Смерть может танцевать (СИ) - Вальтер Макс - Страница 41

— Кто-то ещё спрашивал про неё? — задал я вопрос, зацепившись за фразу «сговорились».

— Недавно заявился какой-то господин и тоже интересовался Лемой, — ответил то. — Кажется, это был Дарий, но не уверен.

— Куда она пошла? — на всякий случай уточнил я.

— Да откуда мне знать, что у этой дуры на уме?! — возмутился отчим Лемы и я отпустил его.

В следующее мгновение я уже выскочил на улицу и припустил в сторону кузницы, может быть Моня в курсе того, что происходит?

Когда я подбежал к мастерской, на входе меня встретил хозяин, который с обеспокоенным видом смотрел вдоль улицы и вытирал руки ветошью.

— Господин, Роф, простите, — остановился я, с мастером мне ругаться никак не хотелось. — Вы не могли бы позвать Моню?

— Так они с Лямкой к тебе побежали, — обалдело уставился на меня тот, — Она прилетела, как ураган, несла какую-то чушь о том, что ты ранен и попросила одолжить ей Моню. Я ещё ей говорю, что у тебя сегодня бой и если ты ранен, то там есть лекари, которые умеют решать такие вопросы.

— Простите, господин, а вы не в курсе, куда они побежали? — поинтересовался я надеясь, хоть на какую подсказку.

— Вон он, возле кузницы! — услышал я оклик в спину, это был хозяин гончарной мастерской, который указывал в мою сторону пальцем, а рядом с ним стояли несколько стражников.

Я тут же рванул с места, а Роф крикнул вдогонку: «Лема с придурком побежали в сторону нищего квартала».

На бегу я махнул рукой, давая понять, что услышал его слова, но помчался совершенно в другую сторону. Мне необходимо оторваться от хвоста.

Кажется, я догадался, куда могли сорваться Моня с Лемой ̶ рабский пустырь, это, в общем, единственное место, куда горожане стараются не совать свой нос. Он находится на самой окраине нищего квартала, прямо у городских стен и обычному человеку там делать нечего. Скорее всего, Ярг выманил её именно туда, хорошо, что она догадалась взять с собой Моню.

Стража, громыхая доспехами, устремилась за мной, но куда им, этим лентяям гоняться за гладиатором по пересечённой местности, да ещё и в полной выкладке. Однако я недооценил их. Знание города позволило им выйти мне наперерез, пришлось маневрировать.

Один из них выскочил мне навстречу в узком переулке и перегородил дорогу, расставив руки в сторону. С разбегу я оттолкнулся от стены, взмыл вверх и ухватился за козырёк над дверью. Инерция позволила мне буквально запрыгнуть на него, один шаг и я ухожу в кувырок за спиной неповоротливого стражника.

Следующий раз меня попытались перехватить двое, в соседнем переулке, но я просто нырнул в открытую дверь справа, пробежал по чужому дому и выскочил через окно на противоположной стороне.

Вроде удалось скрыться от преследования. Но теперь мне нужно сделать не малый крюк, чтобы добраться до пустыря.

Поворачиваю в проулок, несколько поворотов и снова натыкаюсь на стражника. Он тут же вставляет в губы свисток, оповещая округу, что цель обнаружена. Здесь проскочить просто так не удалось.

Уворачиваюсь от прямого выпада копьём и бью железным протезом, наотмашь в переносицу. Стражник схватился за лицо и осел на мостовую, а со спины уже слышен грохот доспехов.

Снова бегу, путая след будто заяц, петляю по проулкам и вот, наконец, достигаю нищего квартала. Здесь стража почти не работает, опасно для здоровья. Но сейчас день и кто знает, насколько я их разозлил. Темп лучше не сбавлять.

Бежать по главной улице тоже себе дороже, так что продолжаю петлять по переулкам между домами и трактирами с сомнительной репутацией.

Буквально перед самым выходом на пустырь меня снова встречают стражники, только эти какие-то странные, не пытаются меня схватить.

— Эй, а ну стоять! — наконец реагирует один из них, — туда нельзя!

Он пытается схватить меня за руку, но я быстро высвобождаюсь из захвата и прорываюсь на пустырь.

Несколько человек срываются за мной и валят меня на землю, начиная заламывать руки за спину.

