Из дыхания и разрушения (ЛП) - Райан Керри - Страница 43

— Я не знаю, мог ли Лор любить, — голос Родеса звучал с горечью, и я не знала, почему. — Но нет. Родственные души немного другие, когда это касается магов.

— И что это? — спросила Брэлинн, заговорив впервые. Она спала рядом с Люкеном, устав после дня пути. Я тоже устала, но мне было сложнее спать из-за множества разных мыслей в голове.

— Говорят, что у магов, — начал неловко Родес, — есть только одна душа со всех земель, которая подходит магу. Как в историях у людей о принцах и сказках о магии. Но, как я и говорил, с магами немного иначе.

— Как? — тихо сказала я. В этот раз Родес посмотрел на меня. Я знала, что Люкен и Брэлинн еще пялились на нас, слушали и ждали слова Родеса. Но тут были только мы с ним. Это было кульминацией всего, о чем я думала с тех пор, как впервые увидела его. С тех пор, как я услышала о магах. С тех пор, как услышала о магии, текущей в моих венах.

— Родственные души создают связь. У каждого она разная. У каждого мага. Только один есть для каждого из нас на этих землях, и чаще всего совпадает стихия. Но стихии со временем стали сливаться, так мы и оказались разделены на королевства. Но родственные души — истинные половинки каждого мага. Для них нет никого другого. Нет никого сильнее, они не могут никого любить сильнее, ценить сильнее до самого конца.

— Но у родственных душ не всегда случается любовь, — сказал гневно Люкен.

Я не уточнила, что он имел в виду, подозревая, что слова Люкена о любви, которая не всегда была у родственных душ, навредят ему больше, чем остальным. Может, я спрошу позже об этом у Родеса, но не у Люкена. Под гневом Люкена была боль, и было не моим правом знать это.

— Ты прав, — сказал Родес. — Но чаще всего это те, кого они любят по-настоящему. И это судьба. Порой связь есть сразу. Порой связь появляется со временем. Порой о ней не узнают, пока это не почти поздно. Связь может создать что угодно между магов. Некоторые слышат мысли друг друга. Другие знают, где находится их половинка, если она даже в другой половине мира. Другие могут разделять смертельные раны.

Родес посмотрел мне в глаза, и я увидела там решимость, жар.

— Смертельные раны?

Я не знала, почему, но из всего, что он сказал, я первым делом спросила об этом.

— Говорят, связь крепка, как титан. Как пять стихий в одной. И если один из магов почти погибает, страдает от смертельной раны, она появится на другом. Я не знаю, случается ли такое на самом деле, никто не записывал это веками. Может, это просто миф. Но если связь есть, это может произойти.

Послышался шорох. Я краем глаза увидела, что Люкен и Брэлинн ушли вместе, шепчась. Но я смотрела на Родеса.

— Почему ты так на меня смотришь? — мой голос был едва слышным шепотом.

— Потому что как только я тебя увидел, я ощутил связь. Чувство. Я знаю, это важно, что ты важна не только для этого мира, но и для меня. Надеюсь, я тоже важен для тебя, — он сделал паузу. — Я просто хотел, чтобы ты знала.

И он не дал мне подумать. Он прижался губами к моим, и я знала, что это было нужно мне для жизни.

Я не успела спросить больше, понять, что произошло, как услышала крик. Мы вскочили на ноги. Я побежала за Родесом, догнала его у места, куда направились Люкен и Брэлинн.

Люкен держался за край ущелья, прижимая Брэлинн к себе, и я поняла, что подруга была ранена, истекала кровью. Но я не знала, как нам выбраться из этого.

— Держись! — закричал Родес. — Просто держись, — вопил он Люкену.

Я упала на колени и попыталась потянуть изо всех сил, спасти Люкена и Брэлинн. Но этого было мало. Их тянуло вниз, как меня с нэгами на горе. Родесу могло хватить сил, чтобы вытащить их, но мы не могли дотянуться до них толком.

А потом земля пропала под нами, и мы уже были не в пустыне. Мы оказались на дне ущелья, под ногами было болото. От него воняло гнилью. Огонь вырывался из гейзеров, но не через равные промежутки, я не знала, когда и где выстрелит огонь. Люкен держал Брэлинн, ее рука была прижата к груди. Рука не казалась сломанной, но Люкен и Брэлинн были в синяках. Мое тело болело от падения, но болото было не таким твердым дном, как могла быть пустыня.

