Час совы - Добряков Владимир Александрович - Страница 57

— Командир, горит правый!

Это я и сам уже заметил.

— Экипажу покинуть самолёт! — скомандовал я и, дождавшись, когда стрелок выпрыгнул, добавил, — А к тебе, Миша, сие не относится. Он, гад, расстреляет нас в воздухе.

Выбрасываться, кроме стрелка, было больше некому. Второй пилот убит, а борттехник и радист самолёт уже «покинули». В принципе, и нам можно было бы прыгать. Американцы не имеют привычки стрелять по спасающимся лётчикам. Но дело всё в том, что в «Мустанге» сидит далеко не американец, и задача у него конкретная: убить нас. «Мустанг» сделал ещё один заход и зажег второй двигатель. А я тянул, тянул горящую машину к морю, тянул из последних сил.

— Приготовьтесь к срочному приёму! — крикнул я и получил ответ Магистра.

— Мы готовы, Андрэ. Сажай самолёт на воду.

— Да пошел ты в Схлопку! Забирайте нас прямо сейчас, а то баки вот-вот рванут! Всё равно этим ребятам — не жить!

Но Магистр, всё-таки дождался, когда я плюхнул «Мицубиси» в воду бухты и только тогда забрал нас в Монастырь. После этого я имел с ним крупный разговор.

— А если бы баки рванули раньше, чем я посадил машину на воду? Что было бы тогда? — наскакивал я на него.

— Андрэ! Мы же успели прокрутить картинку и ясно видели, ты успевал. Надо же было дать этим парням шанс выжить. Если бы мы забрали вас в полёте, они бы разбились. Зачем же так сурово с ними поступать?

— Знаешь, Магистр, я никогда не испытывал особых симпатий к самураям. Раз уж они стремятся отдать жизнь за обожаемого императора, то пусть и отдают. А в данном случае, если каждый спасённый житель Хиросимы и Нагасаки поставит им свечку, то прямая дорога в рай им обеспечена. А так ещё неизвестно, что они могут натворить.

— Ну, Андрэ, раньше я не замечал такого за тобой, ты был гораздо гуманнее.

— Вот что, Магистр. Ты посиди в горящей, готовой в любую секунду рвануть, машине, тогда будем разговаривать о гуманности.

— Что-то после Рославля ты такой вопрос не поднимал.

— Сравнил! Тогда было совсем другое дело. Да и откуда мне тогда было знать, что и как вы можете?

— Ну, хорошо, признаю, здесь мы немного перетянули, — согласился Магистр и сменил тон, — Ты не находишь, что ЧВП слишком уж много внимания уделяет твоей скромной персоне?

— Нахожу. Хотя, если бы мне кто-то насолил так, как мы с Андреем насолили им, я забросил бы все дела, организовал бы на них облаву по всем правилам и не успокоился бы, пока они не попали бы ко мне в лапы.

— Вот-вот! Именно это я и имею в виду. Я даже подумываю последнее время, стоит ли вас с Андрэ посылать на задания? Не отсидеться ли вам, пока всё уляжется?

— Ну, ты предложил! Во-первых, не так уж много у нас хроноагентов экстракласса, чтобы держать их в резерве. А во-вторых, это тоже не выход. Вспомни, как Старый Волк заявился сюда под видом Черного Рыцаря. Что им стоит пробить переход, где-нибудь в лесу, в окрестностях моего коттеджа и уволочь нас с Леной к себе?

— Ну, это сейчас не так-то просто проделать, — проворчал Магистр, но было ясно, что мои слова его почти убедили.

Еще раз меня спасла Катрин. Мы с Матвеем работали в одной из Фаз, где на окраинах Испании горел национальный конфликт. Баски развязали настоящую войну, наподобие той, которая велась в Чечне. Конфликт грозил перехлестнуть через границы Испании.

Мы с Матвеем захватили одного из полевых командиров басков, который пользовался большим влиянием. Дальше с ним должен был работать непревзойдённый психолог, Стефан. Он, через этого командира, должен был склонить басков к переговорам.

Мы уже доставили этого командира к Стефану, и Матвей остался с ними, а я с группой рейнджеров направлялся по ночной дороге к своему расположению. Вдруг я «услышал» голос Катрин:

— Андрей! Ты идёшь прямо на снайпера!

— Где он? — я взял автомат на изготовку.

— В канаве, на повороте дороги… Андрей, он — ЧВП! Он стреляет, Андрей!

