Княжич (СИ) - Минин Андрей - Страница 25

— Ага, — улыбнулся я. — И выгнать на диван меня не получится. Нету его, — развёл я руки.

— У нас ещё есть пол и матрас, — осталось за ней последнее слово.

Глава 19

Прошло уже три месяца, как этот дурачок, что зовётся моим мужем… Этот мальчишка!

— Пф! — Громко фыркнула я, не сдержавшись, осматривая новую пациентку.

— Всё хорошо, Алиса Ростиславовна? — Испугалась та, округлив глаза и смотря на свой живот, который я ощупывала.

— Да, да, — рассеянно кивнула я. — Я выпишу вам мазь, втирайте её три раза в день и колики пройдут, — вручила я тюбик оной который мы сами и выпаривали изо мха и других лекарственных растений, что обильно растут в округе. Китайцы мужа умудрялись находить их даже под снегом, радуясь при этом как дети. — Следующий! — Зло прокричала я, и внутрь, робко прошла следующая пациентка на втором месяце беременности.

Нет, но вот что за гад, скажите? Бросил меня на хозяйстве, а сам умотал в лес? И причину не назвал, скотина! Не доверяет?

Как я не спрашивала тех, кто остался и тех, кто возвращался из тайги, меняясь там с напарниками, никто так и не сказал, что он там делает. Все словно воды в рот набрали. Молчат и даже угроза порки их не проняла.

Ох, вернётся он у меня, уже представляла я, как выгоню его спать на пол. А то, видишь ли, уже привык прижиматься ко мне во сне и обнимать, сопляк.

— Тук, тук, тук, — постучались в дверь новые посетители. Ведь знают же, что когда я работаю, меня лучше не отвлекать, а всё равно лезут! — Алиса Ростиславовна, можно? — Заглянула внутрь одна из холопок. Маша, кажется. Нет, не кажется. Точно она! Грелка, мужицкая.

— Что там? — Подозвала я её, не прекращая проверять болячки женщины, что забеременела от своего хахаля наёмника и пришла провериться.

— Вот, — выставила она на стол банку с огурцами, до того пряча её за спиной. — Пришли новые наклейки. Как вам? — Встала она на цыпочки, с интересом следя за моими манипуляциями над пациенткой.

— Сейчас, подожди секунду, — сдула я прядь волос со лба и прошептала, — усиление иммунитета. Регенерация, — наложила я на холопку несколько форм, помогающих при протекании беременности. — Всё, Снежана. Можешь идти. — Погладила я ей живот и начала заполнять карточку женщины. — У тебя всё хорошо. Следующий приём через месяц.

— Спасибо, спасибо, — оделась та и стала целовать руку хозяйки, воспринявшей это совершенно нормально.

— Иди, иди. Не благодари, — отмахнулась я и перевела взгляд на Машу. — Готово, значит?

— Да. Сделали по вашим эскизам Алиса Ростиславовна, — поклонилась холопка, но недостаточно низко. Словно нехотя, прищурилась я, наблюдая за этой молодой козочкой.

Мои служанки уже успели мне доложить, что этот кобель, муж мой, слишком уж часто общается с этой особой и её подругой, прилетающей якобы отдохнуть на природу, а на деле к этой девке в гости.

Слухами земля полнится.

— Выглядит неплохо, — повертела я банку, на которой была нарисована русалка, с аппетитом уплетающая огурчик за огурчиком. — Куда лучше, чем было раньше, — кивнула я. — Можете передать Марфе Агафьевне, что я довольна.

— Хорошо, Алиса Ростиславовна, — поклонилась холопка ниже, заметив мой взгляд, подхватила банку и убежала, прожигала я её спину на прощание.

— Если ты спишь с моим мужем, то до смерти запорю! — Тихо прошипела я ей вслед, пообещав.

Надо всё выяснить…

— Как там Семён? Звонишь ему? — Спросил своего старшего сына князь Смирнов, после очередного еженедельного собрания всех значимых членов рода, что не спешили расходиться и прислушивались.

— Звонить то, звоню, но он или трубку не берёт или больше отмалчивается.

— Ха! — Хмыкнул князь. — Раскусил он тебя, да?

Наследник рода нахмурился.

— Раскусил, поганец, — цокнул языком Иван.

