Зловредный старец (СИ) - Герасимов Алексей - Страница 58

Мнда, подросла молодежь-то, а мы и не заметили. Стареем, Селезнёв, стареем…

– А я тебе усы на ростр[44] намотаю, паршивец ты эдакий. – ласково отозвался Утмир.

– Наобнимаетесь и наболтаетесь еще. – прервала молодых людей Валисса, до того, на пару с Тинатин сюсюкавшая над внуком. – Асир, приводи себя в порядок с дороги, после обеда мы должны быть в Пантеоне.

– А пропустить никак нельзя? – покривился наследник престола. – Я вроде как за веру воевал, только вернулся…

– Это еще вопрос, с чьего ты позволения воевал. – заткнул фонтан его красноречия я. – К тому же родина должна знать своих героев, а тебя на лицо только в столичном борделе знают, праведничек. Брысь в баню, к церемонии все уже готово, тебя только не хватает.

– А… К какой церемонии? – спросил царевич.

– Вот и узнаешь заодно. Утмир!..

– Не-не-не, дедушка. – глаза паренька заблестели от сдерживаемого смеха. – Я ему ни словечка не скажу.

– Был вредным, таким и остался. – буркнул Асир. – Хоть бы отдохнуть с дороги дали…

– На пиру наотдыхаешься. – твердо ответила Валисса. – Брысь. Кому говорят?

И поплелся герой войны, ссаным тапком гонимый…

– Так что там за церемония, матушка? – полюбопытствовала Тинатин, когда ее брат вышел из комнаты. – Мы с Кагенчиком в пантеон, наверное, не пойдем, после дороги-то.

– Значит вечером в газете прочитаешь. – проявила твердость характера Шехамская Гадюка. – Я распоряжусь, чтобы тебе номер прислали.

– Но матушка…

– И так едва-едва удалось сохранить все в секрете, так что число посвященных увеличивать не буду. – отрезала невестка.

Ну молодец же! Умничка, когда со мной не разговаривает!

Церемония была… Да как всегда. Что там, на службе во славу ашшорского оружия нового выдумаешь? Песни, жертвы, все дела.

А вот по окончанию ритуала примас пригласил на архирейский амвон меня.

Первосвященник мне вообще последние полгода проблем почти не доставлял, полностью поглощенный внутривидовой борьбой. Сторонники Тхритравы вцепились в несколько спорных по толкованию строчек в священных текстах, начали обвинять в ереси приспешников Йожадату, поставили церковь на уши и грань раскола, а теперь активно намекали всем, кто был согласен их слушать, что все беды из-за первосвященника, так что его пора того… На заслуженный отдых, в монастырь подальше. Иноком, разумеется, не настоятелем.

Однако происки, козни и откровенные подставы дух сего пламенного борца за веру не подорвали, а совсем уж воспарил после того как я ему предложил… то, что предложил.

– Братья и сестры, сегодня распрекрасный день для нашей веры. – начал я, поднявшись на возвышение. – Нынче вернулся в Аарту мой внук, царевич Асир. Не так уж и давно мы провожали его в Шехаму, еще по-сути, мальчиком, но вот он – взгляните на него нынче. Он возвратился овеяв себя и весь род Крылатых Ежей славой. В борьбе с мерзопакостными язычниками и за родную страну, проливая кровь, Асир доказал, что достоин называться взрослым мужчиной. А потому, хоть и не достиг он совершенных лет, скажите мне – достоин ли победитель заков именоваться отныне полнолетним?

Аудитория громко и однозначно проголосовала «за» – жаль не кошельком, столько бы денег сейчас в казну приподняли…

– Ну так и быть посему! – я извлек из-за пазухи заранее заготовленный свиток. – Асир, подойди сюда мой мальчик, вот царский указ о твоем с сего дня полнолетии.

Внук требование исполнил, однако на лице его читалась некоторая растерянность пополам с недоумением.

Действительно, к чему устраивать такой цирк с конями, если указ можно просто на всех площадях огласить?

Что ж, внучек, ты хочешь ответов? Их есть у меня.

– Встань одесную и лицо сделай поумнее. – шепнул я ему. – Это еще не конец.

Когда требование мое было исполнено – насчет встать, про лицо не уверен, – я вновь обратился к собравшимся.

