На лезвии любви (СИ) - Верхова Екатерина Сергеевна - Страница 44

Во-первых, я должна написать записку с прощанием. Что-то достаточно уважительное и официозное, но в то же время без лишних сантиментов. Если мне придется покидать поместье Уилкенсов в спешке, но удастся остаться инкогнито, пусть у всех создастся впечатление, будто я сделала это ранним утром. Если Ричард после и правда поднимет тему разрыва помолвки, это лишь убедит всех в том, что я хотела поскорее уйти из дома бросившего меня жениха.

Что-то вроде «спасибо за гостеприимство», «члены вашей семьи всегда будут желанными гостями в нашем доме», «хочу повидаться с семьей» и прочие бла-бла-бла.

Вряд ли кто-то сможет хотя бы мысль допустить о том, что девятнадцатилетняя второкурсница с посредственными оценками за последний семестр сможет пробраться в кабинет к первому помощнику его величества. А ведь я умею удивлять. Даже себя саму.

Следом я заправила кровать так, что от двери могло показаться, будто на ней кто-то лежит. На всякий случай — если кто-то решит заглянуть в ночи. После положила записку на нужное место — туда, где она сразу бросится в глаза при первых солнечных лучах.

После подошла к «Муи».

— Милый, ты не против, если на какое-то время ты... кхм... сильно уменьшишься в размерах? — мягко проворковала я.

«Крутон», конечно же, не ответил, но крыльями затрепетал так, что у меня волосы взлетели.

— А потом, когда все закончится, я отдам тебя на реставрацию. И буду отгонять от тебя Басика будущие два месяца.

Если, конечно, не окажусь где-нибудь за решеткой или, что еще интереснее, на гильотине.

«Крутон» чуть сбавил ветряные обороты. Воспользовавшись случаем, коснулась его рукой и вплела нужную формулу. «Муи» начал сжиматься до совсем уж крохотных размеров — с серебрушку. Поблагодарив чемодан, уложила его в карман. Оставалось самое сложное.

Я до конца старалась не пользоваться чарами. Все боялась, что те артефакты, что у меня имелись при себе, сработают как-то неверно и мой тайный поход раскроется. Потому по коридорам приходилось буквально красться, зависая в темных нишах, если вдруг издали слышался подозрительный шорох.

Но тот факт, что сегодняшняя ночь была праздничной, а хозяин поместья покинул дом, сыграл на руку. На своем пути я не столкнулась ни с одним слугой. Разве что вдали слышала тихие перешептывания:

— Нет никакого праздничного настроения.

— И хозяева в последнее время что-то часто ругаются.

— Да и сын их совсем того. Ходит, бродит... как тень.

Я старалась не сильно прислушиваться.

С дверью в кабинет возникли проблемы. Вполне закономерно, что та оказалась заперта не только на ключ, но и на чары. С ней пришлось повозиться, но недолго. Помогло родовое кольцо Неррса, висящее на шее. Я совсем недавно узнала, насколько большую ценность оно представляет. Дарен поделился секретом, сказав, как с его помощью скрыть свой магический фон, замаскировав его и подставив последнего, использовавшего эти же чары.

Запах дерева и бумаг — вот, что я почувствовала, когда вошла в кабинет Уилкенса-старшего, спешно прикрыв за собой дверь. Глаза привыкли к полумраку довольно быстро, и мне удалось разглядеть интерьер помещения.

Широкий стол с креслом у окна, огромные полки с книгами, свитками и папками — ничего особенного. Выглядело все именно так, как я и ожидала. Подойдя к столу, увидела самую простую свечу и огниво и решила воспользоваться. В темноте ничего действительно полезного я найти не смогу, а магический светляк использовать опасно.

Почти тут же часть комнаты наполнился мягким желтым светом.

Теперь, Эрналия, думай. Если бы у тебя были очень важные документы, которые ты бы хотела скрыть, куда бы ты их спрятала? На самое видное место. Теперь представим, что документы настолько таинственны, что аж паранойя захватывает?

Все еще на самое видное и совершенно не таинственное место. Вот только есть одна проблемка — стол Уилкенса совершенно пуст. Идеальный порядок, даже письменные принадлежности словно по линеечке лежат.