Столько напряжения и искренней боли было в её голосе, что я рухнул как подкошенный. И тут же разрывная пуля снесла голову идущему за мной сержанту.

— По повороту дороги! Огонь! — скомандовал я и нажал на спусковой крючок.

Через две минуты мы нашли в канаве изрешеченноё пулями тело арабского наёмника.

И таких случаев со мной и Андреем было больше, чем достаточно для простых смертных.

Вот такие были эти полгода. Я сижу и вспоминаю минувшие события за чашкой чая. Кончился напряженный день. Я несколько часов назад вернулся с задания. Не очень сложного, но довольно-таки нервотрёпного. Мне пришлось из гранатомёта расстрелять пятнадцатитонный рефрижератор со взрывчаткой, который международные террористы гнали на открытие Олимпийских игр. Взрывчатка была замаскирована под мороженое. Мы подготовили шесть засад и ловушек, но рефрижератор миновал их объездными путями. О том, что он движется на меня, мне стало известно за считанные секунды до его появления. Я едва успел приготовиться к выстрелу, когда мимо меня промчался на полной скорости мощный грузовик. Мне пришлось стрелять, что называется, навскидку. Время знает, как я сам уцелел при этом. Слава Времени, террористы действовали самостоятельно, без поддержки и подсказки ЧВП.

Лена сидит за компьютером и работает. Её стройная фигура, обтянутая белым с серебряной нитью комбинезоном, застыла в напряженной позе и уже около часа не меняет своего положения. Не знаю, я бы так не смог. Лена потягивается, вздыхает и гасит компьютер, оставив только монитор связи на дежурном приёме. Быстро перепорхнув на диван, она протягивает мне свою чашку:

— Налей чайку.

— С кем ты сегодня работала? — спрашиваю я, протягивая ей чашку чая и вазочку с абрикосовым вареньем, — С разумными пнями или интеллектуальными гадюками?

— А вот и не угадал! — смеётся Лена, — У меня сегодня выходной. Я готовлю к внедрению Мишеньку.

— И куда он идёт?

— В своё родное средневековье. Послезавтра он станет Великим Инквизитором.

— Вот как!? — удивляюсь я, — Как же он согласился на это? Стать инквизитором после того, как он провёл в их застенках столько времени и прошел все стадии допросов с пристрастием? Я бы не согласился.

— Ну, так это ты! Тем более, что ты не знаешь, в чем состоит его задача. Если инквизиция приговорила Леонардо да Винчи к сожжению, то кто сможет отменить этот приговор? Только Великий Инквизитор! А как у тебя дела с диссертацией? Я давно не интересовалась.

— А я давно уже ей не занимался.

Лена качает не головой, а ножкой в белом тапочке и укоризненно смотрит на меня:

— Тебе осталось чуть больше пяти месяцев до защиты. О чем ты думаешь?

— Если честно, то вовсе не о ней. В данный момент я думал о том, что ЧВП не оставляет попыток свести с нами счеты. И рано или поздно, но они своего добьются.

— Откуда такие мысли?

— Очень просто, Лена. Если долго и часто стрелять по мишени, даже просто так, навскидку, то всё равно, когда-нибудь попадёшь в десятку. Я заметил уже, что Магистр со Стрембергом стали избегать посылать меня и Андрея в те Фазы, где обнаружены следы ЧВП. Но это что-то плохо помогает. Они следят за нашими действиями и вмешиваются там, где мы их совсем не ждём. Они посылают своих агентов с одним заданием: ликвидировать нас. И действуют, надо сказать, весьма эффективно. Как они подловили меня на Гуаме, выставив против тихоходного и слабенького «Мицубиси» мощный «Мустанг»? Мы с Мишей тогда чудом спаслись. А ночной снайпер в Баскской провинции? Следующий раз они в аналогичных ситуациях выставят против меня не одного агента на «Мустанге», а четверых. Посадят не одного снайпера, а шесть. Я даже удивился, что сегодня они не посадили своего агента за руль этого рефрижератора, и он не взорвался вместе со мной. Так что, Ленок, как верёвочке ни виться…

Я вздыхаю и наливаю чай в опустевшие чашки. Лена задумывается, по привычке она наматывая на палец прядь волос. Она исподлобья смотрит на меня, на лице её нет и тени улыбки:

— Ну, и мысли у тебя. С такими мыслями не жить и работать, а стреляться впору. Ты как, не подумываешь ещё об этом?