– Сердце мое переполняется радостью от такого нашего с вами единения. Однако, я уже стар и немощен и не по силам мне уже в одиночку нести свой царский венец. Потому, желаю разделить эту ношу, прилюдно и добровольно, пред ликами людей, богов и Святой Троицы.

Я сделал знак, и четыре члена Конклава, среди коих был и отец Тхритрава, вынесли на большом квадратном подносе корону – не тот легкий венец, что я ношу для таких вот мероприятий, а массивную, парадно-церемониальную.

Положив ладонь на плечо внука, я развернул его лицом к изображению Троих.

– Царевич Асир, преклони колени! – воскликнул я.

Парень беспрекословно повиновался, но видели бы вы при том его лицо!..

– Да станешь ты отныне моей опорой в старости и соправителем в государстве! – взяв корону я, с поклоном передал ее примасу. – Святых, богов и людей призываю в свидетели, что такова моя воля!

Я сделал шаг в сторону, и Йожадату, встав перед Асиром с вознесенной над его головой короной торжественно произнес:

– По воле повелителя нашего, от имени людей Ашшории, Святой Троицы и Небесной Дюжины, объявляю тебя царем-соправителем! – он опустил «Буджумов Венец» (подозреваю, колебался при этом, не зарядить ли сначала тяжеленной фиговиной в каменьеях по морде Тхритраве, чтоб совсем уж было радостно) коснувшись им густых волос Асира. – И пусть все будут свидетелями того, что отныне ты коронован на трон Ашшории!

Затем он вновь поднял корону вверх, демонстрируя ее присутствующим и сделал несколько шагов назад, а я занял его место, стащил с башки свой «походно-полевой» символ власти и возложил на голову внука.

– Встань и правь, соправитель мой!

– Дедушка, а как же ты без короны-то? – потерянно пробормотал парень поднимаясь.

– Гораздо лучше тебя. Она хоть и небольшая, а тяжелая, если долго носить, то голова болит и шея затекает.

Асир развернулся и мы встали с ним рядом.

Публика неистовствовала.

* * *

Рассказывать о Скарпийском походе, право слово, даже и неинтересно.

Для легендирования выдвижения на юг Блистательных – самой боеспособной части витязей во всей стране, – пришлось припахать свежекоронованного соправителя. Осмотр владений, знакомство с высшими чинами, заодно и лагерь беженцев проинспектировать на предмет не разворовывают ли там царскую гуманитарную помощь – как-то так.

Светлейшие, при этом, остались на хозяйстве в Ежином Гнезде, изображать полное спокойствие, удаленность гвардии от границы, ну и меня с невесткой стеречь заодно.

Латмур в это время, официально, вообще уже неделю как находился в своем поместье, в отпуске.

Параллельно с Асиром, получившим строгий наказ в рейд не лезть (Латмур бы и не взял, но зачем так вот сразу разочаровывать?), а возглавить подход основных сил на подмогу группе наезда, выдвигались и другие отряды витязей. Откуда-то сотня, из другого места пять десятков… Небольшие перемещения малых групп, вроде бы как и не вызывающие никаких подозрений, покуда перед твоими глазами не оказывается вся картина.

Общим числом у Латмура под началом оказалось порядка трех тысяч копий. Для штурма Питусы силы более чем достаточные, но вот для взятия перевала – не факт.

Впрочем, разведчики – что армейские, что Вартугеновы, – сообщали о том, что солдат там ноль целых шиш десятых, серьезных подкреплений по-быстрому к обороняющимся не придет, и команду к началу этой авантюры я дал.

Пока основные силы вторжения в Скарпийское царство только выдвигались к мостам и бродам через Каруну из южной Дадешки, Железная Рука совершил стремительный бросок по чужой территории и застал защитников перевала, что называется, со спущенными штанами.

К чести державшего оборону асинского скипрейда, даже несмотря на внезапность атаки и двадцатикратное превосходство ашшорских витязей в численности, защитники настолько не оплошали, что размен убитыми вышел практически один к одному. Страшно представить что на такой позиции смог бы учинить полноценный лейданг.

После кровавого, но недолгого штурма, слегка прифигевшие от упорства защитников витязи ударной группы двинулись к Питусе, и взяли ее буквально с наскока, даже не заметив сопротивления.