мы на кабана. Подлесок, видно плохо, но слышим, где-то шумит, да и собаки нервничают. Псарей в сторону отправили, сами крадемся… Я уже холку увидел — здоровый был секач! А тут его Величество Сандер как заорет! Да так, что аж листва осыпаться начала, король-то наш, ого-ого был! Короче, Его Величество в траве ежа не заметил, а на ногах-то сапоги охотничьи, мягкие, чтобы чувствовать, куда ступаешь! — вспоминал с веселостью Бренард.

В целом, я понимал легкое ворчание Эдит на тему того, что в молодости ее супруг был еще той оторвой. Юный тогда еще Бренард де Гранж был в королевском фаворе и развлекался с покойным Сандером Четвертым, как мог. Ведь пойти на кабана вдвоем, пешими, без егерей, только с копьем, надеясь на молодецкую удаль и физическую силу — это отвага на грани слабоумия. Правда, если отец Кая Фотена хоть в половину был таким огромным, как его рисовали на картинах или вышивали на гобеленах, то я сомневался, что этим двоим могла понадобиться помощь. И даже копья — они были способны задушить кабана голыми руками.

Пару раз за вечер я поймал взгляд Айрин, но не предал этому никакого значения. Она в моих глазах была просто любопытным ребенком, пусть и в теле молодой девушки.

Закончили вечер парой рюмок вишневой настойки — это был пока мой самый удачный продукт винокурения — маленький бочонок которой я привез в подарок де Гранжам.

Как-то незаметно разговор перетек на рабочие дела. Я поделился с Бренардом своими планами по обработке и поставке леса, в общих чертах описав технические новинки, внедренные мной за последние пять лет. Конкуренции я не опасался: если кто-то сможет повторить мой механизм или, чем черт не шутит — улучшить, я буду первым человеком, желающим пожать этому гению руку. Да и корабельный лес был далеко не на всех землях Клерии — тут мне Кай Фотен серьезно удружил, даже, наверное, не понимая, насколько хороши владения, что он мне жаловал. Потому что с той процедурой лесозаготовки, что существовала в Таллерии, дело это было не слишком прибыльным. Очень много издержек, да и производительность труда невысокая. Пилорамы все меняли.

Граф похвалил мои начинания, впечатлившись объемами, которые мне удалось нарастить за столь короткий срок. А услышав про частичную автоматизацию распила так и вовсе просто покачал головой, мол, пока сам не увидит, не поверит.

Разошлись все в прекрасном расположении духа.

На следующее утро, легко позавтракав вместе с Орвистом, я отправился с ним на площадку: нужно было возвращать форму и пока есть возможность, надо тренироваться с бывшим гвардейцем каждое утро. Все же, отправлялись мы на другой конец континента и непонятно, чем для нас может обернуться посольство.

Помня обещание, данное Айрин, я захватил с собой и посох, но начали мы с виконтом как и в прошлый раз — с мечей. Правда, на этот раз уделили время и разминке. Все же, были мы уже не молодыми мальчиками и растяжения заживали теперь долго и мучительно, а ходить неделю скрюченным от боли в пояснице, как старик, мне не улыбалось.

Через полчаса, когда мы уже успели разогреться и стали отрабатывать с Орвистом стандартный комплекс упражнений гвардии, от дома отделилась тонкая фигура в накидке из лисьих шкур — Айрин пришла понаблюдать за нашими занятиями.

Я не стал прерываться ради сестры Орвиста, все же, мы были заняты делом, так что после упражнений начали спарринг: сначала в щадящем режиме, все наращивая и наращивая темп. В итоге мы перешли к столкновению с мощными выпадами и постоянными смертельными ударами, которые должны были закончить схватку за несколько мгновений. Тут я сменил меч на копье — пусть это и было оружием простолюдинов, я все еще не понимал высокомерия местной аристократии. Смертоносное и опасное оружие. Почувствовал это и Орвист: я стал гонять бывшего гвардейца по площадке, как кот цыпленка, постоянно прижимая его к самому краю круга.

Наконец, когда от нас двоих уже валил густой пар, тренировка была окончена. Айрин все это время скучала неподалеку. Девушка успела сходить обратно в дом, прогуляться в сторону сада и, как мне казалось, пересчитать всех окрестных ворон. Единственное, что вызвало в ней интерес — копье в моих руках, но когда она поняла, что это лишь очередной снаряд и я не планирую сменить его на серебристый посох из чехла, быстро переключилась на свои дела.

По-заговорщицки подмигнув Орвисту, я двинулся к лавке, на которой лежала наша верхняя одежда и мой артефакт. Взяв в руки чехол и привычным движением открыв застежку, я извлек из него дар богов. Серебристый металл тускло блеснул на холодном зимнем солнце, а Айрин сразу же встрепенулась — происходило то, ради чего она сюда пришла.

Держа в руке посох, я подошел к манекенам и, наполнив для зрелищности оружие ментальным конструктом, стал выполнять основные боевые движения. В какой-то момент я почти забыл, где нахожусь: я давно не брал посох в руки, давно не опускал ментальные барьеры, наполняя его конструктом, и сейчас казалось, что неведомый материал с тонкой вязью светящейся фиолетовым огнем чеканки будто бы пел в моих руках. Ритм сам собой повышался. Со стороны должно было казаться, что у меня в руках теперь не артефакт, а светящийся фиолетовым веер или плеть.