Надежда умирает последней! (СИ) - Свиридова Ольга Дмитриевна "Fantagoro" - Страница 21

Девчонки скисли, а вот питомец, похоже, обрадовался. Начал подпрыгивать и повторять:

— Я тут! Я тут! Я тут!

— Тут, тут… — подтвердил я. — Только не орите так. А то точно все окружающие мобы сбегутся.

Троица, включавшая Холодечика, заткнулась.

Я опасливо протиснулся в пространство между будкой охраны и шлагбаумом. И тут же отпрыгнул, увидев источник жуткого воя. За будкой, на цепи сидела здоровенная черная псина. Заметив меня, она перестала выть и разразилась заливистым лаем. «Собака, 1ур» — сообщила система. Какой-то несерьезный моб, мелкий. Хотя, может, это как с тараканами? Тут сидит мелочь, а дальше покрупнее монстрики пойдут?

Я уже замахнулся ножом, как на руке повисла сеструха.

— Нет! Он не агрессивный! Он вообще не моб!

— Откуда ты знаешь? — удивился я, но нож опустил.

— Я как второй уровень получила, вокруг всех мобов красное свечение стала видеть! Вокруг этой собаки его нет! — захлебываясь и стараясь говорить быстрее, тараторила сестренка.

— Любопытно… Но вот то, что ты меня не послушала, и зашла на стоянку — плохо!

Отодвинув надувшуюся сестренку, я с любопытством подошел поближе к собаке, достал бутерброд и кинул той под нос. Бутерброд был моментально проглочен.

— Что же это, получается? — бормотал я себе под нос. — Все же живые существа должны были исчезнуть. А ты, действительно, на монстра то не похож.

Пес, поняв, что я разговариваю именно с ним, да и вообще, не желаю зла, сел на попу и добродушно забил хвостом по асфальту.

— Ты не он! — вдруг понял я. — Ты она! И какой-то шутник тебя Надеждой назвал! — собакен наклонил голову, но особого энтузиазма не проявил. — Надька?!

Тут у пёселя сорвало крышу. Радуясь, он… вернее — она, рвалась с цепи, грозя задушить саму себя. Ну конечно, кто будет на обычной, дешевой стоянке заморачиваться и звать собаку полным именем Надежда? Перманентно пьяный сторож? А, вот, Надькой — очень даже. Может, так за свою сварливую жену, поджидающую дома со сковородкой, отрывался.

Я кинул собаке еще один бутерброд и осторожно подошел поближе, положил ладонь на холку, успокаивая ее и пытаясь не нервничать сам. Это, конечно, не моб, но собака была таких размеров, что руку одним укусом перегрызет.

— У нас теперь собачка будет? — к Светке подошла и Птицына, а за ней приковылял Холодечик. Один он оставаться боялся. Хотя вид собаки бросил желеобразного друга в дрожь от страха, и он прижался к ноге Светки. Мои ноги были далеко и слишком уж рядом с собакой.

— Я не знаю! — отрезал я, пыхтя. Отстегнуть карабин было не так уж и просто — псинка слишком сильно натягивала цепь. — Но выпустить отсюда ее надо. А то сдохнет с голоду и жажды.

Наконец, карабин щелкнул, выпуская металлическую дужку парусинового ошейника из своего плена.

Тут собака вообще решила показать чудеса акробатики, подпрыгивала и пыталась лизнуть всех подряд — меня, Светку, Птицыну. И даже Холодечика. Около последнего остановилась и удивленно посмотрела. Лизнула еще раз.

— Страшно! Страшно! — завопил Холодец и рванул ко мне.

— Фу! — рявкнул я на псинку, что побежала следом, явно намереваясь повторить дегустацию. Собакен поняла, потеряла интерес к моему питомцу, и снова бросилась облизывать руки девчонок, которые очень радовались этому и звонко смеялись.

— Что ж ты… Так и будешь ходить просто собакой? — посмотрел я на быстро-быстро мельтешащий хвост. — Пусть тебя збудут звать Найда! Похоже с тем как раньше звали, и, при этом, всякие разные Надюхи не обидятся!

Собака на пару секунд отвлеклась от детских ладоней, с любопытством посмотрела на меня, потом вывалила розовый язык и звонко гавкнула. «Найда, 1ур» — теперь гласила надпись над ее головой.

— Девочки! — вдруг напрягся я. С первого раза мелкие не отреагировали, и я повторил громче: — Девочки!

Те перестали смеяться и подняли глаза на меня, тут же обернувшись себе за спины. Туда, куда смотрел сейчас я очень напряженным взглядом. Потому что на меня в ответ смотрели две пары немигающих желтых светящихся глаз. Найда тоже перестала махать хвостом и, встав в охотничью стойку, зарычала.

