Стань моим завтра - Скотт Эмма - Страница 7

– Доброй ночи, мужик, – произнес Бекетт, вложив купюры ему в руку и продолжив шагать вперед.

Бездомный пробормотал что-то в ответ и зашаркал в противоположном направлении.

Я открыла рот и закрыла его, ничего не сказав. Ему не хватает денег на квартиру, и он при этом раздает людям мелочь? Конечно, можно было предположить, что он соврал насчет своего положения, но я так не думала. Он отдал этому мужчине деньги точно в такой же манере, в какой провожал меня сейчас до хостела – как будто у него не было выбора.

Мы добрались до хостела «Парксайд». Стойка регистрации пустовала, но у меня был свой ключ.

– Ну все, вот мы и пришли, – произнесла я. – Спасибо, что проводил, особенно учитывая, что тебе нужно было ехать в другую сторону.

– Без проблем, – отозвался Бекетт. Его взгляд скользнул по улице, потом опустился к кроссовкам и наконец снова обратился ко мне. Между нами сгущалась тишина. В тусклом желтоватом свете синие глаза Бекетта казались почти что фиолетовыми. Он открыл рот, как будто хотел нарушить эту тишину, но в следующую секунду снова его закрыл.

– Доброй ночи, Зельда, – проговорил он, залезая на велосипед.

Он умчался прочь на такой скорости, на которой явно не стоило ездить по ночным улицам. Но держался он абсолютно уверенно, как профессиональный велогонщик. Он повернул велик плавно, как ручей, и быстро, как молния, и через пару мгновений исчез из вида.

Я еще долго вглядывалась в темноту, в которой он скрылся. Я знала, что никогда больше его не увижу, но не могла понять, как к этому отношусь. Чувство, давившее мне на грудь, нельзя было назвать сожалением. Оно скорее напоминало… ностальгию? Как будто мне уже его не хватало.

Ощущение того, что я в безопасности, исчезло. Его мне не хватало тоже.

Я устало поднялась в свою комнату и плюхнулась на тонкий матрас; под моим весом пружины жалобно запищали. Достав телефон, я начала набирать номер Руперта – моего самого надежного соседа (правда, это не означало, что на него можно положиться). Мне нужно было, чтобы через пару дней он встретил меня на автовокзале в Северном Вегасе.

– О, привет, Зэл, – поздоровался со мной Руперт. На фоне было слышно музыку и громкие голоса. – Как ты? Как у тебя складывается с «Большим яблоком»?

Я нахмурилась. Он говорил, как парень, который прячет в шкафу подружку, потому что его девушка не вовремя заявилась домой.

– Не так хорошо, как я надеялась, – ответила я. – Возвращаюсь в Вегас через пару дней. Хотела попросить, чтобы ты забрал меня с вокзала.

– Возвращаешься? – Звуки на фоне стали приглушенными: это значило, что Руперт закрылся в маленькой кладовке, находившейся рядом с кухней. – Черт, Зэл, это проблема.

– И не говори, – пробормотала я, а потом приподнялась и села. – Подожди. Проблема для меня или для тебя?

– Эээ, ну…

– Руперт, что происходит?

– Ну, я как бы сдал твою комнату.

Я едва не выронила телефон.

– Что ты сделал?

– Ты сказала, что точно останешься в Нью-Йорке!

– Я сказала, что возможно точно останусь в Нью-Йорке. – Я замолчала, понимая, что говорю бред, и раздраженно качнула головой. – Но это неважно. Еще я просила пока ничего не делать с моей комнатой и ждать от меня звонка. Как раз вот этого звонка.

– Успокойся. Найдешь себе другое жилье. Можешь…

– Без залога и оплаты за первый месяц – не могу, – сказала я. – Вот дерьмо. Не это мне хотелось сейчас от тебя услышать.

– Извини, Зэл, я виноват. Диван в твоем распоряжении, – проговорил Руперт. – Можешь ночевать там столько, сколько нужно. Или можешь спать в одной кровати с Черил, пока не найдешь что-нибудь получше.

– Как великодушно с твоей стороны, – произнесла я, проводя рукой по глазам.

– А что?

– Ничего.

– Зэл, ты же знаешь, как тут все устроено. Люди приходят и уходят… – Я практически слышала, как Руперт пожал плечами. – Мы думали, что ты ушла.

