Сумеречные миры - Добряков Владимир Александрович - Страница 74

— Значит, Кристина права. Когда она в образе хуры подошла к вам вплотную, ее тело начала пробирать мелкая дрожь. Она обратила внимание, что Меч был активирован в режим «антинежити». Когда она отошла подальше, дрожь пропала. Приборы же зарегистрировали, что клинок Меча совершал колебания с высокой частотой. Эта частота является резонансной для молекул, из которых формируется организм нежити. Кристина определила, что молекулы эти подобны ДНК, только вместо атомов азота в них хлор и бор. Так что секрет поражения нежити нам теперь известен.

— Теперь второй вопрос, — говорит Лючия, — давайте включим компьютер и посмотрим подробно сцену уничтожения межфазового перехода.

Включаю компьютер, набираю коды. На дисплее возникает картинка: я с Золотым Мечом стою впереди трех нагил, а они зажигают Священный Огонь. Обращаю внимание, что на дисплее, отражающем общую картину, видно только это. На дисплее, отражающем мое видение, отчетливо видны все кошмары, которые меня в то время атаковали.

Лючия ежится:

— Не понимаю, как вы все это выдержали: я бы убежала, сознаюсь честно.

— Не забывай, — объясняет Кемаль, — что Андрей и Елена, как и все хроноагенты, прошли специальную подготовку. У меня нервы крепкие, но я бы тоже не выдержал этого.

— Вы преувеличиваете роль спецподготовки, Кемаль, — возражаю я. — Конечно, она свою роль сыграла, но, поверьте, мне тоже хотелось заорать: «Мама!», бросить Меч и бежать без оглядки.

Лючия смеется:

— Тогда как же вы выдержали то, что последовало дальше?

На дисплее тем временем я делаю выпад Мечом в центр перехода, и начинается невообразимое.

— А вот здесь уже в большей степени сыграла свою роль спецподготовка.

— Мы отвлеклись от темы, — говорит Кемаль. — Мы пришли обсуждать не морально-психологические качества наших хроноагентов вообще и Андрея в частности. Нас интересуют субъективные ощущения Андрея в момент ликвидации перехода, то есть части пространственно-временного континуума. Открутите, пожалуйста, немного назад, к тому моменту, когда вы начали движение Мечом.

Выполняю просьбу, и начинается подробный разговор. Идет буквально покадровая разборка. Кемаль и Лючия докапываются до мелочей. Они засыпают меня самыми неожиданными вопросами. А не ощущал ли я тепла за ушами? А не слышал ли я звона у себя между ногами? А не принимали ли звезды цвет «тела испуганной нимфы»?

Я уже начинаю уставать от этого копания в собственных ощущениях, которые я во многих деталях и вспомнить-то не могу. Мне непонятен их дотошный интерес. Но надо терпеть, вспоминать и отвечать на вопросы. Раз они тратят на это свое время, значит, это нужно. И я терплю и отвечаю, отвечаю и терплю. От этой пытки меня избавляет появление из Нуль-Т Андрея в спортивном комбинезоне.

— О! Прошу прощения. Я думал, что вы уже закончили.

— Мы уже закончили, — отвечает Лючия. — Андрей, большое спасибо за помощь, которую вы нам оказали. Она — неоценима!

Интересоваться, для чего все это им нужно, у малознакомых работников чужого Сектора — признак дурного тона. Признак хорошего тона — выразить радость, что сумел помочь им.

— Я рад, что смог помочь вам, Лючия. Жаль только, что я не смог вспомнить всего в такой точности, как вам требовалось.

— Ничего страшного. Эта беседа превзошла все наши ожидания. Вы очень наблюдательны. А что вы сейчас собираетесь делать?

— У нас плановая тренировка по единоборствам на холодном оружии.

— Ой! Как интересно! Извините, может быть, это неэтично, но не разрешите ли вы посмотреть на это? Никогда не видела, как тренируются хроноагенты.

Лючия смотрит на меня так умоляюще, что я таю:

— Как, Андрей?

Тот пожимает плечами:

— При условии, что вас не будут шокировать крепкие выражения. Бить друг друга мы будем всерьез.

— Обещаю, что не будут! — глаза Лючии горят от возбуждения.

Кемаль откланивается, его звон мечей не привлекает. А мы проходим в спортзал, где на стенах развешаны различные орудия убийства и средства защиты. Я показываю Лючии, где ей сесть, чтобы не мешать нам.

