Продукт (СИ) - "Sutcliffe" - Страница 34

— Э-м… Сёрэн, инкубатор — это очень дорогостоящая аппаратура, — наконец произнес Йорн, изо всех сил стараясь поверить в то, что говорит, ведь несколько процентов правды в его словах присутствовало.– Большинство людей, которые здесь живут, не могут себе позволить ею воспользоваться, приходится все делать естественным путем.

Огромные округлившиеся глаза с длинными каштановыми ресницами, но, в них, кажется, бездна научного интереса, а не осколков обрушившегося мироздания.

— То есть… господа тоже… вот так же? — ошеломление вдруг сменилось выражением, которое Йорн впервые видел на лице инопланетянина: Сёрэн с трудом подавил лукавую, почти бесовскую ухмылку и отвел глаза. Наверняка мальчику запрещено было допускать подобную гримасу — она была слишком подлинная и слишком громко свидетельствовала о наличии не умерщвленного еще характера внутри красивой куклы. Кажется, мальчик нашел огромную брешь в полубожественной репутации господ. И, видимо, наличествовало нечто общее в мифологическом мышлении как человека, так и рапакса: священные господские сущности должны и телиться по-божественному, иначе пропадет всякая вера в сверхчеловеческое.

« Ах, вот ты какой, мальчик с косичкой…» — подумал Йорн и тоже ухмыльнулся.

— Да, Сёрэн. Господа — вот так же. А что значит эта физиономия, друг мой? Как будто тебе тринадцать, и ты впервые нашел у брата порнуху под матрасом?

— Простите сэр, я… случайно, — курос опять страшно сконфузился. — Я ничего плохого не думал. «Порнуха» — это еда какая-то? — Сёрэн явно схитрил и попытался перевести разговор на другую тему. На еду… гос-споди… как дитя…

— Да, подается горячей, — Йорн обнажил клыки до десен, пристально рассматривая благообразную физиономию.

— А! Я понял. Мой брат несколько раз воровал сэндвичи у персонала и прятал их под кроватью — нам просто не разрешали такое есть. Но я их не нашел — он сам поделился. Было весело, — он опять улыбнулся на этот раз знакомой мягкой и несмелой улыбочкой.

— Целое приключение, — иронически заметил Йорн.

— Да, было страшно.

— Страшно, что накажут? — Сёрэн кивнул в ответ. — Ну, и как вам? Понравились порно-сэндвичи?

— Я даже не понял, сэр. Я больше думал о том, чтобы крошек не набросать, иначе нас бы прибили. А потом Арен прибил бы меня, если бы нас из-за меня поймали.

— Агрессор он у тебя? — поинтересовался Йорн, прищуриваясь.

— Ну… да, у него бывает, сэр, — нехотя ответил мальчик.

— А у тебя?

— Я первым никогда не начинаю.

— Да неужели? — хохотнул Йорн.

— То есть… я раньше никогда, — Сёрэн замялся, оказавшись подловленным на слове. — Я здесь стал какой-то… злой. Иногда, то есть.

— Я на тебя пагубно действую с самой первой встречи.

Мальчик запротестовал:

— Нет, сэр. Вы мне просто позволяете некоторые вещи, о которых мне потом даже вспоминать страшно. Но со мной уже весь год что-то происходит. Я сейчас думаю… может быть я даже не совсем из-за улиток на них накричал?

— А из-за чего? — Йорн вдохнул дым, втягивая щеки.

— Они мне просто мелких напомнили. Особенно второй мальчик.

— Темноволосый? — Йорн сразу догадался, которого имеет ввиду Сёрэн. Ему это дитя тоже не приглянулось.

— Да, сэр. У них у всех что-то есть в лице похожее.

Йорн неопределенно и иронически передернул плечами.

— Капитан Очевидность, Сёрэн.

— Это другое, господин Йорн. Я не знаю, как объяснить… Арен их вообще очень не любит. Господин, простите меня, я совсем не подумал про камеры, у меня никогда не было телефона, я не догадался. У господ, конечно, всегда были, и я видел, но мне в голову не пришло, что нельзя детям сделать замечание, и что наст… то есть матери так разозлятся.

— Сёрэн, меня одно беспокоит: если у тебя настолько срывает башню ребенок с легкими отклонениями, что еще я могу ожидать? Тебя переклинит от вида наручников у полицейского на поясе?

