Тревога (ЛП) - Саваж Шей - Страница 48

Ланс улыбнулся и снял передо мной шляпу. Затем они оба пошли в сторону парадного входа. Я вернулась обратно к Эйдену как раз, когда он заканчивал есть. Спустя несколько минут я услышала звук заведенного двигателя.

— Тебе нужно поспать, — сказала я Эйдену, после того, как убрала тарелку со стола и засунула её в посудомойку.

— Ты останешься?

— Да.

— Надолго?

— Я ещё не знаю, — сказала я. — Всё зависит от тебя.

— Я ещё не всё рассказал тебе, — сказал Эйден.

— Я так и поняла, — я погладила его по руке. — Ты сможешь рассказать мне всё утром.

Мы вышли из кухни, направляясь в спальню. Я помогла Эйдену найти чистые шорты и велела ему идти в душ. Пока он мылся, я пыталась упорядочить всю новую информацию в голове.

Да, у Эйдена был ребенок, но все мои предположения на его счет оказались неверными. Эйден даже не попытался справиться с потерей, прямо как его мать после смерти отца. Его никто не научил, как справляться с горем, а совладать с ним самостоятельно он не мог.

Смерть ребенка. Что может быть хуже?

Прислушиваясь к звукам, доносившимся из душа, и удостоверившись, что Эйден ещё моется, я забежала на кухню и на скорую руку сделала себе бутерброд. Я не ела с тех пор, как выехала из дома, поэтому сейчас меня одолел жуткий голод.

Я понимала, что не смогу прыгнуть выше головы, и, в конечном счете, Эйдену понадобится помощь профессионала. То, что я — дочь психолога, не делает меня экспертом в психологии. Но те приёмы, которым я научилась, могут помочь направить его в верном направлении.

Я всё еще не понимала, чем расстроил его телефонный разговор в аэропорту, почему он был так груб с кем-то по телефону той ночью. Не объяснил, почему у него был пистолет, что произошло на стоянке. Его история не давала ответов на вопросы: чем Эйден зарабатывает себе на жизнь или что случилось после его ареста. Куча вопросов оставались без ответов. Но всё это подождет до утра.

Поглощая на ходу сэндвич, я убрала багаж с входа и перенесла его в спальню. Нашла зарядку для телефона — первое, что я положила в поездку — достала сумочку с гигиеническими принадлежностями и пижаму. Из ванной не доносилось ни звука, но я знала, что Эйден пробудет там ещё пару минут, так что решила сменить одежду.

Эйден появился из ванной чистый, но до сих пор весь какой-то помятый. Он бросил на меня быстрый взгляд, прежде чем завалиться в постель. Я сделал глубокий вдох и скользнула к нему. Эйден обнял меня за талию. Непроизвольно я застыла в его руках. Я не знала, чего от него ожидать.

— Я не буду ничего предпринимать, — тихо сказал Эйден, — пока ты не разрешишь.

— Я ценю это, — сказала я и тут же расслабилась, потянувшись, погладила его по щеке. Меня будто разрывало на части. Я не хотела давать ему надежду, но в тоже время не могла разрушить её. Я не знала, что случиться утром.

Но знала одно — я не могла встречаться с преступником.

Я посмотрела в его покрасневшие глаза, моё сердце рвалось к нему, желая избавить от застарелой боли. Может, мы могли бы стать друзьями, несмотря на его прошлое? Это совершенно другой уровень отношений, но могла ли я сделать это? Смогу ли я остаться ему другом после того, как узнаю всё? Позволит ли мне совесть закрыть глаза на его деяния?

Как всегда, слишком много вопросов и недостаточно ответов. Но хватит на сегодня, Эйдену нужен отдых.

Придя к такому решению, я прислонила его голову к своему плечу и стала ждать, пока он уснет.

Глава 17

Эйден отключился почти мгновенно. Интересно, как долго он уже без нормального сна? Я подозревала, что всё это время он провел в одной позе в той комнате, а если и спал, то откинувшись на стену.

Вечерело, но несмотря на перелет и тяжелый, эмоционально выматывающий разговор, я не могла уснуть. Вместо этого я лежала на подушках и наблюдала за Эйденом. Даже во сне он не казался расслабленным.

