Комсомолец поневоле (СИ) - Дмитраковский Александр - Страница 28

— Природные способности, которые я развиваю.

— Ну ладно. Закончим перерыв, а в конце когда будем обсуждать форму оплаты ты им скажи что — только золотом, чтобы не подать им вида что знаем языки их племён. Сохраним это в секрете.

Под конец переговоров я объявил этим угандийцам о виде оплаты. На что они между собой начали говорить что русские, если дословно то «хитрожопые» и что придётся платить как они сказали. И тут я понял, что понимаю ход их мыслей даже когда они молчат и только думают. Это что — то новое у меня появилось. Надо будет разобраться как это я угадываю или читаю их мысли. Это наверное последствия моего общения со статуями божков в Афгане.

После ухода этой делегации я ещё раз дословно сказал их слова Брежневу. Тот только улыбнулся.

Аналогичная ситуация была и с представителями южной Африки— Зимбабве. Те тоже сначала говорили на, английском, а потом обсуждали между собой на языке шона туземских племён. Хотели из СССР выклянчить медикаментов и денег, чтобы их потом не отдавать. О чём я сообщил немедленно.

Представители восточной Африки, негры консайских племён говорили между собой на смеси языков племён хехе, шамбала и куриа, говорили не стесняясь, при этом говорили что русские ничего в наших языках не понимают и высказывались не в лучшем варианте, о чём я доложил Брежневу. И тот послал этих негров далеко и надолго и никаких договоров с ними заключено не было.

Больше ничего особого до конца олимпиады по моей линии не произошло, но мне было приятно, что я выел на чистую воду три делегации, а по двум заключены много миллионные контракты.

По окончании олимпиады, нас переводчиков собрали снова и поблагодарили за хорошую работу. Сообщили что по результатам работы в период олимпиады будут приняты положительные меры поощрения.

Мне так это выражение понравилось так и хотелось спросить «А что есть еще не положительные меры поощрения?» Но промолчал. Нам выдали проездные документы и мы разъехались по домам. Та что 5 августа я уже был свободен и даже может можно будет съездить всё — таки в Крым. Я приехал домой в нашу квартиру, где меня уже заждалась, Аня. Мы быстро всё тут позакрывали, я отдал ключ от квартиры соседям чтобы присматривали, оставил им денег с запасом для оплаты коммуналки и мы выехали поездом домой. Жигули мои забрал тесть из Николаева. Так что прямиком домой.

Глава 39. Домашние и рабочие хлопоты

Приехав домой, мы на следующий же день выехали в Крым на недельку. Больше не могли, т. к. надо было организовать переезд военной прокуратуры в здание мельницы, которую, пока я был в Москве, уже перестроили под кабинеты.

В Крыму мы заехали к однокурснику в Ялте, где собственно и остановились. Он нам выделил отдельно стоящий флигилёк в 100 метрах от моря и мы вдоволь отдохнули и накупались. И через неделю вернулись домой.

По приезду я зашёл в военному прокурору и сообщил что можно переселяться, а это здание надо отремонтировать и так же использовать под нужды прокуратуры. На что прокурор сказал:

— А мы сделаем ремонт и сдадим часть здания в, аренду Суду Военного Трибунала. У них тоже бедственное положение с размещением. Могут сделать зал в здании для закрытых заседаний военного трибунала, а с завтрашнего дня я подключу воинские части и военную комендатуру чтобы помогли с переездом. Думаю за день — два управимся. Тебе и жене выходить на работу через четыре дня. Так что выйдете уже в своё так сказать здание. У меня сразу для тебя есть один так сказать «глухарь» — хищение с особо важного объекта. Выйдешь ознакомишься, возьмешь к своему производству. Может что и нароешь. Хотя подозреваемый есть, но как то всё там хлипко. Следак наш мне по ушам трёт что доведёт, но что — то я ему не верю. Ну давай, отдыхай.

И я ушёл домой. Дома мы с Аней походили по гостям. Я зашёл домой к Вовчику— своему школьному другану. Пока я с Аней учился в военном институте, Владимир учился в каком среднем военном училище, где выпускают техников — лейтенантов. Там учится три года. Так что Владимир на год раньше меня закончил училище и вернулся в наш город и служит в одной из воинских частей. Пока мы учились, то практически не общались. Наши учебные заведения находились в разных городах поэтому мы и не виделись. Вот сейчас решил зайти пока время есть, а то потом работа, служба и опять не увидимся. Я подъехал на своей машине к нему домой. Он жил в своём доме вместе с родителями и пока не женился. Я позвонил в дверной звонок. Из дома вышел отец Владимира и узнал меня, обнял меня и мы зашли в дом. Я спросил:

— А где Володя?

— Как где? На службе.

— Ах, да! Это я же в отпуске, а сейчас середина недели. Ну как вообще?

— А ты за Володю что ничего не знаешь?

