Завод войны - Эшер Нил - Страница 7

И был сделан первый надрез. Один из роботов, роняя капли виробактериальной жидкости, извлек из стерильного контейнера керметовые кости. И даже ИИ Свёрла ощутил ужас, когда машины, вскрыв мягкое тело, принялись потрошить и разбирать его на части, точно гигантский цветочный бутон, поддерживая органы и запихивая внутрь шунты для жидкостей.

Всего час спустя его уже было не узнать — да и кто бы узнал разрозненный набор протезов и жвал? Керметовые кости пошли в дело. Фиксаторы, соединенные распорами и поперечными связками, сомкнулись вокруг железных пазов для ног, клешней и жвал. Плоские ребра, прикрепленные к нижней хорде, поддерживали органы, а на них фиксировались чашечки и контейнеры для тех частей, которым простой поддержки было недостаточно. Все это соединялось с замысловатой малой «грудной клеткой» — такая могла бы быть у скелета Уробороса, — которая содержала тройственный мозг. Далее по местам отправились все органы, жир, вялые мышцы, соединительная ткань, а также хитросплетения оптических волокон и миллионы нервных связей. Свёрл хотел накрепко спаять ИИ со всеми частями своего тела, надеясь держать под контролем любые проблемы, которые могут возникнуть после столь серьезной операции.

При помощи клеточной сварки роботы постепенно собирали прадора воедино, качали коллагеновую пену, натягивали обратно кожу, слой за слоем, и приклеивали ее на место. Наконец они отступили, собрав все до одного клочки лишней мертвой ткани, почти не оставив следов своего вмешательства, кроме лужи стерильной жидкости на полу и брызг коллагеновой пены на ближайших приборах. ИИ Свёрла, наблюдая через глубинный сканер, ждал, когда подсоединится прадорский ганглий и вернется в сознание человеческий мозг, и видел, что тело обрело форму и уже не расплывается, как было прежде. За полным слиянием последовала неизбежная боль — и все же она не шла ни в какое сравнение с тем, чего он ожидал. И Свёрл почувствовал, что поступил правильно, что все, что он сделал, было не только необходимо, но и предопределено.

Часы внутренних исследований не выявили неблагоприятных реакций — Пенни Роял, запустивший трансформацию, не создал ничего, что воспротивилось бы операции. В сущности, изменение некоторым образом упрочило ощущение правильности — как будто все это было предусмотренной частью происходившего с ним превращения. Свёрл осторожно поставил протезы на пол и встал. Ну вот, уже лучше, много лучше. Никаких задержек, никакого напряжения обрюзгшего тела, никакого провисания. Теперь пора переключить внимание на то, что творится вне стен кабинета–святилища. Даже во время операции он не переставал ждать очередной атаки отца–капитана Цворна.

С этой мыслью Свёрл оттолкнул сканер, взлетевший обратно к потолку на сложившемся трехсуставчатом кронштейне, и, твердо ступая ногами–протезами, двинулся к ряду шестиугольных экранов и пульту управления. На самом деле с кристаллом ИИ, подсоединенным к главному ганглию, он не нуждался в пульте, но все равно вставил клешни–протезы в отверстия, наслаждаясь заметно возросшей ловкостью конечностей. Стиснув жвала–протезы, он вызвал на экраны данные, но, сообразив, что таким путем многого не охватит, вошел в прямой контакт с корабельными сенсорами и переговорной системой, воспользовавшись кристаллом ИИ.

Население Панцирь–сити покидало город. Два больших грузовых судна прибыли из приграничной зоны, и хотя Погост считался нейтральной территорией, от которой Королевство прадоров и Государство договорились держаться подальше, Свёрл знал наверняка, что корабли прислало Государство. Звездолеты отправили на планету шаттлы, куда набилось множество горожан — прихватив все ценности, которые удалось протащить с собой. Люди надеялись купить «билет на бегство» с Литорали и были чертовски удивлены, узнав, что платы с них не возьмут. Очевидно, некоей благотворительной организации стало известно о происходящем здесь, и она наняла корабли, чтобы эвакуировать планету. Слово «благотворительность» никак не вязалось ни с одной организацией Погоста, вот почему — ну, правда, проведя еще небольшое расследование, — Свёрл сразу связал эвакуацию с Государством.