Я осторожно выдвинула верхний ящик. Пронумерованные папки: «сто один», «сто восемьдесят три», «двести семь». Прекрасно. Если есть такая нумерация, то есть и список, по которому Уилкенс искал бы нужные папки. Или у него такая же феноменальная память, как когда-то была у меня. Кхм.

Список нашелся в соседнем ящике. И это было бы довольно просто, если бы он не оказался зашифрован.

Напротив номера «один» стояло восемь вертикальных черточек и кривая красная загогулина. Рядом с другими номерами не менее странные обозначения — общим было лишь наличие вертикальных черточек. Найдя сто первую, сто восемьдесят третью и двести седьмую позицию, я сверилась с обозначениями и заглянула внутрь папок.

Попыталась найти логику, но, кроме наличия вертикальных черточек и повторяющихся символов после, в них не было ничего общего.

Я перебрала в голове сотню разных вариантов дешифровки, пока меня не осенило. Действительно! На самом видном месте. Вновь сверившись с написанным в папках, убедилась в том, что все куда проще, чем я успела представить. Количество черточек приравнивалось к количеству букв в фамилии человека, на которого были собраны документы. Символ соответствовал определенной тематике, а нумерация могла делиться по датам и годам, когда заводился файл.

Поломав голову еще минут десять, я поняла, что для дела моего отца может подходить сразу семь папок. Пять из них я нашла довольно быстро, среди тех, что стояли на полках. По закону подлости — мимо. Поиск двух оставшихся вызывал проблемы.

Именно когда я вытаскивала папки, чтобы проверить, не стоят ли они в два ряда, я и обнаружила его — его сиятельство сейф.

Блестящий, мерцающий таким количеством чар, что в первую секунду я была готова сдаться. После взяла себя в руки. Так, соберись, Эрналия. Ты смогла распутать секрет купола арены академии ВАК — значит, и с сейфом справишься. Ну же, у тебя же самый настоящий талант! Вора-форточника, не иначе.

По крайней мере, будет, чем заработать на старости лет. Эрни Ловкая Ручка, чем не почетное звание?..

Сконцентрировавшись, я пригляделась к формуле, вплетенной в защитные чары сейфа. Не знаю, сколько этот процесс занял времени, чувствовала я, лишь как адреналин долбит по вискам и сдавливает в районе желудка.

Смело взялась за распутывание формулы и... сообразила, что поспешила. Почти тут же ощутила красную нить, которая известит владельца сейфа, если будет допущена хоть одна ошибка. Это испугало настолько, что даже показалось, будто я падаю в черную яму.

Все это произошло в один миг, в другой я уже выровняла дыхание и взялась за распутывание того клубка, что предстал передо мной. Уже без страха ошибиться, ведь если от него не избавиться — точно ошибусь.

Когда дверь сейфа скрипнула, я даже не поверила своим ушам и глазам. Осторожно изучила дверь, и не зря. Еще одна пусть хитрая, но довольно простая ловушка. Если бы Уилкенс-старший был чуть менее традиционен, давным-давно сменил бы сейф. Это старье, при огромной необходимости и подготовке, сможет взломать... девятнадцатилетняя студентка второкурсница?

Нельзя делать ставку лишь на то, что поместье хорошо охраняется снаружи.

Пытаясь подавить триумф — при воодушевлении тоже появляются ошибки, — заглянула внутрь. С десяток папок, несколько шкатулок и пара золотых слитков. Деньги меня не интересовали, потому я, еще раз все проверив, взялась за папки. Нашла нужные по нумерации, но… Но черт дернул заглянуть в ту самую первую.

Стало слишком интересно, какое именно дело у помощника его величества значился таким важным номером. Чертово любопытство. Я бы никогда не хотела об этом узнать. Но и отмахнуться от этой информации не могла. Теперь не могла.

С трудом подавляя ужас от того, что узнала, взялась за нужные мне папки. Там нашла дело своего отца и прокляла себя во второй раз. Вернулась взглядом к тем папкам, которые уже были изучены. Сложила их по общему символу в конце списка и наконец начала видеть заложенную в этой картотеке логику.