Карточный домик - Доббс Майкл - Страница 35

В некоторых правительственных кругах высказывались еще более суровые мнения. Источники в верхних эшелонах руководства партии считают, что партия быстро движется к осознанию необходимости выбора дальнейшего пути. «Мы должны выбрать между новым началом или постепенным соскальзыванием к упадку и поражению, — заявил один источник. — Мы пережили после выборов слишком много таких неудач, которых можно было бы избежать. Мы не можем больше себе позволить, чтобы эти неудачи продолжались».

Менее оптимистично настроенный источник заявил, что Коллинридж «похож на катастрофу, готовую в любой момент погубить правительство».

Результаты сегодняшних дополнительных парламентских выборов в Восточном Дорсете, где кандидаты от партии всегда одерживали легкую победу над своими соперниками, могут иметь решающее влияние на будущее премьер-министра".

Коллинриджа охватила ярость. Лицо его пылало от гнева. Он с силой вцепился в газету, готовый разорвать ее, но его сдерживал опыт, приобретенный в многолетних политических траншейных боях.

— Я хочу знать, Грэм, кто за всем этим стоит. Я хочу знать, кто это написал. Кто с ними разговаривал. Кто раскрыл данные опроса. И к завтрашнему завтраку я хочу их яйца на тосте!

— Следует ли позвонить лорду Уильямсу?

— Лорду Уильямсу! -взорвался Коллинридж. — Это с его чертовым опросом произошла утечка! Мне не нужны оправдания — мне нужны ответы. Позовите Главного Кнута. Найдите его и, что бы он ни делал, доставьте немедленно.

Собравшись с духом, секретарь решился на еще одно предложение:

— Может быть, до того как он прибудет, мы могли бы еще разом взглянуть на вашу речь? Возможно, там есть что-то такое, что вы хотели бы изменить с учетом утренней прессы? Тем более что у нас осталось не слишком много времени…

— Грэм, речь останется такой, какая она есть. Не собираюсь рвать ее в клочья только из-за того, что они подгоняют меня своими чертовыми статейками. Этого они и хотят — сделать нас беззащитными. Может быть, попозже мы на нее и взглянем, а сейчас у нас нет более важной задачи, чем прекращение всяких утечек, не то они вскоре превратятся в настоящий поток. В общем, немедленно разыщите господина Урхарта и приведите его сюда!

Политический секретарь послушно потянулся к трубке телефона.

Урхарт в своем коттедже с нетерпением ждал телефонного звонка, поэтому сразу же поднял телефонную трубку. Но звонил не премьер-министр, а министр иностранных дел. Урхарт облегченно вздохнул, услышав, как Вултон давится от смеха.

— Чертов лопух! В следующий раз надо будет побольше разбавлять водой твое виски. Вчера вечером ты ушел с одним из моих ящичков, а свой оставил у меня. Теперь у меня твои бутерброды, а у тебя — секретные планы захвата Папуа-Новой Гвинеи или что-нибудь в этом же роде. Предлагаю обменяться, прежде чем меня арестуют за утерю государственных секретов. Буду у |тебя через двадцать секунд.

Меньше чем через минуту Урхарт смущенно улыбался, извиняясь перед своим министерским коллегой, который ушел с таким же распрекрасным настроением, не забыв поблагодарить Урхарта за — как он выразился — «чрезвычайно стимулирующий вечер».

Kак только Вултон вышел за дверь, Урхарт сразу изменился. Сосредоточенно сдвинув брови, он тщательно запер изнутри дверь, не забыв подергать за ручку, чтобы убедиться, что она действительно заперта. Затем он опустил шторы на окнах и только тогда осторожно поставил на стол красный ящичек.

Сначала он внимательно оглядел его со всех сторон, проверяя, не пытались ли его вскрыть. Затем выбрал из большой связки нужный ключ и аккуратно вставил его в замок. Когда крышка ящичка поднялась, стал виден толстый кусок упаковочного материала, занимавший все его внутреннее пространство. Вытащив его и отложив в сторону, он поставил ящичек на попа. Аккуратно подковырнув уголок ленты хирургического лейкопластыря шириной 4 дюйма, тянувшейся по боковой стенке ящичка, он медленно потянул ее на себя. Вскоре из-под ленты показалась вырезанная в деревянной стенке ниша, скрытая от посторонних глаз красной кожаной обивкой.

