Огонь души (ЛП) - Фанетти Сьюзен - Страница 4

Но сейчас у нее были другие заботы, как и у женщин, сражающихся чуть поодаль.

Положив руку Ульву на грудь, Астрид оттолкнула его.

— Найдешь меня позже. Пока ты мне не нужен.

Ульв положил руку на сердце, демонстрируя притворную обиду, и отступил назад.

— Ты наносишь мне смертельный удар, Дева.

Затем повернулся, взметнув распущенные светлые волосы, и неторопливо пошел прочь.

— oOo~

Пока Астрид обдумывала свой следующий ход, Магни ерзал на коленях отца. Леиф взял фигурку, которую ему удалось отбить у Астрид, и подал ее сыну, и мальчик начал шагать ею вверх по руке Леифа, как будто это был игрушечный человечек. Астрид сосредоточилась на игре и подавила раздражение.

— Смотри, Магни. Ты понимаешь, что пытается сделать Астрид?

Подняв глаза от доски, Астрид посмотрела на своего ярла.

— Она бы смогла это сделать, если бы твой отец не пытался ее отвлечь. Он играет нечестно, Магни.

Леиф усмехнулся.

— А я думал, ты веришь, что победа — это единственное, что важно в битве, в жизни или в хнефатафле (прим. — старинная скандинавская настольная игра. Играют два игрока (сторона короля и сторона врага) на размеченной клеточками доске, в центре которой в начале игры — трон, на котором сидит король. Цель стороны короля состоит в том, чтобы переместить короля в любую из четырех угловых клеточек. В этом случае король убежал, и его сторона выигрывает. Нападающие выигрывают, если они могут захватить короля прежде, чем он убежит). Разве это не твоя великая мудрость?

— Что такое мудрость? — спросил мальчик.

Астрид сделала ход и поставила короля Леифа под угрозу. Она с ухмылкой откинулась назад, но внимание Леифа было приковано к сыну.

— Мудрость — это понимание того, что ты знаешь, и понимание того, что ты не можешь знать всего. Быть мудрым значит видеть так далеко, как можешь, и знать, что кроме этого есть что-то еще. Это знание того, что иногда можно победить одному, а иногда — только с друзьями или союзниками за спиной. Это знание того, кто твои друзья, настоящие или будущие, и понимание того, что некоторые не станут тебе друзьями никогда

Магни на мгновение серьезно взглянул на отца, и в глазах его мелькнуло отражение спокойного, внимательного ребенка, каким когда-то был сам Леиф. На мгновение Астрид увидела человека, которым он мог бы когда-нибудь стать, мужчину, похожего на своего отца. Человека, который дал бы такой ответ, который понял бы мудрость таким образом.

Потом он провел игрушкой по лицу отца, и все исчезло.

Подняв голову, Леиф переместил Магни на колено и сосредоточился на доске. После некоторого раздумья он нахмурился, и Астрид не смогла удержаться от улыбки. Они играли в хнефатафл вместе с тех пор, как Леиф стал ярлом. Часто за игрой они обсуждали городские проблемы или планы на будущее. Хотя Астрид мало интересовали проблемы ярла, Леиф любил обсуждать свои дела с людьми, которым он доверял, прислушиваясь к их мнению. Ольга была его самым надежным советником в городских делах, а Астрид — в набегах и битвах.

Не раз ей казалось, что свои самые верные решения Леиф принимал за игрой

Он выигрывал гораздо чаще, чем Астрид — хнефатафл был стратегией, а она была воином, и стратегия делала ее нетерпеливой, но сегодня ей удалось загнать его в угол. В последнее время она устала проигрывать и решила попробовать стать стратегом.

Он поднял голову.

— Твоя тактика изменилась.

— Ты боишься меня? — она не смогла удержаться от улыбки.

— Смотри, станешь слишком самоуверенной. Я еще не сдался. — Он сделал ход, закрывая своего короля от нападения еще на один ход, возможно, на два, но Астрид подумала, что эту игру она вполне может выиграть.

— Мама! — закричал Магни, спрыгивая с колен отца.

Мальчик побежал навстречу матери, и Леиф встал, улыбаясь. Астрид обернулась и увидела Ольгу, входящую в дом. Одна из служанок вошла следом за ней, но прошла мимо, склонив голову в почтительном поклоне по дороге на кухню.

