Обряд (СИ) - Бояндин Константин Юрьевич Sagari - Страница 49

— Можете объяснить, почему?

— Поверьте на слово — не могу, — спокойно ответила Агата, прогулявшись в прихожую и обратно. — Когда всё закончится — сами поймёте. Правда, не могу! — взгляд её стал умоляющим. — Просто поверьте!

— Верю, — успокоил её Владимир. — Договорились. Идёмте в спальню, я тоже кое-что разузнал.

— Ну вот, — вздохнула Агата, изображая разочарование. — В спальню меня обычно для другого приглашают. — Получилось — Владимир улыбнулся, затем и рассмеялся, и льдинки в его взгляде тотчас растаяли. — Сегодня вы мой, — предупредила Агата. — В лабиринт не идём, ладно? У меня времени уже почти нет, если что — вы там и сами сможете. Как возвращаться, уже знаете. Всё-всё, перестала. Так что вы нашли?

…Получилось не сразу. Владимир пытался вспомнить, усилием мысли — что же такого знает Владимир-двойник? Ничего не выходило: как ни крути, как ни напрягайся, ничего в голову не приходит. Тогда решил пойти другим путём.

Попробовал вспоминать Агафью. Самое яркое — её долгий визит, ту автобусную остановку и всё последовавшее. Вот тут что-то случилось: начали вспоминаться эпизоды того, как Владимир-второй работал там, у себя, в своей Управе. И выглядело это больше всего как работа архитектора: бумага, инструменты для рисования, яркое освещение… И отчего-то огромный круг, очерченный вокруг стола, за которым работал двойник. Вот как. Владимир усмехнулся, вспомнив “Вия”, отыскал мелок и очертил круг вокруг стула, на котором сидел.

И вновь что-то сдвинулось в сознании. Владимир припомнил тот давешний чертёж, теперь и название всплыло — виграф, с ударением на “и”, начертание силы. И сам собой лёг тот чертёж на бумагу — не в подлинном виде: все сплошные линии рассечены, есть пояснения, что и как рисовать. И сами собой появились в памяти подробности процесса рисования. Что нужен для виграфа диэлектрик — деревянная крышка стола или, скажем, стена подойдут. А если под диэлектриком есть проводник — например, металлическая фольга — то виграф станет действовать намного эффективнее. Вот зачем металлизированные обои! Но позвольте, откуда Владимир мог всё это знать несколько лет назад??

Владимир посмотрел на стену, и сами собой стали видны те самые спиральки. И рука уже чертила другой виграф, на чистом листе бумаги — четыре контура настройки, два — усиления, и смысловой контур, внутри, та самая спираль. И данный виграф ни много ни мало ограждал от ненужного внимания…

— …Сдуреть! — восхитилась Агата. — Нарисуйте его! Или там тоже кровь нужна?

— Железо, — уточнил Владимир. — В крови есть гемоглобин, в нём достаточно железа. Смотрите.

Он изобразил ограждающий виграф на листе бумаги — капнув вначале кровью. Получилось с первого раза. Вначале выглядело как необычная иллюстрация к какой-нибудь геометрической задаче, а затем линии словно сдвинулись, часть протаяла, а оставшаяся спираль начала вращаться. Отводишь взгляд — смотришь боковым зрением — не вращается. Смотришь — начинает вращаться. И взгляд сложно отвести…

— Чтобы обезвредить без последствий — или опустить в проводящий раствор…

— Во что?

— Ну, например, в раствор соли, — пояснил Владимир. — Поваренной соли. Или соды.

— А, въехала. Вы про электропроводность. Ого! И что, он сейчас от кого-то ограждает?

— Проверьте. Если я понял, именно это вы называете шумом.

— Я мигом! — Агата схватила лист и умчалась в прихожую. Щёлкнула входная дверь. Агата вернулась минут через пять, сияя и улыбаясь.

— Слушайте, вообще никакого шума! Я его в карман положила — в сложенном виде — всё равно действует. Иду по улице и никакого шума! Можно себе оставить?!

— Конечно, — улыбнулся Владимир. — Такие дела.

— То есть вы это как-то сами придумали, ещё когда ни о каком двойнике не знали… — посмотрела Агата ему в глаза. — Словно нашептал кто, да?

— Можно так сказать, — согласился Владимир.

— Очешуеть! Слушайте, прямо настоящая магия!

