Заклинатель: Сила слова (СИ) - Karma Elis - Страница 19

— Продолжай, — железным тоном потребовала она.

Алес изложил одну из интерпретаций произошедших с ним событий, согласно которой его дядя, глава Объединенного Совета старейшин негативов, погиб при загадочных обстоятельствах. Сам Алес, обвиненный в убийстве, был вынужден начать собственное расследование обстоятельств гибели родственника. Новак вкратце рассказал о том, что с ним произошло, с того момента, как он покинул отель в Кракове. О том, как узнал о конфликте негативов и позитивов; о том, как поиски информации об этом конфликте привели его в Закарпатье в дом журналиста. Новак понятия не имел, какую роль в жизни Прицы сыграл Гайчук, но постарался вложить в интонацию все сочувствие, на которое только был способен, когда повествование дошло до истязаний адептов над мужчиной. Девушка не сводя глаз с его лица, внимательно слушала. Реакция ее была крайне сдержанной, если не сказать холодной. Болгарин же на протяжении всего разговора не отрывался от своего смартфона, очевидно ища в сети подтверждение слов поляка.

— Тут сказано, его разыскивают за убийство опекуна, — в подтверждении догадки Алеса проговорил позитив, показывая Прице статью.

— Я невиновен, — без лишних эмоций заявил он. — Я ненавижу себя, когда приходится причинять другим вред.

Мужчина вопрошающе взглянул на Прицу. Та с интересом покосилась на дисплей телефона. Прочитав статью, она задержала взгляд на фото, прилагавшемся к ней. Затем бросила снисходительный взгляд на оригинал и усмехнулась.

— Он не лжет, — сказала она, убирая оружие.

— Но… — попытался возразить болгарин.

— Не лжет. Хотя явно чего-то недоговаривает, — добавила она, скрывшись из поля зрения, направившись прочь из комнаты. Мужчина, слегка прихрамывая, последовал за ней.

— Он не представляет угрозы, — расслышал Новак голос Прицы. — Я благодарна тебе за участие, но теперь он — моя забота.

— Уверена, что справишься? — с сомнением осведомился позитив.

— Абсолютно, — ответила она с нотами негодования в голосе. — Если будут еще новости, я тебе наберу.

— Ладно, — согласился болгарин. — Будь осторожна.

Хлопнула входная дверь, щелкнул замок. Аура позитива начала медленно удаляться. Неосознанно Новак был этому рад. Вскоре Прица вернулась в комнату с эмалированным блюдом в руках. Вид у нее был крайне растерянный и задумчивый.

— Жаль старика, — отрешенно произнесла она, поставив блюдо на стол, усаживаясь на полуразвалившуюся тахту по правую руку от Алеса. — Но я не раз его предупреждала, что болтливость однажды выйдет ему боком. Видимо его желание быть услышанным и понятым оказалось сильнее инстинкта самосохранения.

При этих словах она вынула из бокового кармана своей туники пачку сигарет, достала одну и закурила. И хотя ее речи и облик оставались практически безучастными, Новак заметил едва уловимую грусть в ее глазах.

— Вы были близки? — неосознанно сорвалось у молодого человека с языка.

— Не особо, — все так же холодно ответила Прица. — Он был… кем-то вроде опекуна. Нашел меня вскоре после того, как все мои близкие погибли.

Тон, которым она произнесла последнюю фразу, заставил Новака содрогнуться. Он предчувствовал, что за ней последует откровение. Алес молча наблюдал, как она, выпуская бесформенные клубы сизого дыма, рассеяно озирается вокруг, вероятно, в поисках пепельницы. А после, не найдя искомое, запрыгивает на подоконник и открывает окно. И хотя это было не самое приятное зрелище, все же, в какой-то момент он поймал себя на мысли, что любуется ею. Ее хрупким силуэтом под скользящими складками черной ткани, ее гибкими жестами и огненными завитками на ее голове. Перед глазами Алеса возникла картинка: ярко-рыжий цветок, простой и незамысловатый… Тот, что можно встретить на каждой клумбе… Тот, что цветет до первого снега. Календула, кажется. Алес попытался вспомнить, как это название будет звучать на болгарском.

— Невена, — неуверенно проговорил он, сомневаясь в правильности найденного слова.

— Что? — Она обернулась и одарила Новака изумленным взглядом.

