Звездный кадет (СИ) - Котов Сергей - Страница 6

- Дин, ты не всё знаешь обо мне… я ведь тоже молод был, и у меня тоже были какие-никакие, но амбиции, - отец вздохнул, - в общем, пока я живу здесь – я невидимка. Меня никто не видит, не слышит… не помнит.

- Пап… что ты натворил?

- Да ничего я не творил! – отец вздохнул, - собирался только. В общем, я был в списках Лируйских мятежников.

Дин потрясённо замолчал.

Лируйский мятеж – одна из немногих заслуживающих внимания с его точки зрения страниц истории их родного мира. Настоящие повстанцы, получившие оружие от врагов Империи, устроили заварушку, подавленную четырнадцатым Звездным Легионом. В школьной программе мятеж упоминался мельком, как миг позора, ставший возможным из-за расхлябанности и коррумпированности наместника, прошляпившего создание сепаратистской структуры по лекалам чужих. Но Дин, получавший материалы для подготовительного обучения по программе Академии, знал, что мятеж был очень серьезной угрозой. И повстанцы едва не одержали победу. Их мир вполне мог стать третьим человеческим поселением в межрасовом Союзе Облака…

- Вот так дела… - Дин почесал в затылке – точно так же, как это сделал отец несколько минут назад, - но послушай! Меня же зачислили в кандидаты в абитуриенты! Тебя, наверно, в списках нет!

- Тут есть одна тонкость, - сказал отец, - полные права нашего мира были восстановлены в Империи только десять лет назад. До этого у нас не было военкоматов. А сочувствующие мятежу, не совершившие тяжких преступлений, вроде меня, изначально проходили по гражданскому ведомству. Вот никто и не стал заморачиваться. Поэтому ты поступить в военную Академию можешь. А вот если я задумаю переезд – вся эта история всплывёт.

- Но слушай, - просиял Дин, - тогда сейчас просто идеальный момент для того, чтобы тебе отсюда улететь.

- С чего бы? – отец вопросительно поднял бровь.

- Траур же, - Дин пожал плечами, - кроме амнистии будет обнуление списков неблагонадёжных. Для тебя… для нас с тобой шанс начать новую жизнь! Последний раз такое было четыреста стандартных лет назад!

Конечно же, траурный кортеж в их системе так и не появился. Наместник, немного понервничав и перетряхнув давно налаженную систему взяток и откатов, даже сохранил своё место, получив официальные временные полномочия от Сената.

Так что траур продлился всего лишь неделю. И вот – возобновились занятия в гимназии. Открылись банки. Жизнь возвращалась в привычное русло.

- Дин, я сам прекрасно справлюсь, - отец, свежевыбритый, в приличном выходном комбинезоне (он надевал его только на корпоративные мероприятия), недовольно хмурился, стоя на пороге дома, - это странно, что я потащу с собой в банк школьника.

- Не школьника, а лишние глаза и уши, - настаивал Дин, - элементарная психология. Любой злоумышленник будет осторожничать. Особенно сейчас. Да, траур закончился, но полиция всё еще на ушах.

- Не на ушах она, а на рогах, - возразил отец, - со вчерашнего дня празднует окончание усилений. На них я бы точно сейчас не рассчитывал.

- Ну хорошо. Но вдвоём все равно надежнее.

Отец вздохнул, смирившись, глянул на своё отражение в мутном дверном стекле, и вышел на улицу.

Ближайшее отделение Коммерческого банка Сектора Тау-Ильмы, с живыми операторами, уполномоченными работать с пангалактическими нотами, находилось в центре города. Пешком топать минут сорок. Конечно, можно было воспользоваться скутером Дина, они бы вдвоём вполне поместились, но отец наотрез отказался. Мол, не солидно. Не пожелал он ехать и общественным транспортом. «Там все чекеры и операторы меня знают, - пояснил он, - увидят по камере – и объясняй потом, куда я так вырядился». С последним доводом Дин даже был вынужден согласиться. Лишнее внимание им совершенно ни к чему.

