Опричник (СИ) - Демченко Антон - Страница 34

Добужский скривился. Каким бы пустым и безэмоциональным ни был синтезированный голос, доносившийся из динамика ЛТК, Ежи мог поклясться, что слышал в нём даже не насмешку… издёвку.

Глава 3. Добрым словом, мягким взглядом

Долгого разговора не получилось. Мне было не интересно выслушивать хотелки наёмника, а тот, как ни удивительно, и сам не стремился затягивать беседу. Скривился на моё требование говорить по-русски, предъявил ультиматум и, замолчав, принялся сверлить меня недовольным взглядом.

— Сложить оружие, деактивировать системы обороны и покинуть базу не позднее, чем через час? — я свёл выданную Добужским речь на неплохом русском, к трём основным требованиям. — А взамен, значит, гарантируете жизнь и свободу всему отряду… Майор, а вы в курсе, что ваши действия подпадают под статьи Уголовного уложения государства Российского, такие как, бандитизм и грабёж, да ещё и с отягчающими обстоятельствами. Как там? «Совершённое вооружённой группой лиц по предварительному сговору», да? Вы ведь не в СБТ находитесь, и не в боярской войне участвуете, а пришли воевать на русскую территорию, с русским же наёмным отрядом, то бишь, с организацией, находящейся под покровительством государевых законов, а не установлений Боярской Думы.

— У меня есть заказ, и я его исполняю, — индифферентно пожал плечами тот. — А о законах пусть болит голова заказчика.

— Понял, — кивнул я. — Что ж, значит, мы не договоримся.

— Пан… Сильвер, — вздохнул Добужский, невольно скривившись при произнесении моего прозвища, которым я представился вместо того, чтобы назвать фамилию, — Я понимаю, что хозяева не погладят по головке за потерю их имущества. Но ведь они не идиоты, и понимают, что техники, даже имеющие в своём распоряжении ЛТК, не могут оказать хоть сколько-нибудь серьёзного сопротивления боевому отряду. Так зачем рисковать жизнями людей, когда я предлагаю вполне достойный выход из ситуации? Оставьте нам базу, и уходите. Живыми и здоровыми.

— Могу ответить так же, майор. Забирай своих людей, уходи, и все останутся живы и здоровы, — я развёл руками.

— «Белый орёл» всегда выполняет свои обязательства, — вскинул подбородок Добужский.

— Да ну? — ощерился я. И пусть видеть мой оскал поляк не мог, но он его явно почуял. Как и насмешку в голосе. — Что ж, тогда… приди и возьми. Если сможешь.

Изображать разворот на сто восемьдесят, с пафосным уходом в лес, я не стал из здравого опасения схлопотать в спину выстрел из местного аналога ПТРК[21], того самого, что сейчас готовит к бою, спрятавшийся за транспортником «орёл» майора Добужского. Вместо этого, я небрежно кивнул скривившему ещё более кислую рожу майору… и прыгнул. Мощные арматоловые мышцы «Визеля» позволили мне одним махом взлететь на крышу боевой платформы «Орлов». Шаг, другой, ещё прыжок и, скрывшись от взглядов наёмников за широкой кормой «Аргуса», я открыл «окно» прямо в точке приземления… чтобы уже через миг оказаться за спиной Ольги, в зале БИЦ… и тут же напороться на жадно-предвкушающий взгляд Толстого.

Ну да, этого следовало ожидать. Эфирники, они ведь тоже разные бывают. Одним достаточно для работы уже известных, всесторонне изученных техник, другие, разочаровавшись в своих стихийных талантах, обращаются к эфиру в погоне за силой и, словно упорные муравьи, карабкаются по лестнице личного могущества, а третьи… третьи просто не мыслят жизни без познания секретов эфирных манипуляций. Именно к этой последней категории, как я успел убедиться в наших частых беседах, относится и Евтихов. Что интересно, у таких людей, как наш Андрей Вячеславович, шансы достичь уровня гранда куда выше, чем у тех же упёртых «муравьёв». О «пользователях» я и вовсе молчу. В общем, ничего удивительного в том, что Евтихов сейчас сверлит меня горящим взглядом, нет. Будь его воля, и не стой мы на пороге большой заварухи, думаю, Толстый уже насел бы на меня с вопросами, которых у любого стремящегося познать эфир одарённого, всегда больше, чем ответов. Но… не время. И майор это прекрасно понимает.

