Озаренный Оорсаной. Книга 3. Путь Воина (СИ) - Вайт Константин - Страница 44

— А как там оказались военные?

— Подробностей не знаю, но я так понял, что у них был на подозрении целитель Котор. Там, где тебя держали, его ибри не работал, но стоило ему выйти на улицу, как они узнали его местоположение. К дому они опоздали. И ибри опять перестал работать, но, по словам Нарцисса, им повезло — они выбрали правильное направление. По пути из города есть несколько мест, где стоят солдаты, и все автомобили там обязаны снижать скорость. В итоге, они догнали машину, и попытались проверить документы. А тут как раз и мы прибыли. Нарцисс был очень недоволен. Они собирались взять «целителя» по-тихому, но наше появление спутало все карты. Котор сразу сообразил, чем дело пахнет, и ударил целительским заклинанием, — он виновато развел руками, — я свалился в сон. Маги были к этому готовы, а Нокс заклинание не взяло, все-таки она — сильная жрица. В общем, весь бой я провалялся без сознания. Мне до сих пор стыдно. Ведь знал же, что он — целитель, а не подготовился!

— Не переживай, — я хлопнул Поля по плечу, — главное, все живы, и, вроде, со всеми проблемами разобрались.

— Мне все равно неприятно. Столько лет служил — и умудрился так сглупить! — за разговором мы дошли до берега Аагры. Пройдя еще немного, зашли в небольшую рощу.

— Рад, что с тобой все в порядке, — вышел мне навстречу вожак стаи.

— Спасибо, — поблагодарил я, — о чем ты хотел поговорить со мной? — Я удобно устроился на упавшем дереве. Рядом со мной сел Поль, а в ногах у него свернулся волчонок. Судя по всему, они очень привязались друг к другу за дни, проведенные вместе.

— Сначала у меня было желание поговорить о возможности жизни в княжестве. Мы можем быть полезными, но для этого надо договориться с властями. Но потом… потом шаман рассказал мне о тебе подробнее, — вожак замялся, внимательно глядя мне в глаза, и неожиданно опустился на землю, положив морду мне на ботинки. — Создатель, прими нас к себе!

— Что это значит? — я вскочил на ноги, стряхнув с ноги морду волка, и посмотрел на Поля, который тоже сильно удивлен, — объясни, почему ты назвал меня Создателем, и чего хочешь от меня?

— Наш шаман, когда проводил обряд очищения Поля от магии Нургала, узнал о тебе много разного.

— То есть, он влез в мою голову? — тут уже и Поль вскочил на ноги.

— Во время обряда ты был открыт перед ним, — кивнул вожак, — ты и сам считаешь Роста богом, хоть и не говоришь об этом вслух.

— Это правда? — я недовольно посмотрел на Поля. Тот виновато пожал плечами, — ясно, — протянул я, — так чего ты хочешь от меня?

— Прими нашу стаю к себе, — повторил вожак и снова склонился передо мной.

— Да подожди ты, — раздраженно произнес я, — давай по порядку. Ты решил, что я — бог? И чего ты от меня хочешь в этом случае? Что значит — прими нас?

— Ты пока не бог, ты — Создатель, и у тебя есть свой мир. Наш мир занят Нургалом, и у нас практически нет шансов вернуться в него. Как сложится наша жизнь в княжестве, трудно сказать, — он задумчиво прошелся по поляне, — можно, я позову шамана, он лучше сможет объяснить, — спросил вождь.

— Зови, — согласился я. И тут же на поляну вышел шаман стаи.

— Приветствую тебя, Создатель, — с поклоном обратился он ко мне, — постараюсь объяснить, — он уселся напротив меня, — понимаю, тебе трудно в это поверить, но наша цивилизация до пришествия Нургала была весьма развитой. В чем-то мы даже опередили многие человеческие миры. Мы много чего знаем о Создателях и о богах. Скажи, твой мир заселен?

— Пока нет, — после короткого раздумья я решил честно ответить на вопрос молодого шамана.

— Я так и думал — ты недавно стал Создателем. Мы не просим принять нас прямо сейчас. Все, чего мы хотим, — после смерти наших тел иметь возможность попасть в твой мир. Там же есть магия?

— Есть. Но я не совсем понимаю, что значит «после смерти тел»? Ты хочешь сказать, что, если вы умрете, то, имея мое разрешение, сможете оказаться в моем мире? Как такое возможно?

— Развитая душа может пройти через порог и воскреснуть в мире Создателя, если он разрешит.

