Митральезы Белого генерала. Часть вторая (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 14

— А на что? — искренне удивился приятель, — в Бирме новой наберем.

— Где? — сбился с шага от неожиданности Дмитрий.

— Ну в этом, как его… их высокоблагородие говорили…

— Беурме?

— Ага, в ей.

— Угу, а текинцы типа не знают, что нас туда хрен несет?

— Может и знают, а только что они сделают?

— Поживем, увидим, — пожал плечами Будищев и, усмехнувшись, добавил: — хорошо ещё, что тебя в Бирму потянуло, а не в Таиланд.

— А чего там в этом самом Таланде? — на свою беду поинтересовался простодушный Шматов.

Будищев в ответ мстительно улыбнулся и, наклонившись к уху товарища, начал что-то ему нашептывать. По мере того как он говорил, глаза у бедного парня делались все шире и шире, а нижняя челюсть отвисала все ниже и ниже.

— Как это девки с ентим самым…, - потрясенно пробормотал он. — Граф, скажи, ты ить всю эту неподобь придумал, а? Ну не могет такого быть…

Дмитрий же только пожал плечами, дескать, за что купил, за то и продаю и продолжал как ни в чем небывало шагать, посмеиваясь втихомолку над приятелем.

Надо сказать, что Федька был далеко не единственным, кто не сберег воду. Жара, духота и всепроникающая пыль сделали свое черное дело и к полудню баклаги были пусты практически у всего отряда. Офицеры, судя по всему, тоже считали, что скоро будет возможность пополнить запасы и на свою беду не обращали на это внимания. Расплата за эту оплошность не заставила себя ждать. Прискакавший от Скобелева нарочный принес страшную в пустыне весть.

— Нет воды!

— Как?!!

— Текинцы отвели источники в пески!

— Зашибись, — резюмировал Будищев и, обернувшись к Нечипоренко, отрывисто приказал: — Ко всем бакам, бурдюкам и прочим емкостям приставить часовых! Хоть одна капля мимо пулеметов просочится, шкуру спущу!!!

— Есть.

— Как же теперь? — с тревогой спросил Шматов. — Ить пропадем!

— Каком кверху, — отрезал кондуктор, а немного погодя почти одобрительно добавил: — Грамотно воюют, сукины дети!

Дальнейший путь они проделали в практически полной тишине. Слышно было лишь тяжелую поступь солдат и лошадей, да скрип колес.

— Глянь-ка, вашбродь, никак деревня? — подал голос кто-то из ездовых, завидев вдалеке невысокие глинобитные стенки строений.

— По-ходу, это аул Арчман, — заметил Дмитрий, встревоженно оглядываясь по сторонам.

— Вот и славно, — обрадовался Федор. — Стало быть, там вода есть.

— Если халатники никакой другой каверзы не удумали.

— Какой?

— Скоро узнаем.

Вдалеке послышались несколько выстрелов, а затем нестройный залп. Немного позже они узнали, что казаки застали в ауле небольшую партию текинцев, разбежавшуюся при первых же выстрелах. А пока солдаты прибавили шаг, взяв винтовки наизготовку. На околице аула их встретил сам Скобелев в окружении свиты и конвоя.

— Веселей, молодцы. Отдых близко!

По идее слова генерала следовало встретить радостными криками «ура», но из пересохших глоток не могло вырваться ничего кроме глухого сипения. Однако белый генерал не стал пенять измученным подчиненным за подобное невнимание, а, дав шенкеля своему белоснежному жеребцу, ускакал. Следом за ним унеслись его приближенные, оставив измученных жарой и долгим переходом солдат и казаков.

Увы, для отдыха времени не было. Ретировавшийся после недолгой перестрелки противник мог вернуться в любую минуту с подкреплением и смять оторвавшийся от главных сил крохотный отряд русских. Но если пехотинцев просто развели по дворам, наказав следить за окрестностями и в случае опасности обороняться, то артиллеристам и морякам пришлось готовить позиции: пробивать в глинобитных стенах амбразуры для пушек и пулеметов; разгружать снаряды и патроны, чтобы в случае нужды иметь их под рукой.

