Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мои семейные обстоятельства (СИ) - Лерой Анна "Hisuiiro" - Страница 31


31
Изменить размер шрифта:

— Жаль, — оценивающе посматривает на меня собеседница. — Почему-то мне кажется, что ты бы не просто вылетела из окна на свободу, а еще и дворец этот к Предкам снесла.

— Думаешь, хватило бы силы? — я, не сдерживаясь, смеюсь.

— Думаю, да, — неожиданно серьезно кивает Селина. — У тебя хорошая наследственность. И концентрация хороша. Твои родственницы нарадоваться не могли, когда в очередной раз твое зелье что-то плавило или, наоборот, взрывалось.

— Порченая посуда как показатель силы?

— Нет, в подобных экспериментах порченая посуда — это очень хороший знак. Значит, ты как алхимик подошла очень близко к тому пределу, за которым к таланту нужно примешивать ведьмовскую силу. Там где у тебя всего лишь плавился горшок, другие взрывали дома и калечили себя и окружающих.

— А я и не знала… — слова Селины меня удивляют: в Птичьем клюве всегда было много талантливых ведьм, куда же мне с моими способностями. — Иногда меня хвалили, но за что именно, никогда не объясняли. Может, просто из вежливости. Ведь мои составы были не так и хороши.

— Думаю, они иногда забывали, что ты все-таки не ведьма и очень многое тебе неизвестно, — ободряюще улыбается Селина и, на секунду задумавшись, предлагает: — Знаешь, выпустить я тебя не могу, но передать сообщение или выполнить какую-то твою просьбу мне вполне по силам.

Эти слова немного выбивают меня из колеи. Я умолкаю, погружаясь в мысли. Таким предложением просто необходимо воспользоваться. Не предаст же она меня? Мысль неприятная, из-за нее сразу становится тяжелее в груди. Но этот груз надолго не задерживается: он развеивается, стоит мне подумать о моих шансах с учетом новых обстоятельств. Ведь если Селина меня предаст, никакого вреда не будет. Левиса и Кариссу я смогу отбить и забрать с собой из Феникса. Дядя не посмеет портить отношения с Фьюринами. А уж с будущим мужем я как-нибудь договорюсь. Скорее всего. А если Селина по-прежнему та ведьма, которую я знаю, то уже сегодня ночью все содержимое из хранилища ценностей будет у меня в руках.

Я долго объясняю Селине, что именно хочу сделать. От нее мне нужно немалое: найти Левиса и передать ему мой план. Другого шанса у нас все равно уже не будет. Селина еще три часа будет охранять дворец, значит, брата она найдет хорошо если к ужину. Но это и не важно, мне пока спешить некуда. Одно ясно: дядя не даст мне надолго задержаться во дворце. Определенно уже завтра к вечеру или послезавтра утром я покину Феникс. Селина, задумчиво качая головой, делает заметки, чтобы не забыть ничего важного, и в итоге улетает. Единственное ее условие — чтобы проблем у ведьм-охранниц из-за моего плана не было. Это я пообещать могу, потому что в место, откуда я буду бежать, согласно традициям, никаким посторонним ведьмам хода нет.

20. Дворцовая жизнь

Первым делом мне приходится вспомнить о тех дворцовых порядках, которые никогда не насаждали ни отец, ни мать. Конечно, этикет, ритуалы и танцы входили в мое образование, но на деле в нашей семье мало применялись. А поскольку дядя до сих пор приверженец традиционных норм общения, на этом можно сыграть.