— Да, нет, ничего, — отчего-то слегка смутившись, Алес затряс головой. — Просто подумал, что ты похожа на невену.

Прица нахмурилась и слабо кивнула. Выбросив окурок вниз, она с грохотом захлопнула створку окна и спрыгнула с подоконника.

— Моей матери тоже так показалось, — спустя минуту, с досадой добавила она. — Потому она дала мне имя — Невена.

— Хорошее имя, — ободряюще произнес Алес, чтобы хоть немного сгладить ее реакцию.

— Ничего хорошего, — мрачно возразила Прица. Она зашла ему за спину и развязала путы. — Это дурной цветок. Он означает отчаяние.

Разубеждать её было бессмысленно. Так что он просто согласно закивал. Невена же, освободив его от оков, вложила ему в руки блюдо, в котором лежали прозрачный пакет со льдом и мокрое полотенце. После она вернулась на тахту. Взгляд ее остекленел, а тонкие губы побледнели.

Алес осторожно обтер побитое лицо, приложил лед к распухающему левому глазу. Челюсть все еще ныла, но он хотя бы мог говорить. Он развернулся к ней и придвинулся ближе. По всей видимости, его движения вышли слишком резкими, потому как Прица мгновенно отреагировала на вторжение в личное пространство. По-прежнему рассеяно глядя в пустоту, она выхватила, как показалось Алесу, откуда-то из капюшона вальтер и приставила его к виску молодого человека.

— Э-э… прости, — опасливо проговорил он. — Но не могла бы ты убрать пистолет.

Ситуация наверняка выглядела бы комичной, если б не была столь опасной. Прица пару минут с подозрением разглядывала молодого человека, будто не понимая, кто он, и что вообще происходит.

— Кажется, я ушла в себя, — наконец, произнесла она, возвращая пистолет на место.

Новак ради интереса огляделся в поисках магнума. В поле зрения он не попал. Вероятно, обычно его прятали там же, где и вальтер. У парня появились подозрения, что она круглые сутки не расстается со своим оружием. Хотя это объяснило бы запах оружейного масла в комнате. Несмотря на совершенно обычную ауру, Прица оказалась отнюдь не так проста.

— Думаешь, твоего дядю убили по распоряжению Конклава? — внезапно спросила Невена.

— Не знаю, — ответил Алес растерянно, — до недавнего времени я был далек от всего этого. Так что я не могу объективно судить, на какие безумства способна правящая верхушка позитивов.

— Смею тебя заверить, и не на такие, — горько усмехнулась она. — Я родом из Живны, это на юге Косово. Когда мне было десять, албанские наемники под руководством ревнителей веры вырезали все наше село подчистую. Убили всех моих родных, друзей и знакомых. Благодаря моей маме мне удалось спастись. Она опасалась пыток, потому покончила с собой, незадолго до того, как албанцы ворвались в наш дом. Я пролежала в завалах, под ее окровавленным телом сутки, прежде чем старик нашел меня. Он приехал туда, чтобы сделать репортаж, но вместо этого ему пришлось закапывать трупы. Из пяти с лишним сотен человек выжила я одна.

Может просто разыгралось воображение, но перед глазами Новака возникла отчетливая, леденящая кровь картина: выжженная дотла деревня, усыпанная останками несметного числа человеческих тел. Новак едва не задохнулся от переизбытка нахлынувших эмоций.

Внезапная догадка, блеснувшая на горизонте сознания, заставила оттеснить эмоции на второй план. Все случившееся и эти разговоры, все это выбило его из колеи. Но на что ему действительно следовало обратить внимание, так это ее способности и полное отсутствие изменений в ее ауре. Исследования Гайчука… Причина, по которой журналист перестал писать статьи о заклинателях… Причина, по которой он отказался говорить о нейтралах… Истинная природа его взаимоотношений с Прицей… Все наконец встало на свои места. Пятнадцать с лишним лет назад исследователь в своей работе раскрыл неизвестные до того момента особенности таинственных заклинателей, после чего их последнее поселение было полностью уничтожено. Это событие вошло в историю, как «резня в Живне», но едва ли кому-то из историков известно, что на самом деле произошло в этой деревушке. Гайчук слишком поздно осознал свою ошибку. И все, что он смог сделать, это спрятать единственного выжившего в этой бойне ребенка.