— Подожди, — вступил в разговор Поль, — получается, и у нас есть такая возможность? Что-то я не слышал, чтобы жрецы после смерти оживали в мире Лучезарной!

— Если ты не слышал — это не значит, что такого не происходило, — ответил шаман. — Лучезарная возрождала на своем острове особо приближенных жрецов.

— Откуда ты об этом можешь знать? — Поль недоверчиво посмотрел на шамана.

— Раньше такое часто происходило, но заклинание «Проклятье Нургала» помешало этому процессу. Существо, попавшее под действие этого заклинания, возрождается в мире Нургала. За пятьсот лет у Лучезарной почти не осталось приближенных.

— Да, — я вспомнил запустение на острове Лучезарной, — она осталась практически одна. Мне из-за этого было неуютно в ее замке. Было видно, что раньше там было многолюдно, а теперь…

— Благодаря тебе там снова появились люди. Пусть не так много, как было раньше, если верить легендам, но это только начало! — попытался взбодрить меня Поль.

— Ну, честно говоря, сейчас мне нет до нее дела, — я остудил его пыл, — так чего вы конкретно хотите от меня?

— Мы готовы принять тебя, как Создателя, и возносить тебе благодарность. Это усилит и тебя, и твой мир. Просто дай возможность самым достойным из нас возрождаться под лучами твоего солнца, — он снова опустился на брюхо и попытался положить свою голову мне на ноги.

— Да подожди ты, — я сделал шаг назад, — что за дурацкая привычка кланяться! Я, в принципе, не против. Мир у меня большой и, думаю, для вас там место найдется. Только пойми, я пока совсем ничего не знаю, и не умею быть богом.

— Ты пока не бог, ты — Создатель, — поправил меня шаман.

— Ну, слава Богу, — выдохнул я, — это, конечно, все меняет, и мне стало легче. Так, а в чем разница?

— Ты не можешь просто стать богом в чужом мире, тем более, этот мир под дланью Лучезарной! — коротко ответил он. — А чтобы быть богом в своем, мир должен быть заселен мыслящими существами.

— Уже понятнее, но ты не объяснил, в чем разница между богом и Создателем. Я уже понял, что в мире под дланью Лучезарной я не стану богом. А в моем мире стану богом, только если заселю его, правильно?

— Почти. Если ты станешь сильным богом в своем мире, ты в любых мирах будешь богом, но твоя сила в чужих мирах будет зависеть от количества верующих в тебя жителей именно тех миров.

— Немного запутано, но, вроде, ясно и логично, — кивнул я, — если я вас поселю в своем мире, я сразу стану богом?

— Не так быстро. Пока ты — просто Создатель, и это совсем не значит, что ты сможешь перейти на следующую ступень. У тебя сейчас есть свой мир, который ты можешь развивать, если у тебя хватит на это магической энергии. Но пока ты являешься простым человеком. Ты по-прежнему смертен, и уровень магии у тебя достаточно низок. Боюсь, любой жрец Лучезарной или слуга Нургала на данный момент сильнее, чем ты.

— Эх, жаль, конечно, что я не бог. А то бы раз — и победил в войне, — задумчиво протянул я, думая о том, какие еще плюшки дает человеку божественность? Может быть, бессмертие? Или там — силы неограниченные, умение кидаться во врагов молниями? Хотя, чувствую, все там не так просто и радужно, и мои шансы пройти этот путь слишком малы. Тем более, по словам шамана, на данный момент я — простой смертный, пусть и Создатель. Похоже, никаких преимуществ у меня пока нет. А если учесть, что в этом мире полно сильных магов, получается, что я по- прежнему никто и звать меня никак.

— Не расстраивайся, — произнес шаман, будто прочитав мои мысли, — да, ты пока Создатель. Но ведь и это уже немало! Пройдет время, и, если энергия веры будет наполнять тебя, — ты начнешь меняться. Я мало знаю о превращении Создателя в бога. Слышал, бывает так, что человек минует стадию Создателя и сразу становится богом, но есть и другой путь, по которому тебя и ведет судьба, — закончил шаман.

— Ладно, — я устало махнул рукой: мне уже надоело это разбирательство и топтание на одном месте, — посмотрим, куда меня приведет судьба. Сейчас что я должен сделать, чтобы принять вас в свою паству? — иронично спросил я и нарвался на серьезный взгляд вожака. Было видно, что он не одобряет мою попытку пошутить на серьезную для него тему. А мне было сложно все это воспринимать всерьез.