«Недожаб, 3ур» и «Старший недожаб, 4ур» медленно, но неуклонно, подходили к нам. Я, уже почти на автомате потряс бубном, обновляя баф Холодца.

— Почему тут жабы? — прошипела сквозь зубы Птицына, уже успев выхватить свой жезл и повесить на всех групповой баф, да еще и отдельно на собаку.

— Болото через рощицу, — ответил я, тут же процедив: — Аккуратнее. Они достаточно большого уровня, а нас всего трое.

— Пятеро! — обиженно мотнула головой Светка. — Вечно ты про Холодечика забываешь, а теперь еще и про Найду! — и сразу после этой фразы, Светка неплохим прямым ударом врезала в огромный глаз прямоходящей жабы, что была даже на голову выше сеструхи. «Старший недожаб» хоть и не ошеломился, но остановился, а пока раздумывал, сеструха врезала и второму, что был на пол головы пониже. Вот, на третьеуровнего умение сработало, и несколько секунд он простоял статуей, пока мы все дружно набросились на его собрата. И Найда тоже, без раздумий, кинулась к нам на помощь.

Сейчас было одновременно проще и сложнее. Проще — потому что нас было меньше, и мы не мешали друг другу. Сложнее — потому что у нас не было хилера, который мог бы отлечивать Светку. Она, конечно, танк, да и моб третьего уровня часто вставал в стан, но, все равно, урон от «Старшего» был приличный. Спасал сеструху щит, об который недожаба, в основном, только билась, урон по этому розовому защитному средству проходил редко, да и совсем небольшой. Главное было — подставить щит туда, куда будет бить соперник. А вот это пока у Светки получалось не очень.

Радовал Холодечик. Бил быстро и с азартом, словно хотел показать — я лучше, чем эта странная псина! Найда же атаковала обычными собачьими приемами: укуси-вцепись-тряси и рви. И все равно, ее вклад в общее дело боя был весьма ощутим.

Но, ничего. Вытянули. Справились с обоими. Одной рукой я бил ножом, второй лупил бубном, при этом смешно и совсем не в кассу звенящим. И этот урон значительно превосходил урон от тапочек, да и у Птицыной жезл наносил урон не меньше, чем до этого швабра.

Правда, у Светки жизни осталась десятая часть. Так что я осадил девчонок, которые собирались проверить «что там дальше» и оттащил их обратно к будке сторожа. Восстанавливаться. А сам осторожно, поглядывая по сторонам, собрал дроп. Четыре лягушачьих лапы, два куска зеленовато-коричневой тонкой кожи и тридцать одна монетка.

Пока мелкотня сидела на асфальте и выжидала, когда восстановится Светкина жизнь, при этом наглаживая собачку, я присел, тоже прямо на асфальт, за неимением никаких стульев или скамеек, а ко мне привалился Холодец, кидающий подозрительные взгляды на Найду. Даже жалко его стало.

— Колбаски? — спросил я.

— Колбаска! Колбаска! — оживился Холодечик. Я вздохнул и достал два последних бутерброда. Один кинул желеобразному другу, второй Найде, которая даже отвлеклась от поглаживаний девчонок и с тоской радостью на еду. Потом подумал и кинул девчонкам фляжку, наказав девицам напоить собаку. А то, похоже, она почти сутки тут без воды пробыла. Мелкие не расстерялись. Светка наливала Птицыной по-немногу воды в ладонь, а та подставляла собаке пригоршни. Вода кончилась очень быстро.

После я вызвал каталог. Стал разглядывать странные разноцветные скляночки, совершенно разные по цене и, почти все непонятного действия. Вот догадайся, что такое — зелье Парамара или эликсир Виу-Виу-Пи. Меня же сейчас крайне интересовало хоть что-то, что может восстанавливать жизнь. Логично предположить, что нужная жидкость будет красного цвета. В играх же всегда именно так было. Конечно, пирог бы тоже подошел, но его стоимость оказалась совсем не маленькой — 12 средних надеждиков. Для нас это пока звучало как раньше — пара миллионов рублей. Вроде, теоретически, можно когда-нибудь набрать, но явно совсем не скоро. И точно не для покупки сладостей.

А вот любопытная красная пробирочка под названием «Начальное зелье № 1» меня заинтересовала. И стоила очень даже терпимо — 50 малых надеждиков. Я повздыхал, помучался в спорах со своей же жадностью, но все же купил склянку, закрытую пробкой, на свои собственные деньги. В конце концов, это проверка, эксперимент. Нехорошо у других на свои интересы деньги забирать.