— Нет, сэр. Я все понял, я обещаю, что такое не повторится, — пообещал Сёрэн и вдруг присовокупил то, от чего Йорна опять покоробило: — К тому же я совершенно не против наручников, если браслеты не перетянуты.

Йорн неприязненно скривил губы и пожевал сигарету.

— И не против латекса?

— Нет, конечно, он приятный, просто… я бы сверху что-то еще надел. Чтобы не так смотрели. Арену все равно, а я не люблю. И совсем без одежды не люблю, но я уже говорил, кажется.

— Сёрэн, можно тебя кое о чем попросить?

— Да! Конечно, сэр, — с рьяной готовностью отвечал Сёрэн.

— Расплети косу эту чертову и завяжи просто хвост. И не спрашивай, почему, я тебя умоляю.

— Да, сэр, простите, — мальчик постарался скрыть удивление и спешно распустил густую блестящую гриву, принялся приглаживать ее пятерней.

— Не носи так больше, хорошо. Это не мужская прическа.

— Извините, я не знал. Вы ничего не говорили.

— Теперь говорю, теперь знаешь. Подстричься не хочешь, кстати?

— Господин Йорн, пожалуйста, не надо…

Сёрэн едва ли не взмолился, даже сложил вместе ладони, смотря на господина огромными перепуганными глазами. Йорн в крайнем удивлении посмотрел на то, как мальчик изменился в лице, и поспешно отступил:

— Чего ты так испугался? Аж побледнел. Нет, так нет, - он сделал раздраженный жест дымящейся сигаретой.

— Я подумал…

— Что это предложение, от которого невозможно отказаться?

— Простите, я сам не знаю, что я подумал.

— Сёрэн, ты очень напряжен. Внешне ты держишься за определенную этикетную манеру поведения, но любой малейший разбаланс — и тебя прямо током бьет. Ты это чувствуешь? Осознаешь вообще?

— Не знаю, сэр, — нерешительно ответил юноша. — Мне кажется, я всегда такой.

— Хорошо, я понял, ты постоянно в этом состоянии.

— Господин Йорн, простите, мне уже говорил Хозяин, что это неприятно, я старался, как мог, но у меня что-то не получается. Мне кажется, что Арену это лучше удается, он… такой… — Сёрэн сделал неопределенный плавный жест, — не знаю, как сказать…

— Я примерно представляю твоего брата, — ответил Йорн, раздумывая, стоит ли озвучивать дальше заключение, которое он какой-то животной интуицией вынес из немногих оброненных мальчиком фраз о еще одном клоне-игрушке господина Бейли. — Я думаю, тебе не стоит на него равняться.

— Вы считаете?

— Да. Ему сколько?

— Восемнадцать.

Йорн нервно покусал губы.

— Я предполагаю, что он уже выгорел. Ты — еще нет, и вовремя собрал волю в кулак, вырвался оттуда. Это серьезный поступок, Сёрэн. Ты вообще крутой парень, — Йорн с умыслом похвалил мальчика, наблюдая, как расширяются его прекрасные глаза. — Не уверен, что я бы выдержал то, что выдержал ты. Но теперь тебе надо перестать стараться так, как ты старался раньше, и начать заботиться совершенно о другом. Сосредоточенность, а не страх и напряжение тебе нужны. Больше смотри вокруг себя, наблюдай за людьми, а не за тем, как ты сел или сложил руки. Сегодняшний конфликт — пример того, что у тебя в душе все гайки ослабли, образно выражаясь.

— А что мне делать?

— Ничего. Ровным счетом ничего. Ждать. Выдохнуть. Постепенно успокоиться. И заниматься другими делами. Я, конечно, не собирался экскурсию начинать со знакомства с человеческой пошлостью, но так получилось. На самом деле я хотел показать тебе то, что сапиенсы умеют делать хорошо. К сожалению… м-да… Увы, их ежедневное существование состоит из вот таких эпизодов. Из растаптывания улиток. Миллионы и миллионы этих гнусных и глупых столкновений, но они превращаются в ничто, лишь оставляют шрамики на психике людей. И эти психики в конечном итоге тоже умирают. Остается вот… — Йорн указал рукой на возвышавшуюся в далеком-далеком конце улицы, наполовину спрятанную за деревьями башню из серо-бежевого камня. — Ты, кстати, считал что ли этих улиток?

— Ну… я же смотрю и вижу, сколько их там.

— А на этом здании сколько окон?

Сёрэн мельком взглянул на длинный кирпичный дом с резными оконными проемами.