Застрявший в Великой Пустыне (СИ) - Текшин Антон - Страница 46

Режим дополненной реальности снова напомнил о себе, высветив над головой выжившего короткое имя «Судо». Что ж, приятно познакомиться…

— Хвала Окрану, ты из беглых! — радостно выдохнул он, увидав меня. — И накидочка на тебе знакомая… Выходит, никто больше не спасся?

— Чуть дальше по ущелью валяются ещё два трупа, — не стал я отрицать. — Больше никого не видел. Что ты там про беглых говорил?

— Ты же из бывших рабов, — уверенно ответил мужчок. — И говор у тебя странный, явно не из наших земель.

Тут он был совершенно прав, да и моё русское бормотание перед каждой фразой выдавало меня с головой. А вот чёртов ошейник сейчас скрывался под пончо, и заметить его было весьма проблематично. Колодки на ногах с его положения никак не рассмотреть — между нами валялся крупный обломок, прикрывая меня по пояс.

— С чего ты взял, что я — раб?

— У меня высокое Восприятие, чужеземец, — усмехнулся Судо. — Шестнадцать с лишним часов тебе осталось, но не переживай — имперцы здесь появляются редко, а остальным на это наплевать. Даже людоедам, хе-хе…

Мужчина хрипло рассмеялся, но каркающий смех быстро перетёк в судорожный кашель. На узких губах появились мелкие капельки крови, которые он утёр тыльной стороной ладони. Похоже, что одной ногой горе-охотник явно не отделался.

А вот информация о том, что рабский счётчик виден не только мне одному, стал для меня неприятным сюрпризом. Лично я кроме имён на ограниченном радиусе вокруг себя ничегошеньки не видел. Скверно, очень скверно.

— Нас не иначе как сам Окран свёл, — продолжил обрадованный мужичок. — Мы можем помочь друг другу. Тебе нужно где-то отсидеться, а мне — добраться до своих.

— А что будет, когда время истечёт? — задал я давно мучивший меня вопрос.

— Ты и этого не знаешь? — удивился Судо. — Скорее всего за тебя объявят стандартную награду. Но вряд ли постоянную. На тебе остались кандалы? Чем быстрее от них избавишься, тем лучше.

— За-е-бись, — выдал я без помощи переводчика.

— Что? — не понял меня Судо.

— Выражаю лютый восторг.

— Не похоже, — хмыкнул он. — Но ты не отчаивайся. Если смог выжить, то это уже неплохо. Руку где потерял?

— В пустыне.

— Бывает… В нашем захолустье ты ничего путного на замену не найдёшь, но тебе в любом случае тебе прямая дорога на ближайший аванпост. Но лучше сначала избавиться от кандалов.

— Далеко отсюда?

— Не особо. Миль тридцать по прямой. Проводить не смогу, сам понимаешь, но дорогу опишу подробно. Только помоги отсюда выбраться.

— Уговорил, сэмпай, — улыбнулся я. — Только тебе для начала нужен костыль.

— Чудно ты говоришь, странник…

В этот момент тело, лежащее позади него, издало протяжный стон, после чего снова затихло. Странно, ведь имени над ним я не заметил.

— Он что, живой?!

— Это Пика, — вздохнул мой будущий информатор. — Ему досталось куда сильнее меня, но его придётся оставить на милость Окрана. Если он явит свою благосклонность, то его здесь никто не побеспокоит.

— Окран — это ваше местное божество?

— Истинно так, это бог света и милосердия. Увы, он не часто является в наш мир, да и большинство его последователей — чокнутые фанатики, извратившие святое писание. Именно из-за них мы оказались в этой заднице без средств к существованию… Прости, что я мелю языком без умолку, просто так мне чуть легче переносить боль.

— Ты не поверишь, до чего мне нравится слушать всякие истории, — уверил его я, примеряясь к окружающей растительности. — Так что говори, не стесняйся.

Кустарник на роль опоры не годился совершенно, так что пришлось выбирать среди нескольких чахленьких деревьев. Что-то серьёзнее здесь не росло, за исключением высоких кактусов. Выбор я свой остановил на раскидистом сухостое, давно лишившемся листьев и даже коры. Ножом я бы его ковырял до самого вечера, так что пришлось сходить за ржавой саблей. Благодаря своему немаленькому весу та вполне сносно сгодилась в роли топора. И всё равно я умылся потом, пока смог перерубить ствол, толщиной всего-то с мою руку. Затем осталось избавить его от лишних веток, оставив лишь самую крупную развилку.

