Адепт Грязных Искусств (СИ) - Кондакова Анна - Страница 32

Ткнул его носком туфли в бок.

– Эй.

Врач пошевелился, поморщился и тут же застонал. Я склонился над ним.

– Ты что мне вколол, козёл?

Он кое-как разлепил залитые кровью глаза, кашлянул и прохрипел:

– А?..

– В шприце что было?

– А… сироп. Смесь нейро… нейролептика и… тр… транквилизатора. Смесь действует, минимум, часа три.

– Что это за хрень?

Врач сглотнул и прикрыл глаза.

– А ты не чувствуешь?

Ответ на вопрос был очевидный: чувствую.

Ощущения притупились, да и сам я весь будто притупился, точнее, отупел малость и потерял желание слишком усердствовать и что-то искать. Пока не стало поздно, пока я не превратился в овощ, я взял Шеридана за грудки и еле поднял на колени. В другой руке я всё ещё держал шприц.

– А эта порция тебе. – Я вдавил иглу Шеридану в бок шеи и отправил оставшийся сироп ему в мышцу.

Врач замер, задержал дыхание.

– Ну зачем… – прошептал он на выдохе.

– Что ты знаешь про Зиварда и его пациентку? Какие у него были планы?

Он поднял на меня глаза.

– Ничего я не знаю. Я человек маленький. Зивард однажды явился, привёз очередную несчастную, он несколько раз так делал… убирал неугодных. Только мужчин в основном. А тут девчонка… Ну а я что? У меня свободная палата для любого найдётся. Зивард установил пароль. Сказал, без него к девчонке никого не пускать. Ну я и не пускал. Потом узнал, что Зивард погиб. Ну, думаю… не нужна ему больше девка эта. Хотел пустить в расход. Она красивая… была. – Он поморщился. – Только не подпускала к себе, и сироп на неё не действовал. Пришлось делать лоботомию. После этого стихла. Правда, страшная она стала… как-то резко… впервые такое вижу.

После этих слов я, однозначно, должен был его убить, но мои мозговые реакции стали настолько неторопливыми, что я еле воспринимал суть разговора. Хорошо, хоть не всю дозу убойной смеси получил, иначе б уже свалился. Но даже в заторможенном состоянии я понимал: от меня врач живым не уйдёт – только пусть всё расскажет.

– Кто к ней приходил, кроме Зиварда? – задал я следующий вопрос.

При этом мне показалось, что я всё медленнее шевелю языком, что он превратился в одеревенелый отросток, да и губы не слушались, в ушах тихо и ровно шумело.

Шеридан снова поморщился, передёрнулся, стоя передо мной на коленях.

– Говорю же, только человек в маске приходил. Причем после лоботомии он приходил почти каждый день. Не представлялся, говорил пароль и давал деньги. А моё дело маленькое. Услышал пароль, увидел деньги – пропустил. Что ещё надо? Вот только тебя-то я узнал. Правда, не сразу, только когда ты близко подошёл и револьвер к башке приставил. Тебя сложно не узнать, Теодор Ринг. Твоя физиономия уже поперёк горла у всего Бриттона. Но мне стало интересно, чего ты сюда притащился. Чего это беглому принцу делать в лечебнице для психов. Да это ж настоящий подарок, хорошие перспективы для повышения. Взять тебя живым и торжественно сдать властям. Сироп бы помог. – Он растянул окровавленные губы в болезненном оскале. – Я его всегда в кармане ношу, не знаешь ведь, когда пригодится.

Я вытянул руку с револьвером (на этот жест ушло не меньше пяти секунд, хотя, может, и больше – чувство времени у меня тоже притупилось).

– А теперь встал и пошёл, – велел я. – Покажешь палату. И если ты мне наврал, если там ждёт засада, если попробуешь санитаров позвать или просто дёрнешься не туда, я вышибу тебе мозги. Уж поверь, на спусковой крючок нажать я и в таком состоянии смогу.

Шеридан кое-как поднялся на ноги и медленно, пошатываясь и прихрамывая, двинулся в сторону двери.

Я пошёл следом, уткнув ствол револьвера ему меж лопаток.

***

В полумраке коридора приёмного отделения мы никого не встретили.

– Дежурная медсестра на втором этаже, – предупредил Шеридан, когда мы, преодолев коридор с вереницей дверей, начали подниматься по узкой каменной лестнице с коваными перилами.

Оружие я пока спрятал за лацканом пиджака.

