Завод войны - Эшер Нил - Страница 29

Смежились на миг железные веки, которыми големы–скелеты обычно не обладают, и голем, резко отступив от человека, сел на пол у дальней стены маленькой каюты и принялся по одному вывинчивать из своей груди ребра.

— Зачем? — выдавил Трент, с трудом сглатывая. — Зачем тебе я и моя серьга?

— Потому что он хочет ее.

«Ее» — это, конечно, Изабель Сатоми, а «он»… Трента вдруг охватило жуткое подозрение, что этот «он» — сам Пенни Роял. Но это не имело бы смысла, ведь Пенни Роял сразу отдал ему мемозапись Изабель. Зачем бы она понадобилась ему снова?

Трент смотрел на голема, вспоминая, как тот спас ему жизнь, когда Трент оказался пленником преступного Столмана. Впрочем, он понятия не имел, спас ли его голем по собственной инициативе или по велению Сатоми. Как он тогда произнес: «Поднимите мне веки». И как, подталкиваемый приказом Сатоми, оторвал голову капитану «Глории». Когда–то этот голем был обычным големом производства Государства. Но потом им завладел Пенни Роял, а вскоре после дракокорповский форс позволил Столману управлять железным скелетом. Потом контроль перехватила Изабель — силой своего безумного разума. И хотя странно заводить речь о психическом здоровье искусственных интеллектов, Трент был уверен, что рядом с ним находится нечто ненормальное.

— Как мне тебя называть?

Возможно, имя отгонит часть страхов.

Продолжая вывинчивать ребра, голем качнул гладким черепом:

— Никогда не задумывался об имени.

— А почему бы не задуматься об этом сейчас?

— Щелк да щелк.

«Нет, это все неправильно».

Одна половина груди голема была уже полностью вскрыта — внутри поблескивали какие–то механизмы, и выглядели они странно — органическими, совсем как та дрянь, что расползлась по скелету снаружи. Кроме того, Трент заметил среди «потрохов» ИИ-кристалл в керметовой клети. Он не был ни прозрачным, ни опаловым, как обычные вместилища ИИ-разумов. Кристалл выглядел обугленным, на нем виднелись какие–то наросты вроде плесени, и Трент определенно рассмотрел трещины. Обнажив внутренности, голем потянулся и оторвал от стены, к которой прислонялся, панель.

— Ты должен был иметь настоящее имя — раньше, до того, как Пенни Роял завладел тобой.

Голем вдруг вскинул руку с вытянутым пальцем — так стремительно, что Тренд даже не уловил движения. Если бы голем захотел прикончить его, то человек, несомненно, оказался бы совершенно беспомощен.

— Я вспомнил. Меня звали Джон Грей. Щелк да щелк.

Руки Джона Грея превратились в размытые круги: он вырывал из стены и отбрасывал электросхемы и пучки оптических волокон.

— Что Пенни Роял сделал с тобой, Джон? — спросил Трент.

Возможно, если продолжать говорить, он немного отсрочит тот момент, когда будет валяться по всему полу каюты в виде кровавых ошметков. Подобный конец выглядел весьма вероятным, поскольку, раз Пенни Роял хочет получить Сатоми, Трент Собель ему ни к чему. Возможно, он сейчас наблюдает маленькое отвлекающее представление голема, намеренного доставить мемозапись Изабель некоему «ему»?

Джон Грей оторвался на миг от сортировки кабелей.

— Мистер Грей, — проговорил он с нажимом.

Трент почувствовал, как его надежды выбраться из этой переделки живым отступили еще дальше. Голем тем временем начал запихивать оптоволокно себе в грудь. Через несколько минут мистер Грей произнес:

— Щелк.

Он вставил последний провод, и все они образовали аккуратное кольцо вокруг кристалла. Затем вытянул из стены еще кусок кабеля, шагнул к Тренту и, прижав палец к груди человека, чуть наклонил голову, пристально этот самый палец изучая. Трент прекрасно понимал, что мистер Грей способен запросто проткнуть его насквозь — одним пальцем. Прочистив горло, Собель прохрипел:

— Я не хотел умирать на той луне и не хочу умереть здесь. Грей поднял глаза:

— Ты не хочешь умереть?

Трент снова откашлялся:

— Нет.

— Я тоже никогда не хотел, — заявил мистер Грей.

Трент еще размышлял, что можно было бы сказать в ответ, когда голова Грея снова склонилась как бы в кивке, а корабль содрогнулся, точно зверек, налетевший случайно на оголенный силовой кабель, выгнулся, застонал — и ухнул в У-пространство.