— А что я не знаю? Последние пол года я с ним вообще не общался. У меня защита диплома, затем Олимпиада, где мне пришлось поработать. Некогда было.

— Так Володю сейчас военная прокуратура таскает по допросам. Его отстранили от службы, по специальности не используют, сейчас выполняет работу — куда пошлют, избрали меру пресечения — подписку о не выезде.

— А с чем это связано?

— Да там какое то тёмное дело. Володя говорит что его подставили и во время его дежурства было что — то ценное похищено. Ну ты же Володю знаешь. Не мог он ничего украсть. Кстати, а ты где служишь? Володя говорил что на военного юриста. Ты у нас в городе будешь служить? Может что узнаешь по Володиному делу. Я тебя очень прошу.

— Да я действительно буду служить в нашем городе. Более того, я по должности буду старшим следователем военной прокуратуры. Выхожу на службу через два дня. Так что думаю, что узнаю. Пока ничего обещать не могу. Я помогу разобраться. Вы сильно не переживайте.

— Спасибо тебе, Саня.

— Пока не за что. Я пойду. Передавайте Володе привет и пусть он вечерком ко мне домой заглянет. Хорошо?

— Я передам.

И я ушёл домой. Интересно, уж не это ли мне дело хочет дать прокурор?

Дома я занимался тем, что в здании мельницы, теперь военной прокуратуры, я выбрал себе угловой кабинет с двумя окнами— одним с видом ко мне во двор, другое с видом на центральный вход искоса. Я специально выбрал этот кабинет. Во первых он находится под одной из башен второго этажа и там есть винтовая лестница с выходом в зимний сад. Для меня так удобно. Их опыта прошлой жизни, знаю, всегда нужно страховаться, тем более при моей работе, а с зимнего сада я могу попасть в летнюю крытую беседку, а от туда в грот, а из грота в реку. Хочу ещё проверить установленные по периметру внутри здания мини видеокамеры. При ремонте я их снял, а потом поставил обратно. Пусть стоят на крайний случай. Они просматривают два коридора, зал заседаний и один кабинет получился— это мой. Вот и хорошо. Так вот в свой кабинет и кабинет прокурора я заказал мебель на заказ, потому что — тот ширпотреб что делают он ужасен. Обставил два кабинета. В кабинете прокурора получился большой зал— это основной кабинет размером 5 на 6 метров и малая комната 3 на 4 метра с дверью из его кабинета, так сказать для отдыха. Заказал в обе комнаты столы, стулья, шкафы, диванчик в малую комнату. Купил себе, ему и Ане по холодильнику и очень дефицитные оконные Бакинские кондиционеры и ещё три — родителям и себе домой. Всё это вышло в две тысячи пятьсот рублей плюс доставка и установка. Заказал ещё три штуки про запас. Пригодятся. Они хоть и шумные но долговечные. когда — то ещё у нас появятся маленькие и бесшумные?! По изгалялся и купил телевизоры, электрочайники, чайные сервизы. Для жены я тоже оборудовал кабинет на высшем уровне. Ведь работать будем в одном учреждении. Наверное надо ещё пару кабинетов улучшить — для Аниного начальника и для своего непосредственного начальника следственного отдела. На всех покупать не собираюсь.

Закупил себе и жене в книжном и канцелярском магазине всего по немного — новые печатные машинки, а то выдадут разбитые и мучайся с ними, бумаги, копирки и всего по мелочи. В общем подготовил себе и Ане рабочие места. Ключи от наших кабинетов никому не отдавал. Завтра заезд всего личного состава в новые кабинеты. Сегодня ещё придут связисты и установят телефонную связь По одному телефону спаренных на два кабинета. Я свой телефон спарил с Аниным, чтобы меньше слушали. Мог бы по изгаляться и установить отдельные номера, но не стал. Для служебного, автотранспорта, а у нас их два, было выделено место во дворе мельницы и там сделали бокс на три, автомобиля, а в самом здании мельницы ещё сделали комнату вещественных доказательств. По моему «рецепту» установили сигнализацию привязанную к телефонам. Вроде бы всё продумал. Тут в метрах трёхстах не доезжая до мельницы стоит продовольственный магазин и столовая для работников железной дороги— есть такое подразделение как ПС — путевая часть, которая ремонтирует железно дорожное полотно, ж.д. мост через реку. Там штат работников очень большой, поэтому я встретился с начальником ПЧ и договорился, что они за плату будут кормить обедом работников военной прокуратуры, а нас не много и не мало, а 25 человек. Я попросил чтобы нам выделили отдельную комнату, если такая есть и оборудовать её четырьмя столами и стульями, на что начальник ПЧ сказал что комната есть, но нет столовой мебели, её купить надо. Я ему дал денег и сказал чтобы всё было приобретено и там я решил чуть позже тоже поставить кондиционер. В общем мы нашли общий язык. Тем более он обо мне слышал и знал кто мой тесть.