Начало пути - Игва (СИ) - Джордж Гранд - Страница 17

— А ведь Вася не из тех людей, что могут работать от рассвета до заката. Нет у него такой силы и ловкости, чтобы махать с утра до вечера топором, нет такого молодецкого здоровья, чтобы идти за плугом или пилить колоду, рубить дрова или косить траву!

Вот теперь я увидел в её глазах озабоченность, которой я и добивался. Уже более уверенно, смелея с каждым словом, я продолжил:

— Не для него такая работа!

— Может он мне помогать будет? — робко предложила Марфа и быстро объяснилась. — В лекарском деле он смыслит, и я могла бы научить его всему что потребуется!?

Я легко согласился.

— Да, Василий парень смышлёный! Безусловно, он мог бы стать знахарем, но Марфа, оглянись! — тут я развёл руками в стороны и сделал драматическую паузу. — Разве тебе самой хватает денег для безбедной жизни? Да, конечно, ты можешь рассчитывать на то, что у тебя всегда найдётся еда в закромах, но хватит ли работы и той оплаты за неё, если вас станет двое?

Марфа погрустнела. Похоже, я разбил её тайные надежды. Настало время подбросить ей новую идею.

— Однако есть дело, в котором Василий будет считаться лучшим из ныне живущих мастеров! — пафосно сообщил я, попутно мой указательный палец взвился ввысь, указывая ту невероятную высоту, которую мой товарищ непременно возьмёт.

— Какое ж это дело? — знахарка заинтересовалась, подалась всем телом вперёд, заскользила по скамье, оказавшись на самом её краю.

— Василий человек учёный, читать и писать умеет, множество книг прочёл, он инженер! — сообщил я.

У Марфы раскрылся рот, она тут же прикрыла его снаружи ладошкой.

— Это, как эти, — она показала большим пальцем себе за спину, — чародеи?

— Лучше! — сказал я со всей возможной уверенностью. — Он инженер! То есть мастер среди мастеров! Тот, кто умеет столько, что может быть учителем для любого из самых достойных и опытных ремесленников!

— Ох, ты! — и тут наша хозяйка созналась. — Я так и знала! Я чувствовала! Ещё тогда, когда он от жара сгорал, да от раны в бреду мучился. Слышала я от него такие дивные слова, какие может только мудрец изрекать.

— Какие это слова? — удивился я, поражаясь отчего она так переволновалась.

Разговор принимал совершенно неожиданный оборот, и я насторожился, внимая её словам.

— Странные, дивные слова, каких я никогда не слышала! Не наши это слова были, а мудрёные и чужеземные! — сообщила мне Марфа шёпотом.

И что–то в её первобытном ужасе меня зацепило. Потому что я тоже слышал, как в бреду Василий несёт всякую белиберду, но никаких иностранных слов в его речи я не заметил. Я предложил ей рассказать об этом подробнее, и знахарка сказала:

— Он всё время повторял: «Мама! Мама! Мне плохо! Мама!». Что это за слова такие странные? Никогда таких слов не слышала!

Вначале я даже не понял, о чём она говорит, но затем осознал ту небольшую мистическую разницу между теми словами, что произнесла Марфа и теми словами, которые были приняты в этом мире. В бреду Василий говорил на своём родном земном языке, который знал в совершенстве. Но в этом мире тоже было слово «Мама» с таким же значением, как то, что было в нашем родном мире и это слово на местном языке звучало иначе.

Вот только я не замечал этого ровно до тех пор, пока не услышал такое родное слово из уст аборигенки Марфы. В её устах оно было иностранным, неместным. Когда я пытался сказать «Мама», то говорил на местном языке, а не на своём родном. Каким–то образом в моём мозгу местные слова стали родными, а слова из прошлого мира стали словно иностранными. Я ДУМАЛ НА МЕСТНОМ ЯЗЫКЕ И ГОВОРИЛ НА МЕСТНОМ ЯЗЫКЕ КАК НА РОДНОМ! Он и стал мне родным, причём не при помощи обучения, а при помощи мгновенной замены моего родного языка на язык этого мира! Иначе как магией это и не назовёшь!

Я даже растерялся от неожиданных выводов. Это требовало пересмотра всей нашей телепортационной теории. Для грамотного анализа мне явно не хватало информации. Пора, наконец, Василию разобраться со всем, что на самом деле произошло.

Из погружения в пучину собственных мыслей меня вывел вопрос, обеспокоенной моим состоянием, Марфы:

— Игорь, а ты часом не заболел?

