Первая стена - Торп Гэв - Страница 92

Это не просто сюжет, это история.

Точно так же, как Джон Френч вернулся к самому началу, к Мерсади Олитон, имело смысл довести до конца историю Эуфратии Киилер. Она стала взглядом со стороны за расцветавшим Lectitio Divinitatus.

Потребовалось немного больше времени, чтобы придумать её союзника/антагониста, но история о кустодии, защищавшем Дворец, подходила на все сто. Амон — первый кустодий, которого мы встретили в раннем рассказе Дэна Абнетта «Кровавые игры» — стал ещё одной отсылкой к заложившим основу историям серии. Это короткое событие показало нам Дворец, претерпевавший трансформацию. Амон — идеальный наблюдатель за результатами этих изменений, и, вспоминая Монархию, когда Император сравнял с землёй воздвигнутый в Его честь город, он стал совершенным фоном для веры Киилер.

Именно благодаря вере Киилер я смог решить проблему того, как мы будем продолжать показывать конфликт между Императором и Гором. Её видения предоставляли возможность для превращения метафизической битвы в видимую метафору.

Её путь пролегал через журчащий ручей и дальше на широкое пастбище, где её взору предстало самое большое дерево, которое она когда–либо видела. То, что она не замечала его раньше, противоречило логике, но она знала, что это место веры, а не разума, и принимала его таким, какое оно есть.

Дерево простиралось за облака, его раскинутые ветви упирались в сам небесный свод. Ветви дрожали от жизни, сгибаясь под тяжестью своей ноши, и от этого раздавался страшный скрип. Она прислушалась, пытаясь расслышать голос Императора в шуме дерева.

Моральное — история армии

Предателям в рядах Имперской армии предстояло воплощать третий из моих видов истощения. Моральная усталость от войны. К этому моменту я уже прочитал «Потерянных и проклятых» и передо мной стояла превосходная картинна Гая о бедной и несчастной жизни имперского призывника. Он также показал нам несколько ярких проблесков жизни в армии предателей. Поскольку я знал исход — герои станут предателями, — я решил взять читателя в совершенно другое путешествие и исследовать моральное истощение гораздо глубже.

Со всеми этими существующими сюжетными линиями и эволюциями персонажей я должен быть сумасшедшим, раз собрался посвятить почти треть книги новому персонажу, не так ли? Так.

Но иногда безумие — лучший из возможных вариантов. В этом случае перед нами стоял простой выбор, и он заключался в том, чтобы показать подразделения армии предателей либо как сюжетное событие, либо как полноправную эволюцию персонажа. То, что «поворот» произошёл вне книги, казалось глубоко неправильным.

В подобных ситуациях иногда полезно вернуться к исходному материалу. В данном случае это фактически означало настольную игру Horus Heresy — у меня, конечно, она есть. Игрок за предателей может использовать специальную карту, которая называется «Культисты Хаоса». Вот что на ней написано:

Сбитые с пути нашёптанными обещаниями богов Хаоса, когда–то верные граждане восстали против Империума.

Далее говорится, как разместить дополнительные подразделения культистов, самое главное:

…включая районы, которые находятся за линией фронта на имперской территории.

Что будут шептать боги Хаоса? В контексте осады на данном этапе и штурма космического порта Львиные врата, что могло бы оказать существенное влияние, не умоляя усилий Имперских Кулаков и Железных Воинов?

Я решил, что предательство должно быть значительным, но не решающим. Вместо этого я хотел, чтобы сам его момент стал эмоциональным потрясением для читателя, а не просто сюжетным событием. Мне нужно было, чтобы читатель проникся историей этих солдат, пожелал им успеха, а затем изменил это ожидание.

План строился вокруг истории, которая резко отличалась от истории призывников во второй книге. Перед нами было подразделение, которое хотело участвовать в битве, потому что, оставаясь неизвестной для читателя, это была их единственная возможность нанести удар по Императору. Нам напоминают, что Император был военачальником, завоевателем Терры до начала Великого крестового похода. Объединение было достигнуто не только добрыми словами. И оно имело последствия.

Это также была возможность показать, что, хотя боевые действия сосредоточены вокруг Императорского дворца, идёт глобальная война. Идея города-улья, из которого высосали все ресурсы, а затем и людей, выглядела привлекательной, и мне нужно было выбрать место, которое гарантировало бы достаточно длительное путешествие, чтобы познакомиться с некоторыми персонажами. Мы мало говорили об Африке, и её удалённость от Гималазии, казалось, идеально вписывалась в хронологию, которая должна была привести к потенциально поворотному моменту.

Зеноби требовалась сильная и убедительная эволюция. С первоначальными набросками на эту тему были шероховатости, потому что я первым делом написал историю о ней, и она оказалась слишком длинной и слишком часто касалась простых повседневных дел. Было важно, чтобы её история выглядела обоснованной, об обычном человеке с желанием увидеть то, что обернулось выдающимся деянием.

Зная, чем всё закончится и придумав, как сделать предательство значимым, я постарался показать, как можно больше имперских клише. Протокомиссары подавляли инакомыслие, отвергали Lectitio Divinitatus, боялись проникновения и предательства.

Я также хотел, чтобы история казалась читателю настоящей. Это не попытка обмануть их, а позволить им увидеть другую сторону конфликта. Я не хотел нарушать планы читателя, просто показать, что в истории, которую они читают, есть другая правда. Остаётся ещё много загадок — являются ли вербовщики агентами Гора или просто воспользовались возможностью? Кто были космические десантники, атаковавшие перевалочный пункт? Были ли они предупреждёнными лоялистами или Альфа-Легион заметал свои следы?

На момент написания послесловия один человек, который не знал сюжет заранее, прочитал эту историю — коллега — автор Грэм Макнилл, и он связался со мной, чтобы сказать, что ему понравился поворот Зеноби, момент, когда она произносит свои печально известные слова. Я воспринимаю это как хороший знак и надеюсь, что другие читатели получат такое же удовольствие от этой части.

— За свободу! За Аддабу! — закричала она, когда лазерный огонь вспыхнул вокруг неё. Серия резких взрывов эхом прокатилась по базе, фонтаны жёлтого огня взметнулись посреди танковых колонн и артиллерийских батарей от скрытно установленных этим утром подрывных зарядов. — За магистра войны!

Картографические дилеммы

Одна из самых больших проблем для всех авторов серии состоит в том, чтобы передать весь грандиозный масштаб осады. Рассказывая о массовых сражениях, писатель может упустить нить эмоций и личных действий; и наоборот, взаимодействие между относительной горсткой персонажей может сделать континентальную войну похожей на битву за городской квартал. Это относится и к космическому порту Львиные врата, пронзавшему небеса городу-улью, размеры которого не поддаются пониманию.

Эта задача не только для авторов. Франческе Беральд, иллюстратору восхитительных карт для серии Осада Терры, также приходилось сталкиваться с теми же трудностями. Таким образом, эти карты дают представление о топографии и стиле Дворца, но не предназначены для буквального географического прочтения. Город и космический порт гораздо более сложны и обширны, чем могли бы передать любые иллюстрации, но я думаю, что карта справляется с тем, чтобы одновременно подпитывать воображение и обеспечивать важный контекст для моих слов.

Гэв Торп

Ноттингем

Май 2019

Об авторе