Около часа мы работаем различными видами оружия и увлекаемся настолько, что забываем следить за временем. Нас прерывает сигнал монитора связи. С экрана смотрит разгневанная Лена:

— Андрей! Где твоя совесть? Уже десять минут седьмого!

— Извини, Леночка, мы увлеклись. Дай нам еще пятнадцать минут закончить бой.

Лена теряет от такой наглости дар речи. К моим просьбам присоединяется Андрей. Лена смотрит на нас, прищурив глаза, потом улыбается и предлагает:

— Хорошо. Я дам вам время до девятнадцати, но с одним условием. Сейчас я приду к вам и проведу с вами по одному бою до пяти поражений. Если победите, Время с вами. Если проиграете: Андрей мой, без возражений.

Мы переглядываемся и пожимаем плечами.

— Значит, согласны?

— Согласны, — отвечаю я за обоих. — Предоставляем тебе, как даме, выбор оружия.

— Разумеется, шпага! Неужели вы полагаете, что я буду рубиться с вами на секирах или махаться двуручным мечом? Так что сбрасывайте ваше железо и готовьтесь, я иду.

Экран связи гаснет. Мы снова недоуменно смотрим друг на друга.

— Девчонка просто зазналась и обнаглела, — говорю я. — Надо ее проучить как следует.

— Только не увлекайся. Она все-таки женщина.

Снимаем доспехи и шлемы, снова надеваем защитные маски. В этот момент в зал входит Лена. Она в том же белом блестящем комбинезоне и тапочках. На руках белые (Ленка и тут верна себе) фехтовальные перчатки, на голове прозрачная защитная маска, под мышкой шпага.

— Ого! Понятно, почему вы хотели продолжить бой! Как не покрасоваться перед таким зрителем! Здравствуй, Лючия. Признайся, они тут изображали из себя непобедимых бойцов? Так знай, еще два дня назад вот этот, — Лена показывает на меня концом шпаги, — убеждал меня, что на каждого непобедимого всегда находится свой победитель. Что ж, придется ему самому теперь в этом убедиться. Ты готов, милый?

— К самому худшему, миледи, — отвечаю я с шутливым поклоном. — Значит, до пяти? Сколько тебе дать форы? Три или четыре?

Лена не отвечает на мой ехидный выпад, а опускает забрало маски и выходит на дорожку.

— В позицию, друг мой, защищайся! Лючия, засекай время!

Хочу отпустить шутку насчет реплики «защищайся», но мне быстро становится не до смеха. С первых же выпадов понимаю, что мне действительно больше надо думать о защите, чем о нападении.

Я никак не ожидал встретить в своей подруге такого сильного фехтовальщика. Ее движения быстры и отточенны. Вдобавок она так опережает меня в темпе, что ее контратаки кажутся встречными выпадами. Но это не так. Я-то прекрасно вижу, как отбрасывает она кончик моего клинка, принимая его на гарду своей шпаги. Флеш-атаки она проводит из любой позиции, чуть ли не от самого пола. Они так стремительны и остры, что мне почти ничего не удается предпринять против них.

— Стоп! Пять — два в пользу Лены! — объявляет Лючия.

Мне ничего не остается, как снять маску и жалко улыбнуться. Андрей смотрит на мою подругу «квадратными» глазами. Снова звенят клинки. Андрей в отличие от меня настороже. Он дерется расчетливее. Но все его искусство бессильно против быстрых и точных атак Лены. Его атаки, как бы тщательно он их ни готовил, она безжалостно подавляет еще в зародыше. Шпага ее летает, как молния. Кажется, что она одновременно! везде. Стремительно растет счет.

— Стоп! — объявляю я. — Пять — три в пользу Лены!

Андрей снимает маску и вытирает пот со лба. Лена не скрывает торжества

— Ну, Лючия, видела, чего стоят наши хроноагенты экстра-класса? Что им делать в реальных фазах, если здесь слабая женщина от них живого места не оставила? Ну что, саксофонисты, признаете поражение?

— Против фактов не попрешь, — ворчит Андрей. — Ну, друже, больше я с тобой тренироваться не буду. Зачем тебе такой слабак? Вон какой у тебя партнер, оказывается, есть.

Леночка смеется:

— Так! Ты, Андрей, свободен до семи часов. Можешь проводить даму. Тренировка закончена. А ты, любезный, марш в душ! Даю тебе на него три минуты, и бегом ко мне.