Чужая роза (СИ) - Росси Делия - Страница 20

— Она его любовница?

Я сама не знала, откуда у меня такой интерес к личной жизни герцога. Казалось бы, какая мне разница, с кем он спит? Но почему-то на душе стало неспокойно.

— Да не то чтобы любовница, скорее, так, кратковременная утеха. Ньор герцог тут и бывает-то раз в год. Не задерживается он в Томалли. Пару дней побудет — да и обратно, в Навере.

— А зачем он приезжает?

Я торопилась узнать как можно больше, пользуясь словоохотливостью старушки. В отличие от столичной майрессы, ньора Ноэлья была не прочь поговорить.

— Как зачем? Проверить, все ли в порядке, — оправдала мои надежды Ноэлья. — Самолично убедиться. Разве не знаешь, что без хозяйского пригляда любой дом ветшает? Оно ведь как? У хозяина все имения на родовую магию завязаны, им его присутствие необходимо. Вот ньор герцог и объезжает свои владения.

— А много их?

— Дай-ка подумаю, — нахмурилась старушка и задумчиво коснулась висящего на шее креста. — В Неноре, в Лереции, в Серсе, да по окраинам герцогства еще штук пять наберется. Ну и наше. Выходит, что девять. А может, и больше. Разве все упомнишь?

Она ловко сняла с огня сковороду и поставила ее на стол.

— Винченцо! — высунувшись в открытое окно, крикнула Ноэлья. — Иди завтракать!

— Иду, Нонни, — послышалось в ответ, и вскоре на кухню, громко стуча сапогами, вошел Винченцо. — Уехал хозяин, — положив на полку соломенную шляпу, сказал он и, прищурившись, посмотрел на меня. — Как спалось, Алессия? Мыши не мешали?

— Нет, я не слышала.

— Это хорошо. В молодости сон крепкий, только до подушки голову донесешь — и уснешь. Не то, что в старости, — улыбнулся Винченцо.

— Ну, хватит языком молоть, садись уже, — сердито сказала Ноэлья, но в ее обращенных на мужа глазах светилась нежность. — А ты чего стоишь? — мне достался быстрый взгляд. — Фротта остынет, — кивнув на омлет с овощами, буркнула Ноэлья, и поставила на стол корзинку с хлебом.

Завтрак пролетел быстро, а после мы с Ноэльей убрали покои герцога и большую гостиную, выбили ковры и расставили в комнатах вазы с цветами, а потом ньора отправила меня в лес, собирать люсту — дикую травку, по вкусу напоминающую мяту. Ветерийцы любили ее и добавляли и к мясу, и в супы, и даже в десерты. Вот только собирать люсту было непросто, росла она в диких безлюдных местах — подальше от жилья, в глухих лесах или рядом с болотами.

— Не бойся, не заблудишься, — напутствовала меня старушка. — Иди прямо по дороге, стадиях в пяти увидишь большую поляну, полную белых цветов — там и растет люста. Мимо нее не пройдешь.

Ноэлья вручила мне корзинку, и я отправилась в лес.

Дорога, усыпанная сосновыми иголками, мягко пружинила под ногами, птицы звонко пели, перелетая с ветки на ветку, а солнечные лучи обнимали красноватые стволы и скользили по лицу, оставляя ощущение тепла и давно забытого, почти детского счастья. Мне даже на миг показалось, что я снова вернулась домой, в свой родной и привычный мир, и стоит пройти еще немного, как я выйду на шоссе и поймаю попутку, чтобы добраться до города. Глупо, конечно. Для того чтобы добраться до города, мне не попутка нужна, а камень перемен. Вот только где его взять? За минувшую неделю я столько раз обошла дворец, но так и не поняла, где он может быть. «Ты его почувствуешь. Прислушайся к себе, он тебя обязательно позовет» — вспомнились слова Ветто. Иногда мне казалось, что старуха с помощником просто надо мной подшутили. Как можно почувствовать портал, если я не знаю, ни как он выглядит, ни где его искать?

Пока я размышляла, лес расступился, послышалось жужжание пчел, и впереди появилась поляна, усыпанная маленькими белыми цветами. Они казались похожими на тополиный пух, и запах стоял изумительный — сладкий, медовый, чуть горьковатый, напоминающий аромат липы и гречихи одновременно. У меня даже голова слегка закружилась, таким сильным он был.

Я присела на корточки и раздвинула высокие побеги. Люста пряталась среди цветов, стелилась по земле плотным ковриком, уползала к самой кромке леса. Маленькая, невзрачная на вид, даже неказистая. Я поставила корзинку и принялась собирать хрупкие, похожие на крошечные еловые веточки, листья.