Родес обхватил ладонями мое лицо, проверил на раны, а потом мы огляделись, пытаясь понять, как выбраться отсюда. Огонь горел, обжигал нас, лизал кожу. Дым наполнял легкие, и я знала, что выхода не было. Как бы я ни использовала Воздух, даже вместе с Родесом и Люкеном, этого было бы мало.

Мы как-то оказались в болоте огня на дне равнины. В этом не было смысла. Магии Воды Родеса не хватало. Стены вокруг нас стали сдвигаться, и я знала, что это было неестественно.

— Это рыцарь! — закричал Родес поверх шума. — Это его магия. Я чувствую это. Он — единственный может такое сделать. Мы не можем биться с таким силами Люмьера, — Родес посмотрел на меня, и я резко вдохнула.

Мы не могли биться с этим магией из Люмьера. Воздух и Вода не могли одолеть магию рыцаря.

— Почему? — я знала, что у него не было ответа. Я ничего не могла поделать. У меня не было сил королевства Обскурит. У меня не было Огня и Земли.

Меня не хватало.

— Рыцарь использует магию, которая требует жертву. Говорят, он использовал магов Духа. Он забрал их магию, — начал Родес. — Он нарушает великие табу, использует магию так, как ее не должны использовать. Это он. Я знаю это костями. И мы попытаемся выбраться отсюда, потому что я не знаю, как остановить этот Огонь.

Родес поцеловал меня, вложив в это все, но я отодвинулась, руки, ноги и тело дрожали.

Мы не выберемся живыми без магии Огня или Земли.

И вряд ли принц Обскурита, которого мы уже видели, спасет нас в этот раз.

Нам придется спасаться самим.

Или умереть, пытаясь.

Огонь снова вырвался из земли, и Брэлинн закричала, прижимая руку к себе, на коже был ужасный ожог. Люкен пытался направить Воздух мечом на огонь, но это только сделало все хуже. Родес бросился передо мной, огонь летел к нам обоим. И я просто знала, что он умрет.

Жертвовал собой, чтобы спасти меня.

Я знала, что если ничего не сделаю, моя лучшая подруга, парень, с которым у меня могла быть связь, который мог быть моей родственной душой, и тот, кто мог стать любовью моей лучшей подруги, умрут.

Мы все могли умереть, если я не найду выход из этого.

Тело согрелось, голова болела, ощущалась переполненной.

Тогда земля задрожала под моими ногами. В этот раз гул был в моих костях, в сердце.

Я закрыла глаза, подумала о земле вокруг себя, о почве и деревьях.

Мы были на территории Огня, но вокруг меня была земля.

И я закричала, что-то открылось во мне с такой силой, что я отлетела в каменную стену, зубы клацнули, челюсть болела. Я ударилась затылком, и под веками вспыхнули звезды. Голова будет потом болеть, все кости будут ощущаться как сломанные.

Но я спасу друзей.

Потому что другого выхода не было.

Тело задрожало, энергия и сила во мне вырывались из кожи так, что я была уверена, что была на том же месте. Что я была собой.

И у меня была Земля.

Другая сила, которую я не понимала.

Сила была нашей.

Сила была частью каждого.

Но она была моей.

Моей.

И Огонь вокруг нас стал гаснуть под землей. Я потянула за камни, землю и все вокруг, чтобы подавить ими жар. Я смогла направлять землю, чтобы не ударить друзей. Родес смотрел на меня огромными глазами, но без страха. Но там было что-то, чего я не понимала.

Правда.

Сила.

Восторг.

Друзья придвинулись ближе, чтобы мне не нужно было защищать так много зон.

И мы были спасены.

Весь Огонь пропал.

И мы были в порядке.

Родес открыл рот, чтобы что-то мне сказать, и я пыталась понять, чем я думала. Я попыталась остановить дрожь ладоней, вытерла кровь с носа, зная, что использовала слишком много магии сразу.

Но я открыла вторую силу.

Вторую стихию.

У меня была Земля. Был Воздух.

И я могла быть Жрицей Духа.

А потом Огонь накрыл нас снова стеной.