Рубить засохшую глину линнеманновскими лопатами [1] для утомленных людей оказалось не самым простым делом, но Шеман с Майером были непреклонны, а что касается Будищева, то он счел, что помимо основных позиций, необходимы еще и запасные, увеличив, таким образом, фронт работ как минимум вдвое.

— Что тут у вас, господа? — поинтересовался только что подошедший командир четвертой легкой батареи капитан Полковников.

Петр Васильевич Полковников, не смотря на молодость, был весьма опытным и грамотным офицером. Когда его командира — полковника Вержбицкого назначили начальствовать всей артиллерией в Закаспийском крае, он принял вместо него четвертую батарею. Под его руководством была принята новая материальная часть — современные стальные дальнобойные пушки, вместо прежних медных. Более того, несмотря на неполный комплект личного состава, новая техника была в кратчайший срок освоена солдатами и офицерами.

Надо сказать, что новые пушки, в отличие от легких горных орудий и митральез, вполне могли вести огонь поверх глинобитных заборов, чем весьма облегчили жизнь своим расчетам. По крайней мере, им не пришлось вырубать для них амбразуры, хотя совсем без дела они, разумеется, не остались. Строгий начальник всем нашел занятие, после чего отправился узнать, что происходит у моряков. Внимательно выслушав доклад Шемана о ходе работ, он сдержанно похвалил их, особенно отметив полезность запасных позиций.

— Не подскажете, нашли воду? — спросил лейтенант, закончив доклад.

— К счастью, да, — кивнул артиллерист. — Текинцы не успели или не захотели зарыть колодцы и собирались испортить воду в них, кинув туда разлагающиеся трупы, убитых ими здешних жителей. За этим занятием их и застали наши казаки.

— И как?

— Двоих подстрелили, остальные дали стрекача. Но я, собственно, по другому поводу. Наверняка, местные оставили и спрятали здесь запасы продовольствия. Теперь их надобно найти. Я намерен послать на фуражировку всех ездовых, и ваших тоже. Это приказ!

Поскольку ездовые для морской батареи были приданы как раз от четвертой батареи, возражений не последовало. К тому же поиски фуража или продовольствия были делом обыкновенным. Обычно его старались захватить и вывезти, а если не получалось, предавали огню. Главное было не допустить попадания припасов к противнику, а для этого все средства хороши.

— Есть, — ответил Шеман, приложив руку к козырьку фуражки. — Еще что-нибудь, господин капитан?

— Нет, то есть да. Если у вас нет поручений к кондуктору Будищеву, быть может, вы пошлете его вместе с ездовыми?

— Вы, полагаете, он может быть полезен?

— Уверен в этом. Ваш подчиненный — прирожденный барантач. Если уж тут есть хоть что-нибудь, то он непременно найдет.

— Хорошо. Дмитрий Николаевич, вы слышали?

— Так точно, — хмуро отвечал Будищев, которому вовсе не улыбалось таскаться по окрестностям аула в поисках ухоронок, сделанных изобретательными туркменами.

Но делать было нечего, приказ есть приказ, и ему, откозыряв, пришлось отправляться на поиски «сокровищ местного Али-бабы».

— Послушай, а что значит «барантач»? — тихонько поинтересовался у него перед уходом Майер.

— Что-то типа грабителя, — буркнул он в ответ. — Ну или человек, который может все достать.

— Достать, это мне понятно, но отчего же сразу грабитель?

— Оттого, Сашка, что если есть добро, то у него по любому имеется хозяин. А поскольку сейчас идет война… сам понимаешь.

— Это называется «реквизиция».

— Ага. Если ты у кого-то забираешь, то реквизиция, а если у тебя, грабеж!

— Кондуктор, вы еще здесь? — вопросительно приподнял бровь Шеман.

— Уже бегу, ваше благородие. Можно даже сказать, скачу!

Интуиция не подвела Полковникова. Действительно, прежде чем уйти, местные попытались спрятать свои припасы в неглубоких ямах, сделанных в разных укромных местах. Но замаскировать их как следует, времени у них не было, так что импровизированные фуражиры быстро нашли несколько таких ухоронок, подчас, в самых неожиданных местах.

— Все просто, братцы-кролики, — объяснял своим подчиненным Будищев. — Если земля мягкая, стало быть, там что-то зарыли. А если это настолько ценное, чтобы не полениться и закопать, значит, оно нам нужно! Это понятно?