Шеридан шёл впереди, я – следом, практически шаг в шаг. Мы не медлили, но и не спешили. Врач изредка приостанавливался и переводил дух, я тут же толкал его кулаком в спину, заставляя двигаться дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И себя заодно.

Моё состояние приближалось к пику заторможенности, внимание потеряло остроту, детали перестали иметь значение, осталась лишь общая задача – добраться до Ребекки, вытащить её отсюда. И неважно, что она меня не узнает, я что-нибудь придумаю, навру, скажу, что пришёл от Рэя, да мало ли, что можно выдумать.

Мы поднялись на второй этаж и повернули направо, дальше по широкому коридору. И опять перед нами замелькали ряды дверей, зеленоватые стены, освещённые тусклым светом керосиновых ламп, подвешенных по бокам коридора.

Медсестры мы не встретили и здесь.

– Странно, куда это Молли делась? Она ответственная, – сказал Шеридан, с беспокойством оглядывая коридор.

Дойдя почти до самого конца коридора, врач остановился перед зелёной дверью.

– Седьмое отделение. – Шеридан вынул из кармана халата связку ключей, со звоном перебрал их толстыми пальцами и вставил один из них в замочную скважину.

Щёлкнул замок, и врач толкнул дверь.

В седьмом отделении было темно и тихо, как на кладбище ночью. Лунный свет резал глухое холодное пространство коридора через оконную витрину. И здесь, по обе стороны, я увидел не просто двери, а настоящие тюремные засовы, тяжёлые на вид, и дверные полотна, обитые металлом. В каждой из дверей находилось маленькое зарешеченное круглое окошко с толстым стеклом.

Мы двинулись вдоль коридора.

Я шёл и всматривался в круглые чёрные иллюминаторы, похожие на дыры в преисподнюю, в другой – страшный и жестокий – мир. Мы преодолели половину коридора, когда тишину вспорол истеричный женский выкрик. Звук раздробился в плотном воздухе, ухнул в потолке, и снова стало тихо.

– Это Бетти Мотылёк, из двадцать девятой, – равнодушно пояснил Шеридан. – Говорит, что ночью к ней приходит демон и шепчет на ухо страшные истории.

– Почему Мотылёк? – не известно зачем, спросил я.

– Потому что когда подставляешь лампу к стеклу, Бетти начинает биться об него головой. – Он усмехнулся. – Это забавно… да. Томми порой так развлекается, держит лампу и смотрит, как Бетти Мотылёк разбивает себе лоб.

– Где тридцать вторая палата? – спросил я, еле управляя собственным языком.

Шеридан указал на вторую от окна дверь по правую сторону и нехотя двинулся по коридору, на ходу прихватив с собой одну из керосиновых ламп. У двери он снова вынул из кармана связку ключей, но открывать не торопился – уставился на меня.

– Ты уверен, что хочешь это увидеть?

Я посмотрел ему в глаза, потом перевёл взгляд на круглое тёмное окошко.

– Открывай. Ключи отдай мне. Первым зайдёшь ты.

– Не пойду я туда, насмотрелся уже, – выдавил Шеридан. – Тут подожду, чтобы вас никто не беспокоил.

Я взял его за запястье и опять приставил к его голове револьвер, только на этот раз к виску.

– Сначала зайдёшь ты, а там посмотрим.

– Да нет там никакой засады…

– Открывай, я сказал.

Услышав возле уха щелчки взведённого курка, Шеридан закивал и принялся открывать замок, причём, не один. Замочных скважин на двери было три.

И пока врач отпирал замки, я снова посмотрел в окошко. Мне показалось, там мелькнуло что-то белое или блеснуло что-то, но ни формы, ни объёма мои глаза уловить на успели, точнее, успели, но угнетённый мозг не сумел распознать.

Шеридан взялся за длинную металлическую ручку, нажал с глухим потрескиванием и приоткрыл дверь. Обернулся на меня, глазами умоляя оставить его в коридоре.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я подтолкнул его в темноту палаты. Он вытянул вперёд руку с лампой и сделал пару шагов.

– Мисс? Мисс Грандж? – Голос Шеридана дрогнул. – Мисс? Вы меня слышите? К вам посетитель. Он очень настаивал.

Не услышав ответа, он обернулся на меня. Я шагнул к нему за спину, держа наготове револьвер, вот только стрелять было не в кого. В палате находилась только пациентка… только она одна.