Костылём эту кривоватую палку можно было назвать лишь с большой натяжкой, но своей работой я как всегда остался очень доволен. Хотя сам никогда подобными аксессуарами не пользовался, но частенько видел их у прочих любителей спортивной езды.

— А что, удобно! — оценил мои труды Судо, привстав на здоровую ногу. — Так мы враз доберёмся до наших. Там и отлежусь… У меня всё быстро зарастает, как на псине. Через три-четыре дня смогу снова бегать. Глядишь, братья и за Пикой успеют до темноты вернуться.

— И далеко нам идти?

— Нет, до нашей обители меньше десяти миль. У нас своя небольшая община в горах. Хотели ферму основать, как раньше, но с урожаем пока всё не ладится. То козы налетят, то засуха, то ещё какая поебень случится… Но зато мы сами по себе, а свобода нынче дорогого стоит. Тебе ли не знать, хе-хе…

— Вы тоже были в рабстве? — уточнил я, пристраиваясь сбоку в качестве подстраховки.

Железный прут к моему облегчению мужичок брать не стал, лишь попросил оттащить беспамятного товарища поглубже в камни. После чего мы двинулись прочь, а рассказчик продолжил:

— Нет, но вполне могли стать невольниками или вовсе помереть. Можно сказать, повезло. Жили мы в Мочалке — это целый регион к югу отсюда. Рельеф в целом схожий, но земля гораздо плодороднее. Там неплохо росла бахча, злаки, а главное — тростник. В том числе, сладкий. Из него-то основную ткань и делали, она получше хлопковой будет, я тебе скажу! Пеньку-то у нас не жалуют, так что спрос на неё был бешенный. Отсюда и название пошло, ведь перед производством тростник в мочало превращают… Жили сыто, как и отцы с дедами, да детям ничего не оставили. Случилась Долгая Война… Мы и раньше-то были пограничным районом, но после восстания Симеона дела в империи пошли на спад, а святоши наоборот — усилились и обнаглели до крайности.

От обилия информации моя голова начала понемногу пухнуть. Про империю, что владела Великой Пустыней и много чем ещё, я краем уха слышал. Пустынные охотники вроде как являлись её подданными. А вот всё остальное пока что вызывало больше вопросов. Что за святоши, какая война, чьё восстание? А ещё очень хотелось расспросить про упомянутую «замену руки», что волновала меня больше всего остального. Но я набрался терпения и продолжал слушать.

— Смотрю, ты не особо понимаешь, о чём речь идет, — проявил наблюдательность Судо. — Далеко же тебя занесло… Небось, с южного побережья?

— Почти что, — не стал я вдаваться в подробности. — Сюда меня кораблём привезли и пинком выбросили в пустыню. Никто особо ничего не объяснял.

— То есть, ты даже не из союзной империи?

— Не-а.

— Ох, милостивый Окран… Верно, ты ведь даже про награду не знал. Ну надо же! Слыхал я, что мир наш большой и необъятный, но что бы вот так… Ладно. Не знаю, из какого захолустья тебя выдернули, но ты в полной заднице.

— Охотно верю.

— Тогда, слушай. Сейчас мы посреди Синкаана, это самый край обитаемых земель. Дальше идут только селения людоедов до самого северного побережья. Это дикие племена, промышляющие сам понимаешь, чем. С такими не приведи Окран повстречаться. Поодиночке они почти не представляют угрозы — слишком тупые и хилые, но их много. Туда ходят только отчаянные головорезы вроде тех-охотников или гильдий. С противоположной стороны хребта правит империя Союзных Городов, вплоть до южных пляжей. И пусть её владения напоминают лоскутное одеяло, она считается сильнейшим государством. Ну, по крайней мере, так было раньше. Ну, а с центральные земли занимает Святая Нация. Они тоже верят в Окрана, как и мы, но их учение слепо и фанатично. Абсолютно все, кроме людей, приравниваются к порождениям Нарко, бога тьмы, которые подлежат тотальному истреблению. У нас в Мочалке было много беглых роев, инквизиторы почти всех сожгли. Спастись удалось немногим. Я сам встречал лишь одного, как и ты — без руки.