Кент (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)" - Страница 17

И все бы ничего, но я не подумала о том, что я буду далеко не на теплом пляже, залитым солнцем, или в бассейне, где всегда можно согреться, а в баре, где невозможно отойти от стойки ни на минуту, помогая Себу и едва успевая исполнять все заказы, замерзнув и продрогнув от мокрой одежды до такой степени, что физиология взяла верх и мои соски торчали даже сквозь купальник, привлекая излишнее внимание мужчин.

Один Бог и Себ знали сколько раз за эту ночь мне хотелось не просто протянуть купленную бутылку с очередным пивом, а с визгом разбить ее о голову очередного наглеца, который пялился на меня совершенно не смущаясь и даже не пытаясь поднять головы выше моей груди.

Я считала секунды до окончания моей смены, убежав со скоростью укуренной несушки, как только Себ сказал, что мне пора пойти принять душ, переодеться и спуститься в подсобку, где меня ждал мой любимый диван.

О даааа! Это все, что я хотела этой ночью!

Шлепая по коридору, в котором отдавался хлюпающий звук моих балеток и, стягивая с головы резинку, чтобы дать мокрым волосам хоть немного подсохнуть, я уже почти дошла до раздевалки, споткнувшись о собственные ноги, и замерев от раздавшегося приглушенного голоса:

— …иди сюда, писюха.

3 глава

Мое сердце сделало громкое ИИИИ-ГО-ГО и понеслось галопом, словно мелкий пони, пока я стояла, уперевшись не моргающим взглядом в дверную ручку женской раздевалки.

Три дня я искала его глазами, прислушиваясь к каждому шороху и мечтая услышать звук его шагов или голоса. Голоса, которому стоило сказать всего лишь три слова, чтобы я забыла, куда шла.

Не слишком ли много чести для него?!

Много! Несомненно!

Но я все-равно ничего не могла с собой поделать…

Мой мозг кричал мне, что нужно повернуть ручку право и войти в раздевалку. СВОЮ. Чтобы спокойно переодеться и идти дальше по своим делам.

А рука мысленно показала мозгу большой ФАК, повиснув вдоль тела и подталкивая ноги в сторону раздевалки мужской.

Всё. Приплыли.

Больше я не могла доверять даже себе самой, пообещав обиженному мозгу, что я только разок посмотрю на него сегодня, и с этой секунды буду подчиняться только своему серому веществу.

Медленно прошагав до мужской раздевалки, я застыла нерешительно на пороге, заглядывая внутрь, где в этот раз было на удивление светло.

Бродяга сидел на низкой длинной скамейке как всегда с обнаженным мощным торсом в одних только спортивных брюках, сматывая с рук кровавые боксерские бинты, и глядя на меня своими лукавыми, жадными глазами, от взгляда которых меня контузило и в этот раз.

Он смотрел, чуть улыбаясь, исподлобья, сквозь прядки светлых локонов, которые были влажными после душа и капельки воды блестели на его теле, заставляя меня тяжело сглотнуть.

Нет, он не был супер красавчиком, но было в нем то, что завораживало меня, заставляя мозг плавиться от одинаково сильного желания дать ему пощечину за эти взгляды…и почувствовать силу его рук в объятьях.

Понимая, что пауза явно затянулась, он начинает улыбаться сильнее, показывая свою чертовски обаятельную улыбку, перед которой невозможно было устоять, а я пялюсь на него, не моргая, пришлось дать себе пинка под мозг, поспешно выпрямляясь, чтобы буркнуть:

— Что?..

— Скучала по мне? — откинув кровавый сверток бинта от себя куда-то в угол, Бродяга подался вперед, упираясь локтями в колени и выглядя сейчас так чертовски сексуально и рассматривая меня своими бесстыжими глазами, словно уже раздел и опробовал несколько поз Камасутры.

— Еще чего! — фыркнула я, делая шаг назад, чтобы встать в полумрак коридора и не дать ему заметить призывно торчащих сосков.

Не из-за него!

Из-за холода!!

Вот только было поздно, когда его жадный голодный взгляд остановился именно на них, и он буквально проурчал:

— Обмааааанщица.

Господи! Хоть бы он заметил еще и того, что я предательски покраснела!