— Там это обычная технология, — пожал плечами Владимир. — Не каждого можно научить, но почти каждого. Того Владимира лет семь учили, точнее сказать не могу. И ещё, это важно — там он сирота. Из тамошнего приюта для детей-сирот.

— О как… — посмотрела в его глаза Агата. — То есть пропадёт — и никто не хватится, если что. Всем будет пофиг. И здесь, если бы я вдруг исчезла, никто кроме вас бы не хватился. Ну, если бы я настоящего отца не нашла… Не нравятся мне такие совпадения. А ещё какую-нибудь магию можете показать?

— Не пытался вспоминать. Но Владимир-второй знает много таких. Несколько сотен точно. Может, тысяч.

— А теперь и вы знаете. И именно к вам приедет Агафья. И эти её молитвы — тоже страшная сила… — Агата несколько секунд сидела, поджав губы, затем помотала головой. — Всё. Хватит на сегодня. Меня ужином уже накормили — идёмте вас накормлю.

* * *

Агафья уже собиралась в общежитие — день прошёл результативно, устало и тело, и разум — пора ложиться баиньки — когда её вызвал мэтр Зервас. От таких предложений не отказываются. Агафья, забыв про усталость, чуть не бегом примчалась в административный корпус.

Мэтр ждал её в комнате совещаний — и, едва Агафья вошла, закрыл за ней герметичную дверь и активировал завесу тайны. Теперь никто снаружи не сможет понять, что происходит внутри.

— Вы замечательно справились, Агафья, — жестом предложил присесть мэтр. — Вы одна из лучших моих воспитанниц. Ну, не смущайтесь, я никогда не хвалю просто так. Завтра вы отправляетесь в Новониколаевск, Агафья. Дело срочное, уровень секретности — “Алеф ноль”.

Агафья вздрогнула. Только раз она участвовала, в роли обслуги, в задании такого уровня секретности. Всё настолько похоже на обыденную жизнь обыденных людей, что никто не сможет понять, чем на самом деле занимаются внешне совершенно не имеющие отношения друг к другу люди. “Алеф ноль” означал угрозу государственной безопасности, когда на карте жизнь многих людей.

— Вы не ослышались. Помните ваше испытание? Тогда это была только имитация той реальности, откуда родом наш общий знакомый, дизайнер Владимир Кремень.

Агафья посмотрела в глаза мэтра.

— Родом?!

— Вы вновь не ослышались. Владимир Кремень родом из реальности, где миром правят хаос и демоны, где люди не чтут закон и порядок. Это долгая история. Дизайнер Кремень оказался талантливым юношей, и его знакомство с родной реальностью может помочь. Если вы согласны взять это задание — выполнять его будете совместно с дизайнером Кременем — встаньте и произнесите формулу неразглашения, и я посвящу вас в подробности.

Всегда спрашивают, так положено. Можно и отказаться. Но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, куда приведёт — и очень быстро — привычка отказываться от заданий.

Агафья облизнула пересохшие губы и поднялась на ноги.

— Я согласна, мэтр. — И повторила, вслед за мэтром, грозно звучащие слова формулы. Теперь, если Агафья попытается посвятить в подробности постороннего — он или она умрёт, узнав тайну; умрёт при этом и сама Агафья, если попыталась выдать тайну по своей воле.

Мэтр кивнул и принялся излагать подробности. Они словно подёргивались дымкой, погружались в пучину памяти. Все инструкции всплывут в памяти в точности, без искажений, в нужный момент. А сейчас в памяти задерживалось только самое главное.

Во всех учебниках истории есть история про день, когда орды демонов пытались пробиться на Землю из смежной реальности, мира хаоса и тьмы. Все школьники до единого знают, как долго продлились тёмные века, когда всё-всё приходилось поднимать из пепла, и только мощь и воля Владыки Света позволили людям выжить и освободить свой мир от сил тьмы…

И вот сейчас может повториться ровно то же самое. В любой момент. В любой миг.

…Агафья долго не могла заснуть этой ночью. Владимир уже там, и скоро они встретятся. Через сутки, а может раньше. От этой мысли стало так хорошо, что Агафья, в конце концов, заснула со счастливой улыбкой на лице.

19. Два шага

— Как вставать-то не хочется… — протянула Агата, потягиваясь. И почти сразу же уселась. — А надо. Сегодня опять день забот.