Спасение (ЛП) - Гамильтон Питер Ф. - Страница 28

Увидев гостей, Кэл приподнял уголки губ в радушном приветствии.

— Каллум! — Его голос звучал как карканье ворона, когда он протянул руку для рукопожатия. Выглядел Зангари точно так же, как в новостях.

— Приятно познакомиться, сынок, — сказал Эйнсли, энергично тряся его руку. — Коллеги, это Каллум, который вчера спас наши коллективные задницы.

Окружающие Зангари овощи, увидев реакцию патрона, как по команде натянули на лица радостные улыбки.

— Сфотографируйте нас здесь ради истории.

Приспешники засуетились, выстраиваясь согласно табели о рангах. Один из них, в чуть-чуть более дешёвом костюме, выбежал перед толпой, судорожно поправляя очки с камерой.

— Улыбаемся и машем! — проорала Докал команду. — СЫ-Ы-Ы-ЫР!

— Для меня большая честь с вами познакомиться, сэр, — сказал Каллум, не без труда подавив желание рассмеяться.

— А ты славный парень. — Улыбка Эйнсли стала ещё шире, когда он дружелюбно похлопал Кэла по плечу.

Зангари был шестьдесят один год, но он все ещё выглядел крепким как скала, чему немало способствовала густая копна чёрных с проседью, как у чёрно-бурой лисицы, волос и внушительных размеров туша, угадывающаяся под дорогим костюмом, специально скроенным, чтобы замаскировать объём. Кэл не мог сказать, чего в его собеседнике больше — мышц или жира. В этом случае возможны оба варианта.

Если добавить к вышесказанному ауру могущества, которую, по выражению журналистов, излучал Эйнсли, являясь самым богатым человеком из всех живущих и живших, то можно приблизиться к пониманию, какое впечатление оказывал «большой босс» на неподготовленного человека.

— Дайте нам минутку, — сказал Зангари.

Окружающие разошлись быстрее, чем тает упавший на лаву ледяной куб.

— Ты неплохо постарался вчера, Каллум. Я это ценю.

— Я просто выполняю свою работу, сэр, — отбарабанил ответ Кэл, сияя искусственной улыбкой.

— Блядь, — пробормотал Эйнсли, выходя из образа весёлого патриарха, — ты что, тоже подобострастный болванчик?

Каллум на мгновение глянул на толпящихся в отдалении приспешников, в число которых входила Докал: они стояли плотной группой, прилагая максимум усилий, чтоб не смотреть в их сторону.

— Я серьёзно. Мне нравится моя работа. Я рад, что спас Швецию от ядерной катастрофы… ну, я и моя команда. Не думаю, что вы знаете, каково это. Но это моя жизнь, и она мне нравится, чёрт побери.

— А я уверен, что ты и понятия не имеешь, как сильно я тебе завидую, — улыбнулся Эйнсли. — Думаешь, мне нравится жить в окружении прихлебателей, способных только поддакивать в ответ на любой вопрос? — Его рука махнула в сторону замерших в ожидании спутников. — Но это моя жизнь. Не волнуйся, я не собираюсь перейти под твоё начало, чтоб ездить по вызовам. Одна моя страховка, уверен, опустошила бы ваш бюджет.

— Каждому своё, босс.

— Всё верно. А теперь серьёзно — спасибо за вчерашнюю работу. Чёртовы британцы, вы можете в это поверить? Только они способны раздобыть плутоний через сто лет после прекращения его продажи!

— Ну… Они сделали это для обеспечения национальной безопасности.

— Ха! Меньше слушай этого чёртового Джонсона. И пересчитывай пальцы, если этот лис пожимал тебе руку. Нации исчезают. Мы, в Сопряжении, работаем над этим — делаем всех соседями. Мы больше не устраиваем гонки, соревнуясь, кто больше убьёт. Мы соревнуемся, кто быстрее достигнет звёзд. Кэл, ты собираешься эмигрировать, когда наши космические корабли наконец-то найдут похожую на Землю чужую планету?

— Я об этом не думал. Зависит от того, сколько времени займёт её терраформирование.

— Да, это важно. Знаешь, я только что вернулся из Австралии, буквально вчера. Ледопад был впечатляющим, даже по моим меркам.

— Ледопад? — Каллум надеялся, что сейчас он не выглядит слишком большим невеждой. Он смутно помнил, что видел что-то о ледопаде в новостях на экране паба прошлой ночью, когда отходчивые СМИ наконец-то перестали крутить ролики из Гилгена.