Ниша была небольшая, дюйма два в длину и ширину, тем не менее достаточно обширная, чтобы в ней поместился миниатюрный радиопередатчик с миниатюрным ртутным энергоблоком — подарком от его японского изготовителя. Урхарт поздравил себя с тем, что не забыл, как работать со стамеской, чему его научили в школе лет пятьдесят тому назад.

Урхарт приобрел это чудо техники в небольшом специализированном магазинчике систем безопасности. Когда он начал объяснять свой приход тем, что ему хотелось бы изобличить одного из служащих, якобы нечистых на руку, хозяин магазина терпеливо выслушал его с хорошо отрепетированной маской полного безразличия. Зато огромный энтузиазм он проявил, когда начал расхваливать возможности продаваемой аппаратуры. Рассказывая о радиопередатчике, он заверил Урхарта, что эта модель — не только одна из наиболее дешевых, но и наиболее чувствительных. Передатчик, заявил он, гарантированно воспринимает любой беспрепятственно идущий к нему звук на расстоянии до пятидесяти метров и передает его на специальный радиоприемник с вделанным магнитофоном, автоматически включающимся в режиме записи на звук голоса и выключающимся во время пауз и по онончании разговора. Он очень рекомендовал купить именно этот приемник.

— Единственное, за чем нужно проследить, сэр, — заявил он, — так это за тем, чтобы микрофон все же смотрел в сторону источника звука. Гарантирую, что воспроизведение прозвучит, как симфония Малера.

Урхарт подошел к платяному шнафу и вытащил из его глубин еще один красный министерский ящик. Как и другие такие ящики, его можно было открыть только с помощью специального нлюча. Замни для них изготавливались из особой легированной стали с добавками вольфрама, а их хитроумная конструкция обеспечивала повышенную надежность. Внутри этого ящика находился работающий в диапазоне УКВ модифицированный портативный радиоприемник, настроенный на волну передатчика и соединенный с ним магнитофон. Урхарт с удовлетворением отметил, что рассчитанная на продолжительную работу пленка, которую он вставил в магнитофон, использована почти полностью. Оставленный в комнате Вултона радиопередатчик он направил в сторону его кровати.

— Надеюсь, там не только его храп, — пошутил Урхарт. Тут же послышался щелчок, пленка прокрутилась десяток секунд и остановилась.

Он нажал кнопку перемотки пленки и смотрел, как она бежала с одной бобины на другую, когда зазвонил телефон — его вызывали к премьер-министру на очередное, как он это называл, «промывание кишок».

— Ничего, — прошептал он, — подождете меня немного. — Спрятав оба ящика в дальнем углу платяного шкафа, он вновь ощутил ту вспышку возбуждения, которую пережил много лет назад, когда с помощью слуги на отцовских охотничьих угодьях поставил первую в жизни ловушку на кролика. В тот теплый вечер они вместе отправились в поля, но как только наступило утро, Урхарт, не сдержав своего нетерпения, вернулся на то место один. Кролик беспомощно болтался в петле силков.

— Попался! — воскликнул он, торжествуя.

Суббота, 16 октября

Газета «Телеграф» оказалась не единственной, кто на следующий день назвал «ужасной» речь, с которой выступил премьер-министр, так или иначе к ней присоединились все остальные газеты, несколько правительственных заднескамеечников и лидер оппозиции. Он особенно усердствовал. Его истошные вопли наводили на мысль о своре собак, почуявших первые признаки усталости своей жертвы.

Сообщение о поражении в Восточном Дорсете взрывом бомбы оглушило собравшихся на утреннее заседание делегатов. Только ближе к полудню они немного пришли в себя и начали высказывать свое негодование и разочарование. Все стрелы летели в одну и ту же цель — в Генри Коллинриджа.

Корреспонденты в Борнмуте еле успевали записывать заявления высоких партийных деятелей, каждый уверял, что лично останавливал премьер-министра от проведения дополнительных выборов в дни работы конференции, а посему отказывался от ответственности за сокрушительное поражение. Офис премьер-министра в свою очередь заявлял, что причина неудачи кроется в слабой организационной работе штаб-квартиры партии. Никаких фамилий при этом, конечно, не называлось, но все понимали, что имеется в виду председатель партии лорд Уильямс. Это объяснение, однако, прошло мимо ушей. Как заметила одна проправительственная газета, прессой и лидером оппозиции овладел стадный инстинкт.