Я перевёл взгляд на её расширенные зрачки.

— Нет! Я в порядке! Просто ты в очередной раз подтвердила мою мысль о том, что Василий великий мастер!

У меня в этом разговоре была вполне конкретная цель, поэтому я оседлал своего прежнего конька и решил довести дело до конца.

— Но для того, чтобы показать себя, ему не хватает самую малость!

— Чего? — спросила женщина и я не нашёл ничего лучшего, чтобы открыть ей эту простую истину:

— Денег!

Глава 10. Медяки, удар ниже пояса и крутые гости

Марфа три мгновения переваривала что–то, затем отодвинулась от меня назад и сложила руки у себя на груди.

— Денег? — спросила она с иронией, и я понял, что дальше мне будет очень нелегко.

Все воздушные замки, построенные моей рукой, рухнули при слове «деньги!».

— Марфа, а знаешь ли ты, зачем мне у тебя деньги приходится одалживать?

— Почём мне знать?! — она равнодушно пожала плечами.

— Так ведь я хочу дело открыть! По проекту великого инженера Василия я построю пильную мельницу! Будем мы плотницким ремеслом промышлять!

— Ишь ты! Экий ты опытный плотник нашёлся! — скептический взгляд не оставлял её с того момента, как я произнёс слово «деньги», но язвительность в голосе появилась только сейчас.

— Так ведь, Марфа, твоя выгода в этом тоже есть! Посуди сама! Сейчас мы у тебя тут ошиваемся, место в доме занимаем. Уже разговоры нехорошие про нас люди ведут, — от моих слов Марфа помрачнела, — а ежели мы своё дело откроем, так мы сразу от тебя съедем!

— Да вы и так съедете, коли я так захочу! — возразила Марфа, уперев руки в бока, но я не стал обращать на это внимания и продолжил.

— А ещё, если ты мне денег одолжишь, я помогу тебе пол из дубовых досок справить!

Это был, как говорят боксёры, удар ниже пояса! У знахарки загорелись глаза. Во всём доме у Марфы пол был земляной. Наличие деревянного пола было её заветной мечтой. Об этом я узнал, когда она меня устраивала на работу у плотников. Марфа мечтательно вздохнула. Дубовые доски легко могли превысить стоимость в 5 медяков за штуку.

— Во всём доме? — спросила она, недоверчиво глядя на меня из–под серых ресниц.

— Да! — согласился я, не подумав о последствиях.

Мы поторговались с ней о разных мелочах, и в результате выяснилось, что сбережений у Марфы немного. Без учёта денег, отложенных на пóдати, её состояние составляло 145 медных грошей. Негусто, но лучше, чем ничего. Я понял, что выгоды от такой сделки у меня не выйдет, потому что пол из дубовых досок для Марфы будет стоить значительно дороже 145 медных грошей. Зато Марфа вызвалась помочь мне со старостой.

Михаил, хоть и жил в доме с деревянным полом, зато перспективу появления мастеров в посёлке на новом участке, с перспективой увеличения поступлений в местную казну оценил. А денег всё равно не дал, жмот такой.

— Ты, Игорь, пойми! Деньги ведь штука ценная, бережного отношения к себе требует. Ведь, казна–то не моя, а общая. Так как же я тебе из неё денег дам, если с людями не посоветуюсь. — подвёл Михаил итог нашей часовой беседы. — А с людями знаешь как?! Одному дай в долг, так ведь другие в очередь встанут, скажут, чем мы хуже! Ты пойди, выбери себе землицу, а уж я тебе добрым словом, аль советом помогу!

Его объяснения звучали убедительно, но сам–то я понимал, что пока не обзаведусь своим имуществом, то в глазах старосты буду ненадёжным заёмщиком, без реального залога в виде ликвидной недвижимости. Хорошо хоть совет староста и впрямь дал неплохой. Посоветовал нанять Федьку косого, вместе с его клячей и телегой. Подсказал, где камни для фундамента взять и прочее по мелочи.

Буквально через несколько дней после этого нас посетил посланник из Тура. Это случилось совершенно неожиданно, вечером во время ужина. Я, Василий и Марфа поглощали ещё горячую кашу, запивая её простоквашей. В этот момент на улице послышался топот, затем жалобно пискнула калитка в ограде, дверь со скрипом открылась и в коридоре послышались тяжёлые шаги: в горницу вломился воин в кольчуге и шлеме. На поясе у него висел короткий меч, на руках тяжёлые кожаные рукавицы.