— Кхм, кхм, — прокашлялся бухгалтер рода, что сидел в середине стола и листал большой гроссбух.

— Чего тебе? Говори, — дал своё разрешение князь, удивлённо подняв бровь.

— Семён Андреевич приносит нам неплохой доход со своей фермы, — пролистал несколько страниц бухгалтер, вчитываясь в мелкий текст и надевая на нос очки с толстыми линзами. — Тенденция радует. Если так и дальше пойдёт, то он встанет вровень по отчислениям с нашими заводами по производству того же стекла или пластмассы, — смущенно откашлялся он. — Вот, хотел вам сообщить…

— Похоже, малец вместо мха стал выращивать самоцветные камни. Ха, ха, ха, — рассмеялся над своей шуткой второй наследник, когда как отец мальчишки, стоящий в очереди третьим, лишь поджал губы.

— Откуда такой доход? — Удивился князь, прервав смех одного из сыновей.

Остальные члены рода прислушались.

— Кхм, кхм, — быстро залистал гроссбух бухгалтер, ища нужную страницу. — Вот! — Воскликнул он, найдя подчёркнутое несколько раз место. — В последнем отчёте сказано, что помимо мха, он начал выпуск лекарств на его основе. Потом ещё, — перевернул он страницу, смочив пальцы слюной, — ему дали разрешение на вырубку леса, с последующей посадкой на их место саженцев и он начал пускать на рынок Сибири свой паркет и половую доску.

— Это всё? — Хмурился князь, не ожидавший такой хватки от внука.

— Нет, — утёр пот платком бухгалтер. — Помимо этого он продаёт закатанные в банки маринованные овощи со своих теплиц. Огурцы, помидоры, перец… — Продолжал он перечислять, пока у всех за столом не сложились морщинки на лбу.

Жена же отца обсуждаемого мальчика и мачеха Семёна, сидела рядом с мужем, и яростно сжимала кулачки.

Многие видели, как ходят скулы Людмилы Ильиничны, но виду не подавали.

Паршивец с каждым днём становится всё богаче и влиятельней, а план по его уничтожению так и не готов, уже не могла она спать, боясь, как бы Семён не рассказал, ту её тайну, что случайно узнал. Не раз и не два просыпалась она в холодном поту последние годы, боясь, что к ней явятся святые отцы, по наущению пасынка.

Да, она и раньше его не любила, но попытки убить начала после того, как он…

Женский день. Общие бани. Из разговора холопок.

— Ох, ты как сказанёшь, так сказанёшь, Наташка! — Сидели в общем помещении парной больше десяти голых, пропотевших женщин, отдал бы любой мужчина руку, чтобы посмотреть на это, встала говорившая с лавки и прошла сквозь клубы пара, что скрадывали очертания её фигуры, давая разыграться воображению. — С чего ты вообще это взяла? — Покачала головой красавица, поддав парку.

— Ай! Ох, ох, — заработали вениками более старшие женщины, что пришли сюда не столько языками почесать, сколько помыться.

— А как же, если не так? — Пискнула та самая Наташка, с грацией кошки разлёгшись на полке и потянувшись. — Разве он не сбежал в лес, только увидев жену? Осерчал, как есть осерчал, Семён Андреевич. Точно говорю!

— А какая она умелица, то! — Поддержали Наташку её подружки. — И с детьми ладит, и шьёт на загляденье. А как хозяйство ведёт! Сколько советов дельных дала? Зря он это, ох зря.

— Да. Это с её подачи мы установили ветряные мельницы и запустили ещё несколько теплиц, увеличив выпуск маринадов в два раза.

— И огурчики поспевают так же, как и у господина. Две недели и готово, — поддакнули с верхних полок. — И вкусные какие! Хрустят то как, как хрустят!

— Жаль её. Мается, девка, — покачала головой бабуля, что вошла в парную позже остальных и до сего момента только прислушивалась. — И что у них в доме творится интересно?

Детали этого разговора быстро дошли до ушей хозяюшки фермы, и не одна тарелка была разбита, ждал Семёна тёплый приём по возвращении.

Сидя вечером на поляне, которую мы выбрали для ночёвки, я корпел над одним из котелков, подвешенным над костром и думал, не забывая помешивать гречку.

Почему я так бездумно начал расширяться? Почему начал тратить деньги на покупку холопов, техники, строительство? Почему?