Астрид считала, что люди должны стремиться быть лучшими в том, в чем могут быть, и очень уважала жену Леифа. Ольга была маленькой, хрупкой женщиной, не воином, но она была сильна по-своему и стремилась преуспеть в своем деле. Она была целительницей, когда Астрид впервые увидела ее, а еще она была рабыней. Ольга оказывала помощь всем, кто нуждался в ней, даже тем, кто пленил ее и посадил на привязь.

Теперь, став женой Леифа, Ольга стала важным советником в делах Гетланда. Все знали, что ярл Леиф никогда не откажет в помощи. Но именно его жена давала людям понимание и сочувствие и исцеляла сердца, помогая советом. Астрид не умела так сочувствовать, но она восхищалась этим умением в Ольге, восхищалась тем, какое влияние она имела на свой народ.

Но это влияние не всегда было благотворным. Присутствие Ольги притягивало Леифа к ней, как маяк.

— Но ведь игра еще не закончена! — возмутилась Астрид, когда Леиф тут же встал и последовал за сыном, хоть и прекрасно знала, что так оно и было. Она оттолкнула доску, сдвинув фигуры с их мест. Но это уже не имело значения.

— oOo~

В тот день Астрид захотелось побыть одной, поэтому она взяла топор и ушла к берегу и уселась на землю в том месте, где лес примыкал к береговой линии.

Пусть Астрид и наслаждалась обществом своих людей, медом и праздниками, бесцельность ей не нравилась. Даже в пиршествах и веселье, даже в близости с мужчинами Астрид видела цель. Снять возбуждение. Радоваться. Но не просто заполнить пустоту. Пустота была признаком безделья.

Когда люди вокруг нее пили и веселились просто потому, что им было нечем больше заняться, Астрид становилась нетерпеливой и искала уединения.

Повернувшись спиной к гулу города, она провела лезвием по точильному камню.

Хотя меч и был главным оружием налетчиков, оружием, которое могло войти в историю и передаваться из поколения в поколение, Астрид в бою предпочитала топор. Она владела мечом ловко, как мужчина, но только с топором в руках чувствовала себя так, словно была сделана из воды и воздуха, текучей и неприкасаемой. Режущая часть была меньше, чем у меча, но она была более точной, а удары — более смертоносными.

Хруст гальки за спиной подсказал Астрид, что кто-то нарушил ее покой, и она оглянулась через плечо. Леиф. Она не произнесла ни слова приветствия, но смотрела, как он приближается. Он тоже не произнес ни слова и сел на бревно рядом с ней.

Она снова принялась точить свой клинок. Леиф посмотрел на гетландскую гавань, и долгие минуты они просто молчали.

— Ты сердишься, — наконец произнес он.

— Вовсе нет.

Он не ответил, но смешок послужил достаточным ответом.

Астрид не считала, что последнее слово должно оставаться за ней, но и была не из тех, кто держит язык за зубами, если разговор будет полезен. Поэтому она убрала камень в кожаный мешочек, положила топор на бедра и повернулась к своему ярлу. К своему другу.

— Я устала от покоя. Мне нужен бой.

— Мы отплываем через несколько дней, Астрид. Грядет бой. Если это будет похоже на другие наши набеги, мы привезем много ценного.

— Меня не волнует добыча. У нас и так достаточно всего, и я бы даже сказала, слишком много. И из-за этого мы становимся слабее. Мы становимся мягкотелыми.

— Мы не были мягкотелыми, когда зимой на нас напали.

— Но мы были достаточно мягкотелыми, чтобы какой-то слабак решил, что может справиться с нами.

Леиф вздохнул и снова повернулся к воде.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал, Астрид? Мы совершаем набеги, чтобы привезти удачу и богатство нашему народу. Ты хочешь, чтобы я назвал наши успехи неудачами?

Конечно, он был прав. Люди хотели процветания. Это было то, к чему они стремились, и было бы безумием со стороны Астрид думать о том, чтобы отнять у своего народа его богатство ради того, чтобы ей было не скучно. Но здесь было гораздо больше, чем ее чувства.