Время шло, гора сорванных листочков росла, воздух пьяняще благоухал медом, веки стали тяжелыми, и так захотелось спать, что я потерла глаза, пытаясь избавиться от сонной одури.

«Маленькая бабочка, лети, лети, — возникли в голове слова песенки, которую насвистывал недавно Джунио. — К розе моего сердца». Все-таки ветерийцы ужасно романтичны. Подумать только — роза моего сердца...

Отдаленный раскат грома заставил поднять голову. Надо же, пока я собирала люсту, солнце успело скрыться за тучами. И откуда они только взялись? Вот и не верь после этого предсказаниям магов!

Я подхватила корзинку, накрыла ее платком и рванула к дороге, но не успела до нее добежать, как на шею упали первые крупные капли. Святая Лючия, не хватало еще промокнуть! Сколько там до виллы? Почти километр? Если считать, что стадия равна приблизительно двумстам метрам, так и есть, значит, нужно поторопиться.

Дождь пошел сильнее. Холодные капли стекали по длинным сосновым иголкам прямо за шиворот, попадали на волосы, на блузку, на длинный подол юбки. Темная ткань потяжелела, запуталась в ногах, и я, недолго думая, подоткнула ее за пояс. Все равно никто меня тут не видит. Идти стало легче, но дождь, словно в отместку, хлынул сплошной стеной. Сосновые кроны не могли удержать обрушившийся с неба потоп. Он заливал дорогу так, будто где-то наверху открыли шлюзы. Промозглый ветер пробирался под одежду, холодил голые ноги, низкие раскаты грома будили в душе первобытный страх. Буйство стихии было таким внезапным и сильным, что я буквально ослепла и оглохла и беспомощно замерла посреди дороги, стирая с лица потоки воды.

— Проклятье! — неожиданно раздалось позади, и в тот же миг мимо пролетела темная тень, и рядом со мной взвился на дыбы огромный черный жеребец.

— Прочь! — послышался разъяренный голос. — Жить надоело?

Я едва успела отскочить в сторону. Всадник громко выругался и попытался удержать коня на скользкой дороге. С трудом, но ему это удалось.

— Алессия? — послышался удивленный возглас. — Что ты тут делаешь?

Обращенное ко мне лицо казалось страшным. Темная призрачная маска снова закрывала израненную щеку, в синих глазах сверкало злое пламя. Длинные мокрые волосы черными змеями расползлись по насквозь промокшей рубашке.

— Ньора Ноэлья послала меня за люстой, — ответила я, и грохочущие раскаты грома заглушили мои слова, но Абьери услышал.

— Нашла же время, — буркнул он и протянул руку. — Иди сюда.

Я недоверчиво покосилась на нервно вздрагивающего коня, но все-таки шагнула вперед и уцепилась за герцогскую ладонь. Секунда — и Абьери закинул меня в седло. Гумер, замерший посреди дороги, недовольно оскалился. Интересно, герцог хоть когда-нибудь расстается со своей собачкой?

— Держись крепче, — раздалось прямо над ухом.

Не успела я ответить, как конь понесся вперед, ускорил темп, а потом рванул и помчался так быстро, что у меня дыхание сбилось. То ли от страха, то ли от восторга. Деревья слились в одну сплошную стену, холодные струи хлестали по лицу, но я почти не замечала этого, захваченная скоростью и жаром крепкого мужского тела у меня за спиной. Перед глазами мелькнуло схожее воспоминание — лесная дорога, рев мотоцикла, холод кожаного сиденья, ветер, путающийся в волосах, тяжесть болтающегося на груди фотоаппарата. И неожиданно захотелось, чтобы дорога не заканчивалась. И чтобы тот, чье горячее дыхание обжигало мне шею, не отпускал. Никогда.

Абьери, словно почувствовав, одной рукой крепко прижал меня к себе, и я ощутила, как по венам побежал жидкий огонь. Он растекался по всему телу, захватывая каждый сантиметр, каждую клеточку, и вслед за ним пришло властное, захлестывающее желание. Мне захотелось обернуться и коснуться поцелуем смуглой щеки, твердо сжатых губ, тонких шрамов, скрытых призрачной маской. И в какой-то момент мне показалось, что я так и сделала. Нет, я не обернулась, но ощущение чужих губ и холода касающейся меня тьмы было таким явственным, что я едва не задохнулась от необычных эмоций. Горячо... Страшно... Сладко... Что это? Магия? Или игры подсознания?