Смущенная и раздавленная своими эмоциями, которых я явно не ожидала почувствовать внутри себя, я все-таки пыталась выглядеть смелой и наглой, когда вздернула подбородок, скрестив руки на груди, чтобы скрыть от него свою дрожь, видя, как мужчина усмехнулся и облизнулся, поднимая свой взгляд на мое лицо:

— Подойди. Ну, давай же. Я тебя не обижу. Не нужно бояться.

С ума сойти, как мягко и в то же время опасно мог звучать его голос, завораживая меня, когда я попыталась дернуть плечом:

— Я и не боюсь!

— Оно и видно.

От этого насмешливого голоса хотелось запульнуть в него чем-нибудь тяжелым, и самым лучшим в этой ситуации было сейчас же развернуться и уйти.

Зачем я вообще пришла сюда?!

Чтобы посмотреть на него!

Ну вот, посмотрела!

Живой, здоровый и такой же невероятно наглый!

И глаза горят все так же…горячо, нахально, раздевающее, жадно, голодно.

А теперь было самое время заняться своими делами и никогда не вспоминать о том, что, глядя на него, я снова видела, как он занимался сексом грубо и безудержно, думая о том, какого это было — оказаться рядом с ним?

— Говори, что хочешь или я пошла! — шикнула я, злая сама на себя за эти мысли и на него за то, что он своими глазами словно видел, что творилось внутри меня, явно наслаждаясь моими метаниями и противоречивыми чувствами, когда его бровь дернулась и изогнулась, а голос проурчал:

— Что я хочу, или зачем позвал тебя?

— А разве это не одно и то же?

— Боюсь, что нет, — от его приглушенного голоса и этих глаз, в которых полыхнул голод, словно осколок острой бритвы, я тяжело сглотнула, пробормотав в ответ:

— … я тоже боюсь.

Когда повисла напряженная тишина, мне хотелось убежать.

Убежать оттого, что я чувствовала и того, как он смотрел теперь — тяжело, облизывающее и так хищно, что на коже выступил холодный пот, отчего все тонкие волосинки встали дыбом и задрожали.

Я бы сделала еще один шаг назад, если бы Бродяга не отвел свой взгляд первым, вдруг зашевелившись и поведя плечами, словно он разминался перед боем, глухо проговорив мне:

— Поможешь мне?

Глядя на то, как ходят под гладкой упругой кожей его мышцы и мощные плечи двигаются, я на секунду закрыла глаза, чтобы восстановить дыхание и выкинуть из головы то, что память подталкивала ко мне каждую секунду — как он двигается, занимаясь сексом.

Как истинный хищник, который знает свою власть над жертвой, свою силу и уверен во всем.

В каждом своем движении, в каждом рваном вздохе…в каждом тяжелом, обволакивающем взгляде, который теперь смотрел на меня, не давая шанса сбежать.

— …только если пообещаешь, что не будешь раздеваться, — выдохнула я, принимая собственное поражение и впиваясь пальцами в плечи, чтобы почувствовать себя в реальности и вырвать свои чувства из омута опасных глаз, что не давали мне покоя.

Бродяга рассмеялся низко, хрипло и чувственно, поманив меня к себе и похлопав ладонью по колену:

— Иди. Обещаю.

Отрывисто кивнув, я скованно прошагала вперед, все-таки держась на расстоянии от него, хотя прекрасно понимала, что его сила в десятки раз больше моей, если он что-то решит сделать, позабыв о том, что сказал мне.

«Я не трахаюсь с малолетками!..»

Одна лишь эта фраза придавала мне сил, смелости и немного наглости, когда я даже руки от себя убрала, сжав кулачки и коротко кивнув, искренне надеясь, что речь шла не о какой-нибудь пошлости:

— Какая помощь требуется от меня?

Он улыбнулся.

Широко, обворожительной и так, словно он только что выиграл, отчего я напряженно застыла, пытаясь понять, в чем же был подвох, вот только в голову ничего не шло, да и Бродяга, подался вперед, наклоняя широкое плечо ближе ко мне:

— На лопатке небольшая рана. Я не могу сам дотянуться, чтобы обработать её.

Я заворожено уставилась на его плечи такие широкие и мощные, что моих рук не хватило бы, чтобы их обхватить. И картину моего едва сдержанного восторженного выдоха не портили даже пара желтоватых синяков. Он был весь словно сплавом из идеальных мышц и гладкой кожи, на которой блестели капельки влаги.