Он наблюдал за передвижениями четыре часа, когда вдруг раздался резкий голос:

— Эти «моллюски» — сплошной геморрой.

Замечание не удивило Свёрла. Тот дрон из Панцирь–Сити входил в его коммуникационные системы с легкостью, доказывавшей, что он не просто вольный дрон, шатавшийся по Погосту, но дрон, работавший на Государство. Однако, изолировав канал проникновения, Свёрл решил оставить линию открытой.

— Почему?

Люди — «моллюски» были сектантами, которые вбили себе в голову, что прадоры нравятся им больше, чем собственная раса, и пытались превратить себя в крабоподобных существ хирургическим путем. Они, конечно, странные, но — «геморрой»?

— Они единственные, кто остается здесь, они просто не хотят уходить, — ответил дрон. — Если уйдут, потеряют тебя — их последнюю связь с расой кумиров. Не считая, конечно, тех модифицированных, кто прадорам уподобился. Курам на смех, одним словом.

Дрон любил щеголять такими фразочками и почти наверняка получал удовольствие, озадачивая Свёрла. Проведя поиск, он так и не разобрался, при чем тут куры, хотя и предположил, что дрон намекает на иронию ситуации. Любовь людей — «моллюсков» к прадорам, перенесенная на него, была явно ошибочной. Они бы ужаснулись, обнаружив, что, пока они пытались превратиться в прадоров, он неуклонно становился… чем–то иным.

— Возможно, мне нужно им показаться, — предложил Свёрл.

— Ха–ха! Тут–то всему и хана!

Свёрл вздохнул:

— Не затруднит ли тебя выражать мысли более доступным вариантом человеческого языка?

— Они просто не поверят, Свёрл, — объяснил дрон. — Вероятнее всего, они всунут тебя в легенду о первом «моллюске» — увидев в тебе одного из своих, который дальше всех продвинулся по пути превращения в прадора.

— Совершенно нелогично.

— Нужно учитывать человеческую склонность к упрощению, Свёрл, и их неспособность поверить в собственную гибель и никчемность. Это движущая сила любой религии…

Свёрл уже не слушал: в этот момент поступили данные о вторжении — за микросекунды до того, как из У-пространства, всего в ста пятидесяти тысячах километров от Литорали, вырвался в реальный космос объект. Цворн, похоже, был очень занят со времен последней атаки, поскольку на этот раз прадорский камикадзе, несший ПЗУ — вспарывающее кору планеты противоземное устройство, — шел на двадцати процентах световой скорости, и у Свёрла оставались две и семь десятых секунды, чтобы среагировать.

Глава 2

Свёрл

В вакууме высоко–высоко над Литоралью Свёрл физически не взаимодействовал с управляющими системами корабля и не высылал приказа канонирам — первенцам и вторинцам, которых насильно не подпускали к совершеннолетию. В первую десятую долю секунды, мысля исключительно ИИ-компонентом, он неохотно отмел все иные возможности. Вторую десятую долю секунды он анализировал расположение минных полей в окружающем пространстве, соотнося их с приближавшимся камикадзе, и понял, что тот благополучно минует ловушки. Следя за курсом врага, Свёрл взял под контроль лазеры и выстрелил из всех разом, осознавая, что и залп не принесет большой пользы. Он почти наверняка не выследил и не уничтожил все спутники–шпионы Цворна, и другой отец–капитан должен знать, как обойти средства защиты противника.

Камикадзе наверняка надежно укрыт отражающей броней, а топлива у него ровно столько, чтобы преодолеть расстояние до Литорали. Запуск ракеты и рассматривать не стоит — она ни за что не поспеет вовремя. И приближается камикадзе под неудобным углом — окажется позади планеты уже через половину от оставшейся одной и шести десятых секунды.

«Значит, биобаллистическая пушка».

Свёрл выстрелил, прикинув путь атомного луча, двигавшегося со скоростью чуть меньше световой. Камикадзе он поразил вне атмосферы планеты, но раскаленные докрасна обломки тысячетонного, похожего на торпеду агрегата все же достигли ее. А атомный луч рассеялся в воздушной среде и исчез прежде, чем смог бы вспахать поверхность Литорали.