– Но вышло не так. – Я закусила щеку, сдерживая слезы, подступившие к горлу. – Чтоб через три дня притащил свою задницу на автовокзал. Я позвоню и скажу время.

Даже через телефон меня обдало накрывшим Руперта облегчением.

– Без проблем. Только скажи, когда нужно быть. Я приеду.

Короткая пауза.

– И слушай, Зэл… Мне жаль, что с Нью-Йорком не вышло. Издатели не знают, что потеряли.

Я попыталась сказать спасибо, но из горла вырвался лишь хриплый шепот. Я закончила звонок и уронила телефон на потрепанное покрывало.

Подвинувшись к окну, я уставилась в кирпичную стену соседнего здания. Чтобы увидеть небо, мне пришлось наклонить голову и вытянуть шею. Звезд не было – одна лишь скучная черно-синяя полоса, холодная и безучастная.

3. Бекетт

29 ноября

Для вечера пятницы поезд метро до Бруклина был практически пуст. На улицах моего района в неприглядном уголке Уильямсберга тоже царила тишина, если не считать обогнавшего меня парня, который орал что-то в телефон, и воя сирены вдалеке. В Нью-Йорке постоянно вдалеке воет хотя бы одна сирена.

Дорога к моему дому лежала мимо десяти таких же сдаваемых в аренду многоквартирных домов. Некоторые из них были кирпичными, другие – бетонными, и почти все – изрисованными граффити. Закинув велосипед на плечо, я поднялся по лестнице на свой второй этаж. В узком коридоре моргали и жужжали люминесцентные лампы. Я остановился перед дверью квартиры 2С, снял с плеча рюкзак, расстегнул его и достал пакет с недоеденным ужином Зельды. К счастью, коробка внутри него была в полном порядке. Еда даже еще не до конца остыла.

Я постучал в дверь.

Полминуты спустя я услышал, как скрипят половицы и отодвигается щеколда. Дверь приоткрылась на ширину цепочки, и из образовавшейся щели на меня уставились два зорких карих глаза, окруженных густой сетью морщинок.

– Здравствуйте, миссис Сантино, – поздоровался я. – Вот принес вам кое-что. Надеюсь, вы не против поесть итальянской еды. – Я глянул на часы. – В двадцать минут первого ночи.

Она шмыгнула носом и захлопнула дверь. Загремела цепочка, и дверь открылась снова, на этот раз достаточно широко, чтобы миссис Сантино смогла выхватить пакет из моей руки. Поджав губы, она пробежала по мне взглядом вверх-вниз, а потом опять шмыгнула носом и закрыла дверь.

Я усмехнулся и покачал головой.

– Доброй ночи, миссис Сантино.

Подойдя к квартире 2Е, я открыл замок и щелкнул выключателем. Крошечную прихожую залил неприятный свет от единственной люминесцентной лампы под потолком. Я провез велосипед по тонкому ковролину и оставил его в углу рядом с ванной.

Всего десять шагов, и я оказался на кухне. Достав бутылку воды из маленького холодильника, сделал жадный глоток и подошел к окну. Мой бруклинский квартал дремал в сгущавшейся ночи, которая все равно не сможет накрыть его абсолютной тьмой – не позволят городские огни.

Зельда была где-то там, на Манхэттене, по другую сторону реки. В хостеле, который она окрестила «дерьмовым». Хотелось верить, что в безопасности. Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Я сыграл свою роль. Проводил ее до дверей.

Береги себя, Зельда.

Я присел за небольшой стол у окна, внезапно охваченный неодолимым желанием поговорить. «Выразить себя», как говорила миссис Браунинг, моя школьная учительница английского, постоянно подталкивая меня к писательству.

«Выражай то, что чувствуешь, Бекетт. Сними замок со своего сердца. Твои слова прекрасны. Они обладают силой».

Тогда все это казалось мне высокопарной ерундой, но за прошедшие годы я так и не забыл ее совета. Мне хотелось верить, что слова действительно обладают силой. Способностью изменить прошлое. Починить то, что было сломано. Исцелить. Если я запишу их на бумаге, возможно, им удастся сотворить какую-нибудь магию с человеком, который их прочитает.

У меня был только один читатель. Миссис Джей. Месяц уже подходил к концу, а я еще не написал ей письмо. Просто до сегодняшнего вечера не знал, о чем написать.