С трудом оторвав лицо, я вижу непонятную картину. Пятеро стражников пытаются заломать Моню, и им вполне удаётся это сделать. Он что-то кричит, кажется «Я не виноват», или «Прости Влад». За что он просит прощение? Что там происходит?

Мою голову снова прижимают к земле, я кричу и пытаюсь вырваться. Наручники в этом мире очень неудобные и пока их удастся замкнуть на запястье, придётся попотеть. Мне удаётся высвободить руку и ужом вывернуться, чтобы лечь на спину, дальше раскачиваю стражников, которые продолжают прижимать меня к земле. Резкий рывок и один из них теперь находится подо мной, а я ныряю из цепких рук вперёд, ухожу в кувырок и вырываюсь в центр пустыря, где тут же встаю как вкопанный.

Лема, моя девочка, она лежит в разорванном сарафане, тело в ранах от порезов, а горло распахано от уха до уха.

Моню уже вжали лицом в землю, но он всё ещё пытается прокричать что-то, наконец, я понимаю, что он хочет сказать: «Прости, Влад, я не смог, я не успел ничего сделать».

Я что-то кричу, или мне это кажется. Внезапно затылок взрывается болью и наступает темнота.

Глава 19. Решение

Глава 19

Решение.

В себя пришёл быстро, меня как раз тащили к повозке. Руки скованы за спиной, затылок налился тяжестью, голова ̶ будто не моя. Вырываться смысла нет, как и бегать всю свою оставшуюся жизнь. Гнев в душе сменился безразличием и апатией к собственной судьбе.

За что он так с ней? Она ничего плохого никому не сделала, да и с чего вдруг такое отношение ко мне? Если бы он не трогал Квиду, я, скорее всего, и не попросился бы в турнир, даже не думал бы о нём. Хотя нет, рано или поздно мы должны были столкнуться на арене, но в самой обычной схватке.

Моню уже увезли в предыдущей повозке, а вскоре и меня следом. Затем меня бросили в камеру с толстой, деревянной дверью и небольшим окошком в верхней части. Ни кровати, ни нар, ни даже отдалённого напоминания лежака, лишь каменный пол и небольшая, примятая охапка соломы в углу. Запахи в камере витали не из приятных: пахло застарелой мочой, дерьмом и давно немытым телом.

На солому я ложиться опасался, в таком месте подцепить вшей проще простого. Прижавшись спиной к стене в соседнем от сена углу, я опустился на пол, вытянув ноги. Затылок пульсировал болью, но от прикосновения к холодным камням стало немного легче.

Сколько я так просидел не знаю, может час, а может и четверть. За дверью раздалась какая-то возня, затем шаги и бормотание, а вскоре отодвинули засов и со скрипом распахнули створку.

— Эй, раб, на выход, — ковыряя в носу, произнёс тюремщик, — Давай, шевели ногами, у меня ещё дел полно.

С этими словами он извлёк из носа сокровище, с любопытством рассмотрел его и вытер о штаны. Я вышел из камеры и остановился, не понимая, что делать дальше, куда идти?

— Вон туда двигай, — указал рукой надзиратель, — И смотри мне, чтоб я не волновался.

Я пошёл в указанном направлении, а мужик позади меня периодически подсказывал где остановиться, или свернуть. Вскоре я оказался на улице, где меня ожидал Дарий, сидя в повозке.

— Твоя свобода стоила мне пять золотых, — тут же оповестил он меня о своих затратах, — зачем ты ударил стражника?

— Могли бы оставить меня здесь, раз уж это так дорого, — голосом полным безразличия ответил я и уселся в повозку.

— Ты стоишь на много больше, — вздохнул хозяин. — Извини, я не успел. Я даже не знал, с чего начинать поиски, в лавке её не оказалось…

— Вашей вины здесь нет, — прервал я речь господина, хотя в этом мире и за меньшее можно было отправиться в петлю, но он пропустил это мимо.

— Будешь его искать? — спустя долгую паузу спросил он.

— Да, — безучастно ответил я, — Вы не знаете, когда будет погребальный обряд?

— Завтра на рассвете, — ответил Дарий, — Я отвезу тебя.

— Угу, — кивнул я и снова замолчал.

— Не стоит этого делать, — снова нарушил тишину хозяин. — Ты всё равно встретишься с ним на арене. Если собираешься отомстить, сделай это правильно.