Я обнимала его и пыталась разобраться в собственных чувствах. Теперь, зная, как ужасно и жестоко Эйден потерял свою семью, я испытывала сострадание к нему. Однако многое ещё оставалось неясным.

Эйден беспокойно заворочался, я придвинулась ближе и обняла его за талию. Он вздохнул, успокаиваясь. Его рука прошлась вдоль моей спины и остановилась на лопатке. Я положила голову ему на грудь и слушала его дыхание.

Нужно было принять какое-нибудь решение. Я должна была знать, что делать, когда закончится моя внеплановая поездка, и это тяготило меня. Эйден страдал от ужасной потери, ему требуется постоянная поддержка, но я не была уверена, что смогу дать ему это.

Чем больше времени я проводила с Эйденом, тем больше узнавала его. Мне нравилось быть с ним, но глубоко в душе я понимала, что не смогу поддерживать человека, живущего вне закона. Поиск острых ощущений это одно, но отношения с преступником совсем не тот экстрим, который хотелось бы испытать.

Ты до сих пор не всё знаешь.

Я боялась того, что как только узнаю всю правду, мне придется покинуть его.

И всё же я здесь, снова в его постели, снова в его руках. Я не могла оторвать взгляд от вида его тела на белых простынях. Я не могла перестать думать о том, каково это, ощущать его твердое мускулистое тело напротив моего. Его объятья дарили чувство абсолютной защищенности. Я поняла, как сильно по нему скучала.

Так я и провела весь вечер, обнимая Эйдена. Я смотрела, как он спит и пальцем очерчивала линии его бицепса. Я исследовала тату, покрывавшие его правую руку, в попытке понять значение каждой из них. Вспомнилось ощущение его рук на моём теле и те грязные, но в тоже время сексуальные словечки, которые он говорил мне во время секса.

Потолочный вентилятор медленно вращался, отбрасывая тени на стены. Через полузакрытые жалюзи пробивались полосы света, подсвечивая темную деревянную мебель спальни. Всё казалось таким знакомым, таким нормальным.

Эйден зашевелился, его ресницы дрогнули, и он открыл глаза. Медленно моргнув, Эйден потянулся и дотронулся до моего лица.

— Ты мне снишься? — тихо спросил он.

— Нет, — сказала, улыбаясь, я. — Я здесь.

— Она забрала Кейдена и ушла из дома в полночь, — сказал он. — Я проснулся, а их уже не было.

Я представила себе, как Эйден просыпается и обнаруживает, что вторая половина кровати пуста, идёт в комнату сына, осматривает весь дом и понимает, что остался совсем один.

— Я не уйду, — пообещала я. — Я буду рядом, когда ты проснёшься.

Кивнув, он крепче прижал меня к себе и снова закрыл глаза.

В конце концов, уснула и я.

Когда я проснулась, Эйден всё ещё спал. Мелкий дождик стучал в окно. Я надеялась, что этот звук поможет ему расслабиться. Эйдену это действительно было нужно. Я выпуталась из его объятий и быстренько сбегала в ванную. Было всего семь тридцать утра, так что я позвонила своему боссу и оставила голосовое сообщение о том, что всё ещё больна. Когда я вернулась в спальню и легла к Эйдену, он уже не спал.

— Ты всё ещё здесь, — удивленно сказал он.

— Я же говорила тебе, что останусь.

Он погладил меня по щеке. Его глаза так и остались красными со вчерашнего дня, а голос был скрипучим.

— Прости, что я в таком виде.

— Тебе не за что извиняться, — сказала я ему. — Иногда нужно отпустить себя.

— Никогда раньше так не расклеивался.

— А когда… когда ты нашел их?

Эйден медленно покачал головой.

— Я никогда не плакал из-за этого.

Я попыталась осознать, что он говорит. Как может отец не оплакивать смерть своего ребенка?

— Никогда?

— Да, — он посмотрел прямо мне в глаза. — Даже когда его хоронили. Я просто… просто продолжал думать, что это всё ночной кошмар. А когда я проснусь, он будет рядом, прося меня починить его трехколесный велосипед. Я собирался заняться этим на той неделе, но никак не доходили руки.

Я знала, каждый по-разному справляется с горем, но слезы — самый простой способ дать выход эмоциям. Меня всегда учили: чтобы пережить потерю, нужно выплакаться. Я не понимала, как Эйден жил всё это время, не позволяя себе плакать.