Я жду еще час или около того, чтобы окончательно выяснить: принесут мне завтрак или дядя забыл распорядиться. В последнем случае я готова напомнить о себе. Но нет, в то время как я уже почти решаюсь начать тарабанить по запертой двери, в детские комнаты впускают слугу с подносом. Я милостиво разрешаю себя обслужить. Сначала я спокойно жду, пока все чашечки, тарелочки, вилочки и другая дребедень будут расставлена по местам, потом присаживаюсь на пододвинутый слугой стул и приступаю к церемонии завтрака, иначе и не скажешь. Есть, когда на тебя направлено настолько пристальное внимание, не особо приятно. Хорошо, что у меня за плечами школа выступлений перед котлом для двух дюжин алхимиков, когда любой жест или поворот, не говоря уже о движении губ, нужно четко контролировать. Все же не каждый мастер с убеленными возрастом сединами станет слушать просто так какую-то девчонку, только получившую диплом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Знание, чем и что есть, на какие кусочки резать и каким боком отставлять чашечку с чаем, я всегда считала чепухой, полезной для саморазвития, но не больше. Даже в лучших ресторанах Викки, куда меня приглашали пару раз, я не видела, чтобы кто-то придерживался всех правил застольного этикета. Но сегодня мне нужно отыграть безупречно, так, как когда-то учили дома и тем более на курсах в колледже. Дома эту дисциплину, по крайней мере, не на оценку сдавать нужно было. В колледже алхимии придерживались старых норм и уделяли немало внимания истории магии и ритуалов, истории формирования магических зон — земель — в их сегодняшней форме и прочей чепухи, которая если и вспоминается, то только среди радетельных. Это мне так не повезло, а для остальных на моем потоке это был всего лишь местами забавный, местами скучный и сложный курс.

Я монотонно отрезаю и пережевываю кусочки пищи, откладываю приборы строго по регламенту и под правильным углом, бесшумно ставлю чашечку на блюдце. Спина, которую нужно держать ровно, немного ноет от напряжения. Вкус приготовленных блюд практически не ощущается, как и удовольствия от них нет никакого. Но в этом издевательстве над собой есть смысл. Слуга наблюдает не просто так, он, конечно же, расскажет дяде по первому требованию все, что видел. А в том, что дядя поинтересуется о моем поведении, я уверена. Впрочем, мне нужно большее: не просто интерес с его стороны, но выполнение моей просьбы. Если для этого мне следует показать себя героиней из древнего романа, то пусть будет так.

В конце завтрака я оставляю рядом с чашкой письмо. Передать его дяде через слугу будет в корне неверно, с человеком его положения я не должна заговаривать, даже смотреть на него и обращать внимание. Как подписанное письмо дойдет до адресата, меня тоже не должно волновать, как и мысль, что оно может не дойти. Странное ощущение: априори считать себя из лучшего и достойнейшего мира, где даже намек на желание исполняется.

Я жестом даю знать, что завтрак окончен. Слуга тут же оказывается рядом, чтобы помочь мне встать. Теперь мне нужно отвернуться и заняться своими делами, иначе этот человек будет стоять, согнувшись в поклоне, на одном месте и ждать момента, когда он перестанет попадать в область моего взгляда. И где только дядя нашел слуг с настолько традиционным образованием? Но, скорее всего, заработная плата на этой работе гораздо выше, чем в ближайшей продуктовой лавке. В основном это весомый аргумент, чтобы закрыть глаза и выполнять все пункты из давно состарившихся кодексов и этикетов.

Дядя, по всей видимости, принимает мое поведение за капитуляцию и все-таки дает разрешение на мое присутствие на обеде. В ответе на письмо есть приписка по поводу поведения за столом и несколько завуалированных угроз, но мне уже не страшно. Я позволяю мысленно себя поздравить: первый этап пройден. Главная задача письма — вывести меня из этих комнат — выполнена.

За два часа до обеда ко мне начинают ходить толпами слуги с пакетами, потом появляются две горничные, чтобы помочь с приготовлениями. Вся эта суета мне даже немного нравится: квалифицированный уход и внимание — это достаточно приятно, и чувствуется, что горничные определенно разбираются в том, что и как они делают. Происходящее навевает воспоминания о том, как мама наряжалась на торжества. У нее тоже были помощницы и красивое платье. Но к той суете примешивались праздничная атмосфера и скорое ожидание гостей, за долгими приготовлениями следовали танцы и вкусная еда. А сейчас я лишь верчусь то в одну, то в другую сторону и скучаю в ожидании, когда же церемония облачение меня в наряд закончится. А ведь это всего лишь обед: не выступление перед территориальным Советом, не торжественный вечер и не прием с гостями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В столовой я откровенно скучаю: огромный зал, огромный стол, а людей — по пальцам перечесть. Глядеть по сторонам не на что и разговаривать не о чем: обедающих всего четверо — дядя, его сын с женой и я. Слуги скрываются в тенях у стены. Из-за психологического напряжения деликатесы безвкусны, а вино слишком сладкое. Но вот обед подходит к концу. Слуги как раз убирают тарелки, меняют блюда и приборы. Остаются десерт и напитки. Момент для разговора очень удобный. И я чуть громче, чем нужно, откладываю приборы.