Услужливый Аполлон тут же подбросил дровишек, показав выжимки из брифинга Сопряжения для СМИ. Из них было видно, что речь идёт об одном из любимых проектов Зангари — превращение центральной австралийской пустыни в цветущий сад.

— Я слышал, что вроде всё прошло хорошо, — неуверенно протянул Каллум. — Конечно, кроме этих чёртовых протестующих, пытающихся остановить прогресс. Ну, поскольку они всегда возмущаются — на них уже никто внимания не обращает.

— В самую точку, — отозвался Эйнсли. — Прелесть этого проекта, во-первых, в том, что это грандиозный природозащитный и популярный проект, так что протестующие против него выглядят так, словно выступают и против природы и против народа. Ну, и во вторых, ледопад — это отработка техники по терраформированию в масштабе один к одному. Это главная причина, по которой я взялся за этот проект. Я хочу, чтоб мы набрались опыта. Это позволит нам не наломать дров, когда придёт время. И так и будет.

— Приятно знать, что хоть у кого-то на нашей планете есть план, — хохотнул Каллум и тут же поправился, добавив: — Я имею в виду, что хоть кто-то работает на долгосрочную перспективу.

— Именно поэтому я не пошёл в политики. Я хочу на самом деле добиться чего-то в своей жизни, — в ответ рассмеялся Эйнсли.

— Думаю, что кое-чего вы уже достигли, — сказал Кэл, уперев руки в бёдра и глядя на машины, суетящиеся у стен огромного котлована.

— Это? Ерунда, сынок. Египтяне и инки строили здания больших размеров. И сильно ли это им помогло? Конечно, это будет впечатляюще — европейский грандиозный центр и штаб-квартира Сопряжения это тебе не хухры-мухры. Но этой стройке уже три года, и идёт она отставанием от графика — по крайней мере, так было, пока я не занялся этим лично и не взъебал ленивого подрядчика должным образом. Чёрт побери, бюрократы здесь просто звери. И я-то думал, что хуже волокиты, чем в США, не бывает. Ты бывал в Нью-Йорке, сынок? Башня, которую я устанавливаю рядом с Центральным парком, станет настоящим прорывом. Как, впрочем, и эта. Но по большому счёту — это всё просто бетон, сталь и стекло.

— Вы перенесёте нашу службу в этот офис?

— А я ебу? Это вопрос для менеджеров, сидящих на десять этажей ниже моего. Пусть они решают, как им заблагорассудится. Я решаю глобальные вопросы.

— Теперь я точно начинаю вам завидовать, — засмеялся Каллум.

— Тебе придётся охуенно много работать, чтобы подняться до моего уровня, — хохотнул Эйнсли. — Даже я начал свой путь не с самого низа Джерси.

— Я читал, что твой отец был менеджером хедж-фонда.

— И я типа последовал за ним на Уолл-стрит и разбогател, сделав правильные инвестиции, да?

— Нет, ты получил учёную степень в Гарварде за работы в области машинного интеллекта. И ты потратил всё своё наследство, чтобы основать Корпорацию Сопряжения.

— Хех, а ведь не просто пожарный с блестящей пожарной машинкой. — Эйнсли удовлетворённо кивнул, как будто Каллум только что прошёл тест.

— Не понял?

— Ты умный сукин сын, и я не имею в виду твою степень. Ты можешь себе представить, чтобы бойцы из твоей команды, сами, по доброй воле, взяли книжку и начали читать биографию босса?

— Нет.

— А ты прочитал. Это имеет значение. Мы находимся на стадии роста, Каллум, человеческой расе требуется жилое пространство. И Сопряжение собирается его предоставить. Переделка астероидов под жилые пространства была только началом. Вот скажи, что ты чувствовал, когда Орион достиг системы Центавра?

— Я был и счастлив и разочарован, босс. Я надеялся, что мы найдём на орбите пригодную для жизни планету.

— Как и я. Как и все мы. Загрея — на редкость подходящее имечко для найденного там мелкого куска дерьма, очередной никуда не годной экзопланетки. Но мы не позволили этому остановить нас, нет, только не в мою смену. Мы с колоссальным трудом достигли этой злоебучей звёздной системы и закрепились там, построив новую волну звёздных кораблей. Это передовая наших дней. Во всех смыслах этого слова. У нас есть яйца, чтобы смело смотреть вперёд, мечтая о покорении Вселенной как Джон Ф. Кеннеди.