Свёрл

Грузовые звездолеты, забравшие многих беженцев с планеты, уже ушли, как и корабль местного государственного агента, и Свёрл даже немного огорчился от того, что не пообщался с дроном Эрроусмитом. Проводя глубокое сканирование системы, он засек только один маленький корабль на орбите Литорали, отметив, что на борту находится голем, пытающийся снова открыть канал связи. Игнорируя его, Свёрл обдумывал, что заставило его позвать голема сюда. Так поступать не следовало и, что куда важнее, не стоило являться сюда самому. Весьма вероятно, некоторые спутники–шпионы Цворна еще действуют, и Цворн может узнать о его местонахождении — и сообразить, что Свёрл не проглотил приманку.

Ну и ладно — он еще разберется с Цворном, когда срок придет.

Свёрл сам открыл канал и отправил информационный запрос на более тесную связь, ведь голем больше не был его рабом. Получив разрешение, он стал смотреть на мир глазами голема.

— Ты прибыл, — произнес голем, обретший отныне имя Джон Грей.

Мистер Грей всматривался в изображение дредноута Свёрла на маленьком экране. Затем, подняв взгляд, он сфокусировался на далекой точке — том же самом корабле, только на главном экране рубки.

— Подходи, — предложил Свёрл. — Я открою люк дока. — Он чувствовал колебания мистера Грея в сочетании с какими–то странными отзвуками и намеками на тайные расчеты, поэтому спокойно продолжил: — Хотя можешь держаться на расстоянии, пока мы будем решать вопрос с твоим вознаграждением.

Свёрл понятия не имел, чего может хотеть подобное существо, свободное ныне от его контроля.

— Я хочу сопровождать тебя.

Грей наклонил голову, рассматривая собственное тело. Теперь Свёрл осознал, отчего связь казалась столь странной. Мистер Грей подключился к яхте, чтобы совершать необходимые для работы У-пространственных двигателей вычисления, — и был частично погружен в математическую вселенную.

— Почему? — спросил Свёрл и тут же, опережая Грея, ответил себе: — Пенни Роял.

— Да, — небрежно подтвердил Грей, поворачиваясь к вошедшему Тренту Собелю.

Выражение лица человека было вначале настороженным, а потом, когда он увидел картинку на маленьком экране, стало откровенно встревоженным.

— Подходи, — повторил Свёрл, мысленно отправив сигнал открыть штурмовой отсек.

Прадор практически отключился от наблюдения за обстановкой на маленьком судне — достаточно было того, что он будет предупрежден, если что–то потребует его внимания. Корабль уже запустил двигатели и начал приближаться, а Свёрл принялся скачивать обновления как из государственных источников, так и из Королевства. Скоро стало ясно, что ему следует обратить больше внимания на вещи, не попадающие в сферу его обычных интересов.

Что–то происходило.

В ответ на события на другой стороне Погоста государственные наблюдательные посты и пограничные войска приведены в состояние повышенной боеготовности. Но что именно случилось, из собранной информации было непонятно. Большинство источников Свёрла в Королевстве — перехват данных, обновление статусов, карусель слухов — ничего толком не проясняли, так что прадор решил прибегнуть к другому, более рискованному способу — и открыл У-пространственную связь с некой точкой в глубине Королевства.

— Привет, Свёрл, я ждал твоего вызова, — сказал находившийся на другом конце канала.

— Ну и что именно происходит, Гост? — спросил отец–капитан появившегося на экране огромного бронированного прадора.

Гост не был ни первенцем–переростком, ни молодым взрослым, не проявлявшим обычного для таких прадоров себялюбия. Гост был одним из членов многочисленной семьи короля, или, точнее, одним из его детей, и служил отцу — в качестве солдата Королевского Конвоя. Именно Гост связывался со Свёрлом несколько десятилетий назад, предлагая амнистию в случае возвращения в Королевство. Свёрл не поверил, да и, честно говоря, было уже поздно. Условия сдачи обязывали его явиться на прием к королю, а Свёрл к этому моменту уже слишком изменился и знал, какова будет реакция прадоров на его внешность: его немедленно уничтожат. Однако общение Свёрла и Госта продолжилось и после отказа отца–капитана. Король знал об этом и не препятствовал, хотя Свёрла и объявили вне закона. Правитель желал контролировать свое Королевство и быть готовым отразить любую угрозу, так что нуждался во всякой доступной информации. Запрет общения одного из верных охранников со Свёрлом не принес бы никакой пользы.