— Пилоты получили приказ на выдвижение! — возглас Историка прервал мои размышления.

— Жилые модули жалко, — вздохнула Ольга, глядя на экран. — Разнесут же к чертям, сволочи. А я только-только привела спальню в жилой вид.

Это за целый-то год?! Я поморщился, пытаясь вспомнить, в чём именно заключалось это самое «приведение спальни в жилой вид», но ничего кроме вороха постельного белья в шкафу, новых занавесок на окнах, да пары картин на стенах, так и не вспомнил. Женщины…

— Боевая тревога, — рявкнул в микрофон Рогов, кажется, окончательно вошедший в роль бывалого командира. Повинуясь уставу, Гиз тут же перекинул пару снабжённых алыми колпачками тумблеров, и следом за голосом майора «Гремлинов», по подземным залам и капонирам базы прокатился натужный рёв сирены. — Личному составу — по местам! Командирам — доложить о готовности!

Не успел смолкнуть гул тревожного сигнала, как в БИЦ стали поступать доклады от секций. Пришлось и мне вставить свои пять копеек, едва Лина с Милой дружно и радостно сообщили о своей готовности к бою. Кто бы сомневался?! Этих пироманок хлебом не корми, дай что-нибудь уничтожить. А тут грядёт такое раздолье… Ох, не завидую я гордым польским «птицам». Наша база и так неслабо защищена, а уж когда на поле боя выйдут два полноценных гридня с чудовищной склонностью к Пламени, да защищённые «Визелями»… честное слово, я бы даже посочувствовал нашим «гостям», если бы не память о нашей первой с ними встрече.

Я не ангел, и в моей жизни были моменты, узнав о которых, обычный человек, наверное, заклеймил бы меня бессердечной тварью, но… я никогда не угонял в рабство людей, тем более, женщин и детей, и уж тем более, не делал этого за деньги, в отличие от наёмного отряда «Белый Орёл», чьими усилиями, во время боярского мятежа в Москве был сформирован целый железнодорожный состав, который эти «орёлики» набили женщинами, девушками и девочками, согнанными со всех окрестностей. И именно поэтому, сейчас я не буду сдерживаться сам, и не стану требовать того же от «Гремлинов».

Тем не менее, первый удар нанесли не мы, а «Аргусы» противника. Услышать грохот стрельбы скорострельных орудий боевых платформ, находясь в подземном зале БИЦа, было невозможно, но фиксаторы решили эту проблему, передавая не только видео происходящего вокруг Апецки действа, но и звуковой ряд. Именно поэтому, мы и видели, и слышали, как многочисленные снаряды разносят в клочья металлические щиты ограждения, а малые ракеты пытаются вскрыть бетонные капониры огневых точек охраны, ответивших заполошными очередями установленных на них спарок.

Линия связи тут же наполнилась азартными возгласами, рычанием и матом бойцов, пытавшихся подавить огонь бронированной техники противника. И им это даже частично удалось! Не прошло и минуты, как на одном из медленно ползущих по полонине «Аргусов» скрестились сразу три линии трассеров. Боевая платформа словно наткнулась на каменную стену. Кивнула, замерла на месте и медленно, словно нехотя, задымила. Сунувшиеся было следом за ползущей железной коробкой, «голыши» тут же откатились обратно в лес, и залегли. А довольный рёв бойцов Толстого, воюющих на поверхности, кажется, пробился даже в наши подземные чертоги. Минус одна боевая единица.

Очевидно, это стало спусковым крючком, потому как стоило «Аргусу» задымить, как на помощь задохнувшемуся в атаке первому отряду поляков, с фланга на помощь пришли тяжи… а значит, настала пора вступить бой и нам с близняшками, как «природному» противнику ТТК. Переглянувшись с Ольгой, я коротко поцеловал её в губы, и махнул рукой Толстому.

— Мы начинаем! — В ответ на мой возглас, Евтихов кивнул и что-то резко забормотал в болтающуюся на шее гарнитуру. Впрочем, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о сути его речи. Всё же, план обороны мы успели обсудить во всех деталях.