Дин глазел по витринам магазинов, чего обычно никогда не делал. А зачем, если всё равно не было возможности это всё купить? Да и нужды, если уж быть совсем честным, тоже не было. Для того, чтобы жить дальше, строить планы и думать – вполне достаточно простой еды, одежды и, конечно, учебников. Этим его отец худо-бедно, но обеспечивал.

А теперь он на себе почувствовал, как сильно могут поменять человека деньги. Он с любопытством глядел по сторонам, а не пялился себе под ноги, как обычно. Вот витрина со спортивной одеждой. Крутые модели, которые носят самые продвинутые ребята в школе. Вот коммуникаторы с нейроинтерфейсом, обеспечивающие поддержку основных протоколов дополненной реальности. Крутая штука для игр. Говорят, некоторые умудряются зарабатывать, играя. Дин в это не очень – даже самые прокачанные игроки из их гимназии только тянули из родителей деньги на это развлечение. Благо, было что тянуть.

Ему вдруг остро захотелось это всё попробовать: и адаптивную одежду, здорово помогающую в спорте, и игры.

Отец тоже вёл себя не как обычно. То и дело мечтательно поглядывал на небо. Часто улыбался, чем вызывал ответные улыбки у встречных прохожих.

Оказывается, у него очень красивая улыбка. Странно, что Дин успел забыть об этом. Отец ведь любил улыбаться и шутить – когда была жива мама…

Дин знал, что современная ему наука, может, и научилась делать вещи, которые в более ранние века посчитали бы чистой магией, вроде межзвездных перелётов или бесконечных омоложений. Но он так же знал, что ещё далеко не всё известно, и не всё открыто. Существует не менее десяти гипотез, объясняющих парадокс сохранения информации в неструктурированной тёмной материи. До сих пор неизвестна природа когерентности квантовых структур мозга, возникающая между любящими существами. Пару раз, исследуя мемуары крупных военачальников, он с удивлением обнаружил намёки на то, что некоторые высшие чины добровольно отказывались от биологического бессмертия, как будто что-то осознав…

В общем, Дин искренне верил, что мама не ушла до конца. Что она по-прежнему где-то рядом, в неощутимом пространстве, наблюдает за ним и отцом. Это знание давало силы идти дальше, и добиваться невозможного там, где любой другой опустил бы руки.

Глядя на улыбающегося отца, Дин немного грустил, вспоминая старое. Но и радовался, представляя, что может чувствовать в эту минуту мама.

Он никогда не был в банке раньше. Но ожидал от офиса чего-то кичливо-роскошного, статусного.

Реальность оказалась куда прозаичнее: простые серые стены, зеркальные окна, украшенные логотипом банка. Внутри – утилитарная мебель, самая простая отделка, напоминающая муниципальную больницу.

Народу было не много – в основном, государственные и частные пенсионеры, у которых подошла очередь на перепрошивку внешнего чипа или импланта.

Отец коснулся чипом-удостоверением автомата электронной очереди у входа, получил номер, и они направились вглубь помещения, на свободный диванчик из искусственной кожи.

Но до места дойти не успели. Раздался мелодичный звонок, и голос электронного ассистента назвал их номер, предложив проследовать к одному из окошек.

Точнее, это оказалось не окошко. Под нужным номером находилась полноценная дверь, которая распахнулась, когда они приблизились.

За дверью был небольшой коридорчик, отделанный дорогим полимером под дерево, а за ним – еще одна дверь.

Оказавшись в помещении, Дин решил, что оно куда больше соответствует его прежним представлениям о банке. Тут были настоящие растения в горшках с почвой. Массивная мебель – или из подлинного дерева, или очень хорошая имитация. На стенах – обои под старину, светильники под докосмическую эру. И даже картины с какими-то фэнтезийными сюжетами: драконы, замки, пышногрудые девы и рыцари в латах.

За массивным столом, столешница которого была обтянута зелёным сукном, сидел сотрудник банка в форменном комбинезоне. Увидев вошедших, он поднялся, растянул тонкие губы в приторно-фальшивой улыбке и указал на кресла у стола.